Читать книгу "Зойка моя! - Нонна Кухина"

Зойка поморщилась: она устала от постоянных больниц, в которых лежала из-за недобора веса, от уколов и витаминов, но понимала, что муж искренне волнуется за ее здоровье и за здоровье ребенка, поэтому надо идти на компромисс.

– Хорошо, – кривилась молодая женщина, а через минуту уже сидела на коленях и признавалась в любви.

«Как она непредсказуема! – думал счастливый мужчина, обнимая свое сокровище. – Мне и целой жизни не хватит, чтобы понять ее, но я хочу потратить свою жизнь именно на это».

– Зайка, я каждый день наблюдаю за тобой, изучаю тебя, твои эмоции и чувства, но понять не могу. Ты у меня как океан: то спокойна и величественна, то игрива и весела, то страстна и необузданна, то сердита и опасна. Иногда у меня голова идет кругом от частых смен твоих настроений, но знай, моей любви хватит на тебя разную. Я – твой дом, в котором двери для тебя всегда открыты.

– Прости меня, Ник! – расчувствовалась Зоя и прижалась всем телом к мужу.

– Милая, тебе просто сейчас нелегко из-за того, что в организме происходит гормональная перестройка. Я все понимаю, и я с тобой.

После того первого разговора по поводу съемок в рекламном ролике Зойка сумела отстоять еще несколько фотосессий, пару эпизодов в фильмах и продолжение обучения. Видя, как жена стремится работать, как ей необходимо чувствовать себя актрисой, Лаймсону стало стыдно, что в «Смертельном сексе» он все-таки начал снимать другую актрису. Безусловно, Зойку заменить никто не мог, однако съемочный процесс полнометражного фильма – это очень трудоемкое занятие, а слабенькое здоровье жены может не справиться с нагрузками. Сначала Ник думал о том, чтобы снимать всего по 5–6 часов в день, чтобы Зайка все-таки играла роль, написанную для нее, но бюджет фильма не позволял такой роскоши. Часами сидел режиссер над календарным планом съемок и прикидывал, каким образом можно совместить беременность жены и процесс создания фильма, но решения так и не нашел. И тогда Ник вспомнил о сценарии, который он читал когда-то давно, но от которого отказался. Сейчас режиссер увидел в главной роли свою жену и понял, что надо быстро закончить работу над текущим фильмом и начать подготовительный этап «Эры возвращений», если, конечно, его еще не начали экранизировать.

Позвонив на студию, Лаймсон дал распоряжение найти сценарий фильма и созвониться с автором, а через два часа режиссер уже ехал на встречу с молодым писателем, оставив молодую жену изнывать от любопытства.

– Зайка, у меня для тебя сюрприз, – закричал муж, входя в квартиру.

– О! Интересненько, – игриво промурлыкала Зоя, выйдя из ванной в одном полотенце.

Дыхание Ника перехватило от первозданной красоты жены, и он протянул руку и сорвал полотенце. Обнаженная Зоя прикрыла руками чуть выпирающий животик и облизнула губы. Разговор отложился на час.

Насытившись друг другом, муж с женой сидели в столовой и пили чай.

– Я сегодня выкупил один сценарий, – начал Лаймсон.

– Какой? – Зоя заинтересованно подалась вперед.

– Сейчас он называется «Эра возвращений», но это пока рабочий вариант. В основе сюжета лежит история семьи эмигрантов, в которой только третье поколение возвращается на родину, в Польшу.

– То есть это будет история всех трех поколений?

– Именно, и я хочу предложить тебе роли всех женщин этой семьи. Мне кажется, что только ты можешь сыграть разных женщин в разные времена и в разных странах, при этом объединенных кровными узами и одной трагедией на всех.

– Ник! – кинулась на шею Зойка. – Это великолепное предложение! Когда начнем?

– Начнем ровно тогда, когда ты родишь нашего малыша и восстановишься.

– Еще так долго! – заныла будущая мать.

– Время быстро пролетит, – успокоил мужчина свою любимую.

Глава 25

– Папа, у меня будет дочка, – весело прокричала Зоя во время очередного звонка Геннадия.

– Боже, милая! – растрогался будущий дедушка. – Я так счастлив, я даже не знаю, что сказать.

– Можешь ничего не говорить, – улыбнулась красавица-дочь. – Я и так знаю, что ты рад за меня.

– Я так соскучился по тебе, крошка, мне так бы хотелось, чтобы вы с Ником приехали ко мне на день рождения.

– Я спрошу у Ника, сможет ли он… – Зойка задумалась, а потом продолжила: – И отпустит ли меня: он носится со мной, как курица с яйцом.

– Зайка, он просто беспокоится о тебе, и я его понимаю.

– Ладно, давай пока не будем загадывать, – серьезно сказала Зоя, – как только я что-то узнаю, я тебе позвоню. Но надеюсь, что мы все же прилетим.

Зоя летела частным самолетом в окружении медперсонала из Нью-Йорка в Москву. Ник прилететь не мог, потому что был разгар съемочного процесса, остановить который у него не было ни средств, ни желания. С тревогой в груди он отпустил жену в далекую Россию, но иначе поступить он не мог – там были ее отец и брат, там ее ждали, там о ней позаботятся не хуже, чем он здесь.

– Милая, звони мне каждые три часа, – волновался Лаймсон, сажая любимую в самолет.

– А спать-то мне можно? – хохотала Зоя.

– Ну, кроме ночи, – быстро соглашался Ник. – Мы с тобой не увидимся так долго, целых три недели.

– Я же говорила, что могу полететь позже, – ворчала беременная, поглаживая свой довольно заметный живот.

– Зайка, ты же знаешь, что сегодня тебе врачи разрешили лететь, а завтра могли бы уже запретить, – серьезно говорил муж. – Ты же хотела полететь? Хотела. Значит, делать это надо тогда, когда нет никакой угрозы для вас.

– Я знаю, знаю, – вздыхала девушка, устраиваясь в кресле самолета.

– И обещай мне, что не будешь перечить Геннадию и поедешь к тому врачу, которая тебе делала УЗИ, – напутствовал Лаймсон.

– Хорошо, я обещаю, как прилечу, сразу же поеду к Марине Александровне.

Ник поцеловал жену и вышел из салона самолета. Тревога сжимала его сердце, но мужчина взял себя в руки. Он повернулся и помахал рукой. Самолет взлетел.

Зою встречали Геннадий и Арсений. Отец сразу отложил все дела, чтобы лично приехать за своей Зайкой, а Арсений напросился с ним – он не мог дождаться, когда увидит ту, ради которой он готов сделать все на свете. Зоя медленно шла к своей семье, придерживая одной рукой животик, и улыбка освещала ее красивое лицо.

Покровский бросился бежать к своей любимой девочке. Он не обращал внимания на людей, которые ходили взад и вперед по зданию аэропорта, поэтому не заметил, как молодая цыганка злым взглядом впилась в него. Стоящий позади Арсений заметил, что какая-то черноволосая женщина в ярких одеждах вдруг преградила путь отцу, но тот смел на своем пути все преграды и заключил в объятия дочь. Ее хрипловатый смех донесся до сводного брата, и тот поспешил присоединиться к отцу и сестре.