Читать книгу "Дорожный романс - Элен Конде"

олигархам.

— Когда он заявился пять лет назад, он еще дико заикался и вел себя, как «браток» с Лиговки, если честно, я его тогда даже как-то опасалась, собственно, отношусь с осторожностью и сейчас. А сейчас он мне рассказал, что у него университетское образование, отличник, математик, экономист, аналитик. Выправил заикание, руководит крупным холдингом, да и выглядеть он стал гораздо презентабельнее. — Рита съела ломтик хурмы. — Он мне заявил, что понял, дескать я — редкая женщина, которых в природе не много, которую он, оказывается, искал. Фантастика. И что мне со всем этим делать? У меня же с Женей там что-то наклевывается.

Мама озадаченно посмотрела на дочь.

— Да, кстати, Женя! Ну, ты у меня роковая женщина. Что с Женей? Он где? Я уже запуталась.

— Женя уехал в Москву, через десять дней вернется обратно. Будет работать в Питере в филиале своей конторы. Жить мы договорились у меня.

— Тоже хорошо. То пусто, то густо, зато не скучно. И в какую сторону ты собираешься плыть? — Нина Васильевна сама уже почти хохотала, ситуация с дочкиными ухажерами сильно развеселила ее.

— Понимаете, мама. — Саркастически начала Рита. — По правде говоря, что одного, что второго я знаю, так, довольно поверхностно. Ну, с Женькой, конечно, в течение последней недели общение состоялось более плотное, зато Рома на машине покатал. Я собираюсь продолжить строить отношения с Евгением, то, что этот Роман вклинился, это еще ничего не значит. Мало ли он там себе напридумывал. У богатых свои причуды. Но у Ромы на данный момент есть одно преимущество, он уже вылечен, а Женьку еще только предстоит лечить. Видимо, карма у меня такая, сначала вылечить мужика, а потом уж замуж, — и Рита начала заливисто хохотать, мама подхватила, в общем, вечер удался на славу, пироги были уложены на завтра.

Глава 17

Москва встретила Евгения Булгакова мелким дождиком, конечно, погода отличалась от питерской, но, тем не менее, чувствовалось, что сентябрь захватывает позиции и «бабьего лета» уже, как обещали, не предвидится. Ту жизнь, которую он прожил за прошедшую неделю, Женя до сих пор крутил в голове, и не до конца осознавал, что же произошло на самом деле. Состояние было, близкое к эйфории, ему поскорее хотелось вернуться обратно в Петербург.

Встреча с Ритой, как он считал, была не случайна, отношения с Лидой фактически закончились, оставалось только оформить развод. Несмотря на то, что ему было чисто по-человечески жаль свою бывшую, это был ее выбор. Жили они хорошо, но у них не было детей. В настоящее время не особо редкая ситуация, надо было сесть рядышком, поговорить, обсудить, придумать, куда обратиться за помощью и постепенно, маленькими шажочками идти к цели. Но Лида решила махнуть шашкой и обрубить все, да, она забеременела, но как жить дальше в своей текущей ситуации она представляла плохо. Евгений решил, что заморачиваться по поводу Лиды больше не станет, конечно, если ей понадобится какая-то реальная помощь, не считая того, что ей вдруг ночью захочется понюхать галоши, он всегда окажет ей содействие, все-таки он был мужчиной, а не сволочью.

Женя родился в обычной советской семье, родители его были геологами и постоянно пропадали в партиях, искали полезные ископаемые, изучали недра Земли, дома родители Булгаковы были редкими гостями. Женю и его старшую сестру Аленку воспитывала бабушка, мама мамы, Вероника Степановна. Родители приезжали, и в доме всегда наступал праздник. Если среднестатистические дети наоборот мечтали, чтобы родители подольше были на работе, дабы не контролировать и не тиранить их, то в данной ситуации Алена и Женя очень ждали приезда родителей. В общей сложности в геологических партиях Булгаковы провели двадцать пять лет, они стали заслуженными геологами, как раз под закат СССР, успели получить новую квартиру и купить кооператив, чтобы все дети были обеспечены жильем. Вернувшись домой, они снова не сидели на месте, ездили в горы, ходили в походы, брали дочь и сына с собой.

Однажды сестра Алена со студенческой компанией поехала в Финляндию, уже открыли границы и можно было начинать путешествовать, приехала она обратно очень радостная и взволнованная. Оказалось, что причиной этой радости был некто Олли Ярвинен. Аленка буквально летала на крыльях. Через некоторое время Олли посетил их, и попросил у родителей благословения на брак с их дочерью. С одной стороны, было как-то радостно, дочь поедет жить в Европу, в цивилизованную страну, ну, конечно, климат там суровый, зато по уровню жизни, все показатели в стране Суоми стремились к лидирующим позициям, с другой стороны, осознавать, что дочка будет жить на чужбине было очень тяжело, успокаивало, что, хотя бы не так далеко. Как говорится, так сложилась жизнь, отговаривать и настаивать на своем родители были не в праве. Алена уехала в Котку, ее муж, Олли работал на таможне. Родился сын Микаэл.

Все, вроде бы, шло нормально, пока не заболела Алена. Долго обследовали, диагноз поставить не могли в течение года, пока они с Мишкой, как она называла сына, не приехали в Москву. Мама подняла все свои связи и Алену положили в институт гематологии. Диагноз грянул, как гром средь ясного неба — рассеянный склероз. Сразу не умрешь, но будешь делать это долго и мучительно. Сообщив об этом Олли, Алена рассчитывала, что супруг окружит ее заботой и любовью, но финский муж заявил, что он рассчитывал взять в жены здоровую русскую бабу, а тут такая незадача.

Он предложил ей прислать ребенка обратно в Финляндию, а самой продолжать лечение в России, в силу того, что она имела на это право, так как, к счастью, не отказалась от российского гражданства. Микаэл сказал, что никуда без мамы не поедет, тем более, мама болеет. Несмотря на драконовские законы Финляндии, Олли не получилось «отжать» сына к себе, вероятно, ему просто не хотелось этим заниматься. Мишка вырос, ему уже было 25 лет. Алена, несмотря на поддерживающую терапию, с годами все-таки становилась слабее. Евгений тоже постоянно это держал в голове и как мог поддерживал любимую сестричку. Они вместе росли, были очень дружны, Женя не мог бросить в беде свою родную сестру. Вот и теперь, вернувшись в Москву, он сразу набрал Алене и узнал, что ей поменяли лекарство и чувствовать она стала немного лучше. На душе немного отлегло, хотя он понимал, что все это временно, от чего становилось невыносимо.

***

Вечер, проведенный с мамой, вселил в Риту нотки уверенности. Ей очень нравилось, что мама не давила на нее, как