Читать книгу "Нам нельзя - Лана Смирнова"

поинтереснее, чем вытирать мне слезы.

Что ж, а их больше не будет.

Психике легче, когда есть завершенность, и кажется, до Нового года я поставила окончательную точку в своих отношениях с Олегом.

— Ну что, девочки, выпьем за любовь? — кричит Лика, выпуская целый душ бурлящего напитка из бутылки шампанского, попутно наполняя им бокалы. Я сбиваюсь со счету, сколько игристого мной уже выпито.

— Я не буду пить за эту херню, — протестует Кристина, но, в конце концов, сдается и, делая парочку селфи со мной, отправляет их своему любовнику-иностранцу.

Шампанское приятно щекочет горло и довольно быстро ударяет в голову, накрывая меня легким чувством эйфории и полным расслаблением. Обычно я не пью алкоголь по одной простой причине: меры своей не знаю, а если начинаю пить, то потом фактически не могу остановиться. Сегодня у меня есть повод не останавливаться. Не так часто мне приходится принимать решение о разводе и прощаться не только с двенадцатью месяцами года, но и с целой декадой своей жизни.

Бокал идет за бокалом, на подкорке сознания всплывает недавний телефонный разговор с Олегом. Он позвонил мне незадолго до боя курантов, и я ожидала его звонка, поскольку незадолго до этого ходила в продуктовый магазин и оплатила товар на кассе с его карточки. На этот раз — специально.

— Царевна моя, кажется, надо заблокировать мою карту, которая у тебя. Ее случайно не взломали мошенники? Кто-то недавно расплатился ей в продуктовом магазине в Красной поляне, — в голосе Олега звучит явное замешательство.

Неожиданно, что он вообще обратил на это внимание, я думала, за жаркими рандеву со своей ассистенткой даже не заметит такой мелочи.

Но мой муж, несмотря на свою состоятельность, как крот, любит точный счет, у него все копеечка к копеечке.

— Это я, Олег. Купила продукты. И да, я в Красной поляне, — с вызовом говорю я, набрав в легкие побольше воздуха.

— Ты же сказала, что будешь отмечать в караоке.

— А что, караоке в Красной поляне нет? — издеваюсь над ним, слегка заплетающимся от алкоголя голосом.

— Какого черта ты там делаешь в Новогоднюю ночь? — захлебываясь желчью, недоумевает муж. У него даже голос дрожит от напряжения, и нетрудно представить, насколько он в шоке от моих слов.

Хотела бы я видеть его лицо в этот момент. Хотя нет, не хотела бы. У меня не хватило бы духу с достоинством пережить откровенный разговор. Не сорваться в слезы. Он давил бы на слабость, оправдывался и упрекал…

— Я все знаю, Олег, — твердым голосом выдаю наболевшее. Такое чувство, что я прыгаю в бездну без парашюта.

— Что ты знаешь?

— Правду о твоей командировке, — уточняю самым спокойным тоном, на который только способна. — Я приняла решение, что в Новом году подам на развод, — у меня щеки пылают. Не верю, что осмелилась на это. Рублю с плеча, но понимаю, что злость, обида и боль во мне настолько сильны, что невозможно и дальше оттягивать неизбежное.

А внимание со стороны Максима только придало мне сил, чтобы решиться на этот шаг. Не потому, что я действительно собираюсь с головой окунуться в курортный роман. А потому что впервые за долгое время осознала, что достойна большего. Максим напомнил мне о том, какой я когда-то была, и что от меня осталось…

— Саш, ты с ума сошла? Кто тебя надоумил? Кто тебе такую чушь донес? Какую еще правду? — Олег путается в показаниях, нервничает, повышает голос. В стрессовые моменты он не может выражаться спокойно.

— Никто и ничего мне не доносил. Передай своей Миле, чтобы не слишком активничала в социальных сетях. Ты у нее там звезда.

— Саша, где ты?! — не выдерживая моего надменного тона, грозно рявкает муж. — Ты все не так поняла, — я даже в шоке, что он так задергался и зашевелился. — Ты все себе напридумывала, она моя ассистентка и естественно выкладывает материалы со мной.

Знал бы он, какие там материалы. А его Мила — просто дура, не умеющая или не желающая шифроваться.

Чувствую себя владычицей ситуации. Сообщить мужу о разводе за полчаса до Нового года — это сильно. Отомстила так отомстила. Гордиться тут нечем, но, по крайней мере, не стала держать в себе этот лживый яд. Резать по живому больно, но иногда другого выхода просто нет.

— Окей, я не так поняла. Пусть так, Олег. Но развод это не отменяет, — резко выдаю я. — Пока.

— Может, это у тебя другой появился? — орет в трубку Олег, но я уже отключаюсь. Как всегда, поджимает хвост и пытается перевести стрелки. Манипулятор чертов.

— Сашуль, ты чего грустная такая? Все об Олеге думаешь? — наливая мне еще один бокал шампанского, допытывается Анжела. — Максим тебя аж успокаивать на улицу выходил. Из-за него плакала?

— Я о себе думаю. Развесить хочу, Лик. Вроде все решила, но как представлю, что одна останусь в тридцать четыре года, так в дрожь бросает. Мне уже все-таки не двадцать. Часики тикают, — делюсь переживаниями я. — Снова кого-то искать, ходить на свидания, выстраивать отношения… На это могут уйти годы, а по меркам врачей я уже лет десять как «старородящая».

— Я с тобой, подруга, не переживай, — фыркает Крис. — Только правда детей не хочу и до сих пор боюсь забеременеть в шестнадцать, — шутит над тем, что до сих пор ощущает себя ребенком.

— Тебе тридцать три, — напоминаю я.

— Так, не начинай! У нас у всех еще все впереди. Анжела старше нас всех, что ей теперь — повеситься? — упомянутая подруга в этот момент красуется перед зеркалом и поправляет грудь в своем декольте, явно намереваясь продолжить свой роман с горячим барменом. — Ты себя видела? — не прекращает поддерживать меня Кристина.

— Возраст — это просто цифра, — согласно кивает Анжела. — И больше ничего. Ты, конечно, не руби с плеча, все обдумай, Саш. Может, Олег еще в ногах у тебя ползать будет, тогда второй шанс дать не жалко. Но я так скажу: я тебя с разводом поддерживаю. И прекрасно тебя понимаю. Нам в этом деле всегда мешает лишь одно: страх остаться без «мужского плеча». Да только нужно ли это пресловутое «мужское плечо», если его шатает, как ножку у сломанного стула?

— Пока не избавишься от старого, не придет новое, — поддакивает в хор всем Вера.

С каждым их словом мне становится легче, потому что порой это все, что нужно для идеального решения. Мне страшно, что я останусь одна. Не найду никого лучше и не реализуюсь как женщина и мать. Так и не найду дело по душе,