Читать книгу "Ведьма Агнета - Евгения Владимировна Потапова"

ужинать.

– Ой, вкусно-то как. В детском саду всегда запеканку любил, хоть она и кисловатая у них была. А тут и сладкая в меру, и с легкой кислинкой, и с ароматом смородины. Чудесная вещь, – произнес Константин, облизывая ложку.

– Ну, хоть в чем-то угодила, – улыбнулась я.

– Вот только кот ваш как-то на меня смотрит странно, – кивнул он на кота, который забрался на стул и внимательно следил за каждым движением гостя.

Проследила за его взглядом, и мурашки поскакали по всему телу, начиная от затылка, и закончили свой ход где-то в районе пяток. Вокруг шеи гражданина обвилась маленькая черно-зеленая змейка, ее хвост уходил куда-то в тело. Периодически она поднимала свою головку и шипела в сторону Проши. Я протянула руку к ней, и она попыталась меня ужалить. Константин испуганно отшатнулся от моей руки. Со стороны это выглядело весьма странно, кроме меня и Проши эту дрянь никто не видел.

– Мошка около вас летает, – пояснила я.

– Ну да, весна на дворе, просыпаются разные насекомые, – кивнул он, уплетая второй кусок запеканки.

Сложно было отвести свой взгляд от змейки, а она заметила, что зрителей у нее больше стало, и продолжила уже шипеть и в мою сторону.

– Константин, как вы себя чувствуете?

– После вчерашнего? Если сравнивать с тем, что раньше у меня было, то просто замечательно. Ну а в молодости бывало и лучше, – отпил он чаю.

Встал, помыл руки и ополоснул за собой тарелку с чашкой.

– Пойду баню проверю. Вы мне полотенце не дадите какое-нибудь? – спросил он. Выглядел товарищ весьма бодро.

– Да-да, сейчас, – выдернула полотенце из стопки, предназначенной для постояльцев.

Он ушел, а я была просто в растерянности от увиденного.

– Проша, это же что-то нехорошее? Да? – спросила я кота.

Он одобрительно мявкнул. Решила не полагаться на мнение кота и посмотреть на картах. Таро подтвердили мои опасения, тут и угроза здоровью имеется, и смертельная болезнь, и крушение всех планов. Вот как бывает у человека: и бес сидит, и сущность какая-то, а может, и порчу кто навесил, товарищ-то с изюминкой запашистой. Спросила у карт, могу ли я это снять; дали добро, надо, чтобы и сам Константин этого захотел. И самой решить, надо мне это или нет.

Вдруг у меня галлюцинации начались – от полынного ли дыма или опухоль какая в мозгу образовалась и мне просто это мерещится.

Попарился в баньке

Долго думала – убирать эту гадость у него с шеи или нет. Безумство и отвага – это не ко мне, только в состоянии отчаяния могу сделать необдуманный шаг. Посмотрела, почитала тетрадки, ни к чему душа не лежит, все не то. Да и много записей, разбираться надо с каждой.

Время идет, а Константин Петрович из бани не выходит, может, сразу к себе на летнюю кухню прошел, да спать улегся. Но после банных процедур всегда пить хочется, а он такой привереда, воду из-под крана пить не будет, чай запросит. Да и спать ложиться на не застеленный диван мало приятного, не пьяный, чать. Беспокоиться начала да и потопала болезного проверять.

Захожу в предбанник, а там дым из-под двери пробивается. Открываю парилку, а там все в дыму. Это чудилко веник старый можжевеловый решил подсушить и положил его на печку. Видно, он его сначала замочил, а потом решил ароматным паром подышать и разложил его не на горячих камнях, а на печной железке. Поплохело ему от жары, да и не заметил, как отключился. Потрогала его, вроде живой, дышит.

Рядом эта гадость ползает и его во все места кусает, видно, не нравится ей можжевеловый дым, если от него отлипла. Так я по ней этим дымным веником давай настукивать.

– Ах ты дрянь такая, иди, откуда пришла, за моря да за океаны, в гнилые топи, да непроходимые места, где нога человеческая не ступает. Да что бы тебе там сгинуть во веки веков, да лопнуть от твоей жадности, да забрать с собой всю гадость, что ты Константину, рабу божьему, причинила. Знать тебя не знаю, ведать не ведую, в огне тебе гореть, земле тебя предать, водой тебя смыть, да в дыму тебя уморить. А ну, пошла, окаянная, из моего дома и с моего двора. Да будет так, все, что я сказала, все сбудется, ключ, замок, язык, да будет так.

Змейка надулась, как воздушный шарик, да вылетела из бани. Тут-то ее Проша и словил да схрумкал.

– Ох, Проша, ешь ты всякую гадость, я же на нее чего только не наговорила. Смотри, не заболей, – покачала головой, смотря, как кот дожевывает змеюку.

На болезного гражданина водой побрызгала, не стала на него много лить, а то скопытится у меня еще в бане, а мне потом как ей пользоваться. Задышал ровно, глазки открыл, смотрит на меня удивленно.

– Где я? – спрашивает.

– В преисподней. Вставай давай потихонечку, а то ишь тут развалился, муди раскидал по полу. Кто же с похмелья-то парится, это вот надо до такого додуматься, – бурдела я, приподнимая его тушку.

– Агнета, вы же весь жар выпустили, дверь открыли, – сказал он мне укоризненно.

– Хорошо, что ты дух не испустил с таким жаром и дымом, – покачала головой, помогая ему подняться.

Сунула ему полотенце, чтобы прикрылся, да вывела в предбанник.

– Сиди тут, сейчас я тебе чаю сладкого принесу.

Сбегала домой, налила чай травяной в самую большую кружку, добавила пару ложек сахара. Захожу, сидит на диванчике, полотенцем обернулся, смотрит на меня.

– Агнета, я, когда там на полу лежал, видел всякое.

– Что видел? – спросила я.

– Что меня змей огромный сожрать хочет. А потом пришла женщина в черно-белой одежде и била его какой-то странной штукой. Змей вылетел, а его какое-то страшное существо сожрало, – и смотрит так на меня внимательно.

– Как это понять – черно-белые одежды?

– Ну, она поворачивается, то у нее одежда черная, а то повернется – белая.

– Странно это все, от жары и от дыма, наверно, привиделось. Ты бы, Константин Петрович, после деревенских каникул к врачу сходил бы, сердце и печень проверил. Не шутят с этим. Ну, и с алкоголем завязывай давай.

Он отпил немного чая.

– Вкусный он у вас, с травками, – зажмурился.

– Постельное белье принести? – спросила я.

– Постельное надо, и книгу мне какую-нибудь можно почитать? – попросил он.

– Одевайся и в дом заходи, все выдам, – скомандовала я.

Зашла в дом, достала из шкафа в дальней комнате белье да подушку с одеялом. Вынесла в кухню и положила на табуретку.

– Мам, там тебе дядя Сережа звонил и еще какой-то Виталик, я не стала трубку брать, – вышла Катюшка из комнаты.

– Хорошо, – сказала я и отправилась искать свой телефон.

Пишу одному и другому в Вайбере: «Что хотел?». Тут же звонок от мужа.

– Привет, Агнета. Что делаешь? Как дела? Как настроение? Сказала, через три часа свободна будешь, вот звоню, – голос весьма бодрый.

– Привет. Козий сыр делаю. Настроение отличное. Я вещи оставшиеся хотела забрать, а то ходят в квартиру всякие, потом придется зимнее нам с Катюшкой покупать.

– Агнета, да ладно тебе, поиграла в домик в деревне и хватит, возвращайся. Я вот вернулся, и ты приезжай. Хочешь, я за вами приеду? – спросил Сергей.

– Сережа, мне тут хорошо, я тут дома. У меня тут и курочки, и козочки, и кот вот появился, и Маруське тут больше нравится, чем в городской квартире. Катюшка уже обустроилась. Да и стыдно мне мешать тебе личную жизнь налаживать. Я же мешаю тебе пить да гулять.

– Променяла меня на коз с курами, – засмеялся Сергей. – Давай я к тебе приеду, поговорим, все обсудим. Только я, наверно, завтра не смогу, что-то тяжело я стал отходить от пьянок. Сердечко барахлит, и температура подскочила.

– Чаю себе завари, попей, легче станет, – ответила я, жалко мне его горемычного. – Ключи-то нашел?

– Нашел, в коридоре на полу валялись. Виталик ничего тебе не говорил? – в голосе послышалось напряжение.

– Говорил, какая я классная и что в жены бы меня взял хоть завтра, – смеясь, ответила я.

– Вот козлина, а еще друг называется, – усмехнулся Сергей.

– Агнета, а где можно книгу взять? – услышала я голос Константина из коридора.

– Сейчас, – ответила