Читать книгу "Дочки-матери - Татьяна Устинова"

– Твоя щепетильность всем известна, – фыркнула подруга. – Ладно, уговорила.

Отложив документы в сторону, я заперла кабинет, мы вышли из здания суда и, повернув направо, направились к летней веранде ресторана с прикольным названием «Мишка и балалайка». По дороге я еще раз набрала номер телефона Димы. С тем же результатом.

– Ты чего такая напряженная? – спросила меня Машка, когда мы уселись на веранде и погрузились в изучение меню.

Признаться, мысли мои были совсем не здесь, так что сосредоточиться на названии блюд и своих предпочтениях я никак не могла. Неужели со стороны так заметно? Эх, не зря говорят, учитесь властвовать собой.

– Дима пропал, – призналась я подруге. – Не вышел с утра на работу, телефон выключен. Я прямо не знаю, что и думать.

– Да-а-а, – протянула Машка, – если бы речь шла о ком угодно другом, я бы точно знала, что думать: загулял парень, завис у какой-нибудь красотки, с которой накануне познакомился в баре. Но с твоим Дмитрием такого произойти не может. Он положительный аж до тошноты.

– Я волнуюсь, вдруг произошло что-то нехорошее.

– Зачем волноваться, если можно попытаться это выяснить, – моя подруга в любой ситуации оставалась человеком действия. – У тебя есть телефон его родителей? Позвони им. В конце концов, ты, как работодатель, имеешь на это полное право.

– Я не хочу их пугать, – сказала я. – Он может отсутствовать по самым разным причинам, и если родители не в курсе, то они начнут волноваться гораздо сильнее меня. И потом, когда все выяснится, Дима вряд ли будет мне благодарен. Они же тоже знают, что их сын работающий человек, и у них тоже есть мой телефон. Раз не звонят, значит, либо не считают нужным ставить меня в известность, либо просто не знают, что он не вышел на работу.

– Твоя щепетильность… – пробормотала Машка. – Тогда позвони Таганцеву и попроси аккуратно посмотреть сводки. Это ты можешь сделать? Против этого твои принципы не восстают?

Интересно, и как эта совершенно разумная мысль не пришла мне в голову самой? Все-таки Машка сегодня удивительно щедра на полезные советы. Я благодарно посмотрела на подругу и набрала Костин номер.

– А не рано ли ты поднимаешь панику? – разумно спросил Таганцев, выслушав мою просьбу. – В конце концов, еще даже день не кончился. Ты можешь вернуться с обеда и обнаружить своего помощника с повинной головой и очень складным объяснением, почему он прогулял первую половину рабочего дня.

– Костя, я не прошу поднимать по тревоге ОМОН или объявлять Диму в розыск, – сердито сказала я. – Но понимать, что происходит и как мне на это реагировать, я должна. Поэтому будь добр, проверь криминальные сводки и узнай, не поступал ли он в больницы и?..

– И в морги, – закончил Костя, в котором не было ни капли душевной чуткости.

Теперь оставалось только ждать. Ела я, совершенно не чувствуя вкуса. Как бумагу жевала, хотя готовили здесь очень вкусно, мне всегда нравилось. Воображение рисовало картины одна страшнее другой. Я и не думала, что так привязалась к своему помощнику за те несколько лет, что мы работали вместе.

– Кузнецова, прекрати, а, – возмутилась в какой-то момент Машка, – совершенно ничего не произошло, что ты себя на пустом месте накручиваешь?

К счастью, в конце обеда перезвонил Таганцев, сообщивший, что ни в каких сводках мой помощник не числится, в морги и больницы столицы он не поступал, равно как и его родители. Это бдительный Костя, зная мою дотошность, выяснил тоже. Спрашивается, почему же Дима не вышел на работу и зачем выключил телефон?

– Может, он к морю махнул, – предположила Машка. – А что, подвернулась горящая путевка или на спор с кем-то. Сел в самолет, и адью.

– Он на Мальдивы, по-твоему, улетел или на Кубу? – спросила я язвительно, поблагодарив Таганцева и распрощавшись с ним. – До всех остальных морей за это время можно долететь и включить телефон.

– Конечно, именно для того, чтобы увидеть кучу твоих непринятых звонков и начать испытывать муки совести из-за того, что он прогуливает работу.

– Маш, ну, ты же знаешь, что все, что ты сейчас говоришь, совсем не про Диму. Я скорее поверю, что его похитили.

Машка с недоверием посмотрела на меня.

– Инопланетяне?

– Да почему сразу инопланетяне, – возмутилась я. – В конце концов, известно сколько угодно случаев, когда судей держали взаперти, чтобы повлиять на принимаемое решение или сорвать процесс. Скажи, что такого не бывает.

– В лихих девяностых еще и не то было, – согласилась Машка. – Когда наш Анатолий Эммануилович истории из своей практики рассказывает, я иногда рот закрыть забываю. Но времена, слава богу, изменились. Кроме того, твой Дима – не судья, а помощник судьи, от которого не так уж много зависит. Тебя ведь не похитили. Вот ты, передо мной сидишь. И заседаний, которые можно бы было сорвать, у тебя сегодня нет. В общем, Кузнецова, не придумывай ты сто бочек арестантов, честное слово. Найдется твой Дима, никуда не денется. Давай, допивай кофе, у нас обед кончается.

Вернувшись в здание суда, я с тоской посмотрела на гору бумаг, которая даже и не думала становиться меньше. Конечно, если бы я разбирала ее с помощником, справилась бы быстрее.

Я снова погрузилась в работу, практически заставляя себя не думать о плохом. В конце концов, самое страшное Таганцев исключил, а все остальное разъяснится и без того, чтобы сжигать нервные клетки. Они, как известно, не восстанавливаются. Впрочем, минут через двадцать телефон звякнул, уведомляя меня о пришедшем сообщении. «Абонент «Дима» появился в сети», – гласило оно. Ну, слава тебе господи.

Тут же раздался телефонный звонок, означающий, что после включения телефона мой помощник оценил количество моих непринятых звонков и явно был им впечатлен. Я набрала воздуха в грудь, чтобы не показать волнение и тревогу. Судья, как известно, должен сохранять беспристрастность и уметь следить за проявлением чувств.

– Да, Дима, здравствуй, – сказала я, стараясь держать размеренный ритм. – У тебя что-то случилось?

– Можно и так сказать, – мрачно сообщил голос в трубке. – Елена Сергеевна, со мной произошла невероятная история. Я сейчас приеду и все расскажу, просто сразу решил позвонить, чтобы вы не волновались.

Я хотела сказать, что совершенно не волнуюсь, а работаю, ибо в одиночку выполнять работу, намеченную для двоих, довольно трудно и остается маловато времени для пустого волнения. Однако то самое количество раз, которое я набирала номер своего помощника, свидетельствовало против меня. Конечно, я волновалась, и Дима это прекрасно знал. Уверена, что он бы тоже волновался, если бы я пропала неизвестно куда. Правда, я совершенно не представляла, при каких обстоятельствах подобное могло со мной случиться.

– Дима, мне кажется, что уже нет смысла приезжать сейчас на работу, – сказала я спокойно. – Пока ты доедешь, будет почти четыре часа, до конца рабочего дня всего ничего. Ты займись делами, которые наверняка есть, а завтра все расскажешь. Хорошо?