Читать книгу "Гросс - Иван Оченков"

диверсантам или грабителям. Оберег, конечно, получится недешевым, но спрос на него будет…

Получивший задачу Хаджиев с энтузиазмом принялся за дело, и они вместе взялись за расчеты. И вот тогда искин «Птицы» и выдал…

«При увеличении плетения артефакт будет блокировать не только внешние, но и внутренние потоки».

— Что ты имеешь в виду?

«Блокировку Дара, как на нашем недавнем госте».

— Что?!!

«Артефакт гостя по имени Николай полностью исключает возможность использования Дара, — терпеливо, как первокласснику, пояснила «Ночная Птица»».

Некоторое время потрясенный Март молчал, пытаясь осмыслить полученную информацию. Потом замысловато выругался, заставив укоризненно покачать головой Ибрагима.

— Сокол, — страдальчески выдавил из себя Колычев, как только к нему вернулась возможность говорить. — Почему ты не сообщил об этом сразу?

«Такой команды не поступало, — равнодушно ответил искусственный интеллект».

— Что с вами? — немного обеспокоенно спросила Марцева, заметив, как затуманился взор юного гросса.

— Все в порядке, — отозвался тот, стряхивая воспоминания. — Если вы вызовите наследника немедленно, значит, нам надо готовиться к процедуре?

— Нам?! — вопросительно посмотрела на него целительница.

— Конечно. Я и мой помощник должны при этом присутствовать.

— Семь бед — один ответ, — махнула рукой сенатор. — Только скажите вашему «горцу», чтобы маску надел.

— Как скажете.

Увидев неизменно улыбающегося Хаджиева, Марцева не смогла удержаться и поздоровалась с ним по-японски.

— Конничива, коллега!

— Валейкум ассалам! — невозмутимо отозвался Ибрагим-сан и отправился переодеваться.

Март последовал его примеру, и, когда охрана привезла цесаревича, они встретили его, облаченные в медицинские халаты, шапочки и маски. Так что никто их не признал.

— Что-нибудь случилось? — обеспокоенно поинтересовался командовавший конвоем ротмистр.

— Нет, что вы, обычный осмотр, — поспешила успокоить его Марцева.

— Это надолго? — обреченно спросил не любивший процедуры Николай.

— Нет, ваше императорское высочество, — не слишком уверенно ответила целительница. — Надеюсь, что все очень скоро разрешится…

Через пятнадцать минут она без сил упала на жесткую кушетку и дрожащими руками попыталась извлечь из портсигара папиросу.

— Не знал, что вы курите, — с сочувствием посмотрел на нее Март.

— Бросила, — поморщилась Марцева. — Ношу с собой как напоминание о человеческой слабости, да еще для случаев, подобных этому…, успокаивает…

— Что будем делать?

— Не знаю. Точнее, знаю, но не представляю, как сообщить об этом…

— Вам виднее, вы лучше знаете нашего царя.

— Вот именно. Вы совершенно правы, он скор на расправу, так что головы полетят. Черт-черт-черт! Как это вообще могло случиться?! Ведь мы хотели совсем не этого…

— Благими намереньями вымощена дорога сами знаете куда…

— Это точно. Спасибо вам, Мартемьян.

— За что?

— Вы еще спрашиваете…, я обязана вам жизнью!

— Рад был помочь.

— Я сейчас немного соберусь и подумаю, как сообщить о случившемся государыне.

— Думаете, следует начать с нее?

— Конечно. Она единственная, кто может влиять на мужа и хоть как-то его сдерживать.

— Боюсь, после таких новостей сдерживать нужно будет ее.

— Простите, коллеги, — вмешался помалкивающий до сих пор Ибрагим-сан. — Но вам совершенно необязательно форсировать события.

— Что вы имеете в виду?

— Артефакт, блокирующий дар принца, был изменен уже после изготовления. Но это вполне можно исправить, и тогда он вернется к первоначальным настройкам и не будет оказывать неблагоприятное воздействие. Таким образом, у вас появится время для подготовки…

— Вы серьезно? — удивленно посмотрела на него Марцева.

— Конечно.

— Это может быть опасно, — не согласился Март. — Нам нужно выяснить, имеется ли у Николая хоть какая-то предрасположенность к Дару, и пока это неизвестно, любое воздействие может иметь негативные последствия.

Услышав два противоположных мнения, целительница некоторое время молчала, прикидывая про себя за и против, не зная, на что решиться. И тот, и другой вариант имели свои плюсы и минусы, а решать надо было здесь и сейчас. Но выбрать у нее так и не получилось. За дверями лаборатории послышался шум, затем они с глухим стуком растворились, и на пороге возникла императрица всероссийская Евгения Федоровна.

— Что здесь происходит? — поинтересовалась она, выделяя каждое слово и одновременно оглядывая всех присутствующих.

— Ну вот, все само и разрешилось, — даже с некоторым облегчением вздохнул Колычев. — Входите, ваше величество. У нас есть для вас новости...

Глава 10

Так уж случилось, что исполняющий обязанности главного управляющего ОЗК немного недолюбливал сенатора Полякова. Не то чтобы господин Фадеев был антисемитом, вовсе нет. И по бизнесу они нечасто сталкивались. Просто, будучи производственником до мозга костей, он терпеть не мог финансиста, лично доведшего до банкротства несколько вполне приличных предприятий и заработавшего на их перепродаже целое состояние. Судя по всему, его отношение не было секретом для Александра Лазаревича, но, тем не менее, сегодня тот пригласил его на деловой обед, и это заставляло насторожиться.

— Добрый день, Илья Сергеевич, радушно поприветствовал его банкир. — Рад вас видеть в добром здравии…

— Благодарю, — сухо отозвался управляющий. — С позавчерашнего совещания мое самочувствие нисколько не изменилось.

— Отрадно слышать, — ничуть не смутился Поляков. — Мы с вами прежде пересекались нечасто, поэтому ваши вкусы мне неведомы. Но я все-таки взял на себя смелость сделать заказ. Надеюсь, вам понравится.

— Не извольте беспокоиться, я неприхотлив.

— Вот и славно. Неугодно ли коньячку?

— Я не употребляю крепких напитков.

— В таком случае бокальчик Мансанильи[6] в качестве аперитива?

Некоторое время они ели молча, но как только ловкий официант убрал тарелки, банкир перешел к делу.

— Илья Сергеевич, что вы думаете о новом собственнике компании?

— Даже не знаю, что вам ответить. А почему вы спрашиваете?

— Ну как же, мой банк, как вам вероятно известно, финансирует несколько проектов, так или иначе связанных с ОЗК, и мне хотелось бы иметь представление о человеке, с которым придется сотрудничать.

— Это понятно, но я, говоря по чести, еще не успел составить о нем окончательного мнения. Мартемьян Андреевич еще молод и не успел в достаточной степени проявить себя. Но могу сказать, что он не глуп, целеустремлен и весьма недурно образован, что, учитывая его биографию, довольно необычно.

— Тут вы правы. Очень непростой юноша этот Колычев…, кстати, именно из-за возраста его многие не принимают всерьез. А зря. Этот мальчик далеко пойдет…

—