Читать книгу "Пацан - Павел Сергеевич Иевлев"

нам придётся тащить с собой, потому что выкинуть сил не хватит. Но я, пацан, настроен оптимистично. Солярка хранится долго, найти её можно в баках грузовиков. Брошенных машин много, поскольку ехать на них теперь некуда — ни дорог, ни мостов. Шланг, канистра, немного упорства — и у нас крутой теплоход, а не плавучий мусор. Поэтому наш план на сегодня — разведка окрестностей на предмет того, что где плохо лежит. Что нам нужно? Смола и пакля, это раз. Корпус деревянный, наборный, слегка подрассохся. Стащим на воду — размочим, но, чтобы сразу не потоп, надо прошпаклевать. Солярка, моторное масло, новый аккумулятор — это два. Можно разряженный, на ходу зарядим. Какой-нибудь жратвы в дорогу — это три. Наши запасы условно съедобных концентратов уже показывают дно, потому что брал я их в расчёте на одного едока, а нас теперь двое. Ты хоть и маленький, а жрёшь как большой. Извини, это не претензия, кушай на здоровье, только надо сперва найти, что. Доел? И как тебе окулимия? Не говори, я по лицу вижу. Вот и мне так же, а что делать? Мой посуду и пойдём на разведку, потому как мародёрка сама себя не проведёт.

***

— Эй, вы, на катере!

— Кто это орёт, пацан? Это же наш друг Димитр! Очухался уже. И не лень ему глотку драть с моста? Чего тебе надо, вахтёр хренов?

— Поднимись, а? Поговорить надо. Не хочу орать на всю округу.

— А сам что не спустишься? Не на цепи же теперь?

— Поднимись, трудно тебе, что ли?

— Да не особо. Ладно, пацан, давай прогуляемся. Всё же мы с ним обошлись не очень ласково, имеет право претензии высказать. Извинюсь. Человеку приятно, а мне не сложно. Эй, ты! Не ори, уже идём!

— Это вот этим ты меня приласкал? — мрачно спросил Димитр, глядя на обмотанную тряпками дубинку. — И ведь, главное, сам же идею подал…

— Будьте знакомы, «Дубинал Миротворец». Боевой артефакт первого уровня. Плюс пять к гуманизму и плюс десять к убедительности в диалогах.

Ингвар и мальчик остановились у черты, поэтому разговаривать приходится громко.

— Да уже познакомились, как я понял… — сказал вахтёр, потирая затылок. — Ты мне вот чего скажи, ты зачем цепь снял?

— Из принципа. «Свобода лучше несвободы наличием свободы». С детства ненавижу клетки, поводки и ошейники. Я ещё пацаном как-то соседского пса с цепи спустил. Он первым делом передушил у соседа всех кур и загнал кота на дерево, но я собой гордился. Пока бабка меня ремнём не выдрала. А в чём проблема?

— Не знаю, что делать теперь.

— Тебя же всё устраивало? Ну так ты в той же позиции минус цепь. Зимой сможешь спускаться на лёд, бурить лунки.

— Так-то оно так, но отчего-то неспокойно теперь. Так-то сидел в гармонии — и не могу уйти, и не очень-то хочется. Оно и теперь не особо хочется, но ведь могу же!

— Нереализованный потенциал покоя не даёт?

— Что-то в этом роде, да. Свербит проклятая мыслишка: «Тут-то, конечно неплохо, но вдруг где-то лучше?» Нет, я на тебя не в обиде, друг. Всё понимаю — и пройти тебе надо было, и я сам подставился, и цепь ты из лучших побуждений снял… Спасибо, что не грохнул, опять же, а просто вырубил.

— На здоровье. Обращайся. «Дубинал Миротворец» всегда к вашим услугам. Я бы тебя и вовсе не тронул, обошёл бы, пока спишь, но пацан у меня уж больно неловкий. Побоялся, что нашумит и разбудит.

— Всё равно, друг, зря ты с цепью так. Раньше я точно знал, что не я такой, а жизнь такая. Не я её выбрал, она меня. А теперь, если останусь, изведусь от того, что зассал уйти. А если уйду, то от того, что не остался. Нельзя так с людьми, друг. Не надо помогать тем, кто не просит.

— Извини, — пожал плечами Ингвар. — Хотел как лучше. Чем-то ещё могу помочь?

— Слушай, — спросил смущённо Димитр, — у тебя же там инструменты, в рюкзаке, да?

— Они самые. Наши руки не для скуки и всё такое.

— Найдётся кусок толстой проволоки и пассатижи?

— Насколько толстой?

— Чтобы руками не разогнуть.

— Есть такая.

— Поделишься? Пассатижи верну.

— Ну, в принципе…

— Да ты ещё найдёшь, в руинах хлама хватает!

— Ладно, держи. Такого куска тебе хватит? — Ингвар вытащил из рюкзака просимое и осторожно задвинул за черту.

— Да, спасибо, то, что надо. Отойдите назад.

Димитр подошёл, подобрал проволоку и инструмент и вернулся на место. Там он взял обруч на цепи, аккуратно приладил его обратно на пояс и стал, сопя, скручивать проушины проволокой.

— Ты что это делаешь? — спросил Ингвар с интересом.

— А на что похоже?

— Что ты себя обратно на цепь сажаешь.

— Проволока толстая, без пассатижей не раскрутить, а пассатижи я тебе верну, потому что обещал. Так что, друг, я и рад бы отсюда уйти, а никак. Непреодолимые жизненные обстоятельства, понимаешь?

— Чего не понять. Яснее ясного.

— Спасибо за душевную чуткость, друг. Вы, я вижу, на катерочек нацелились? Поплывёте отсюда?

— Есть такое дело. Плыть — оно всяко лучше, чем ногами топать.

— Тогда я вам удочку подарю. На память. У меня есть лишняя. С моста удить коротка, а вам, с борта, в самый раз будет. Отходите, сейчас принесу вместе с пассатижами.

— А вот за это спасибо, Димитр. Это просто царский подгон! Будем рыбку кушать и тебя вспоминать.

— Да ладно, друг, не за что. Ты же, пока я без сознания валялся, мог и удочку, и вообще что угодно взять. Но не взял. Так что пользуйся. Удачи вам, ребятки, но на мост больше не лезьте. Я теперь умный, сторожков понаставлю — мышь не проберётся! Теперь только вплавь. Кстати, сегодня утром какая-то лысая тётка выше моста переправлялась. Течение, вода холодная – а ей хоть бы что. Вылезла на берег, отряхнулась как собака – и в кусты. И что людям на том берегу не сидится?

***

— Вот видишь, пацан, — сказал Ингвар, когда они вернулись на катер, — хочешь как лучше, а получается как всегда. Каждый сам кузнец своей решётки. Но зато у нас теперь есть удочка!