Читать книгу "Как спасти репутацию - Дженнифер Эшли"

Слишком много народу навострили уши, и Миган оставалось только дать вежливый ответ. Она представила себе ярость журналистов на обочине их круга. «Мисс Т. сердечно беседует с леди Анастасией на Оксфорд-стрит, – напишут они в газете. – Кто поверит, что они разговаривают о перчатках?»

Миган знала, что газеты будут полны инсинуаций, потому что только этим утром прочла, что великий герцог Александр вчера был с леди Анастасией в опере, а потом танцевал на балу у герцогини Гауэр. «Что-то мисс Тэвисток нигде не видно. Сидит дома и мерзнет?» – насмехались журналисты.

Вообще-то Миган вчера была на поэтическом вечере у герцогини Краншоу; народу было мало, потому что большинство отправились на бал к Гауэрам посмотреть, как Александр выступает со своей предполагаемой любовницей. Симона, может быть, и легкомысленная особа, но она настояла, чтобы Миган стойко выдерживала приличия, соответствующие рангу великой герцогини. Так что Миган ходила только на респектабельные вечера. Ничто – ничто! – не должно было подорвать планы Симоны на самую выдающуюся свадьбу сезона.

– Да, мы делаем покупки для свадьбы, – ответила Миган. – И на потом.

Леди Анастасия послала ей улыбку, показывая, что она понимает, как обстоят дела.

– Его светлость только и говорит, что о свадьбе. Он хочет, чтобы у него все было самое лучшее: цветы, свечи, драгоценности, которые он вам подарит. Его слуги сбились с ног.

– О, наверное, ему не следовало так беспокоиться, – промямлила Миган.

– Чепуха. Они в восторге, что у них снова будет госпожа. Они с радостью ждут вашего появления. А маленький Алекс говорит, что вы красавица.

– Какой милый ребенок, – пылко сказала Симона, и Миган удивленно на нее посмотрела. Симона любила детей, только если они были безупречно чистенькие и молча сидели на другом конце комнаты.

– Ему не хватает мамы, – сказала леди Анастасия и пристально посмотрела на Миган. – Вы будете ему хорошей мамой.

– У меня такое чувство, будто я шагнула со скалы, – взволнованно сказала Миган. – И жду, что сейчас ударюсь о землю.

Леди Анастасия засмеялась, от глаз разбежались морщинки.

– Ах, помню, когда я была невестой…

Она вдруг замолчала, и на мгновение Миган увидела в ее глазах горе, превышавшее все неприятности, которые Миган имела за свою жизнь, горе бездонное, как глубочайший колодец, и такое же холодное. В этот момент Миган поняла, что Анастасия Димитри – это женщина-раковина, прекрасная и улыбающаяся снаружи и пустая внутри. Она вспомнила, как сказал о ней Александр: она сломалась.

От сочувствия у Миган заныло сердце. Она взяла руку Анастасии и сжала ее, желая выразить, что она чувствует, и не имея такой возможности посреди улицы, на глазах у журналистов и мачехи.

В глазах Анастасии зажглась благодарность, она ответила на рукопожатие. Она увидела, что Миган ее понимает, и была тронута.

– Ах, чуть не забыла, – сказала Анастасия, выпустив руку Миган. – Вы пойдете на прием к леди Толбот? Она открывает свои знаменитые сады для показа с благотворительной целью, кажется, она так делает каждый год. Насколько я понимаю, там будут король и герцогиня Гауэр.

Симона с гордостью кивнула.

– Мы, конечно, получили приглашение. Но эта сырость, эта герцогиня Гауэр… – Она сморщила носик. – Мы можем просто послать пожертвование и остаться дома, чтобы не подхватить простуду.

Леди Анастасия задержала взгляд на Миган.

– Великий герцог в этом году тоже пойдет. Король желает, чтобы он посмотрел знаменитые английские сады.

Миган промолчала; перед ней возникла картина, как ей навстречу по пустой садовой аллее идет Александр. Наверное, он остановится так близко, что она почувствует тепло его тела, и, может быть, он утащит ее за толстый ствол тиса и поцелует.

Прошла неделя, как она видела его в Гайд-парке, и то издали. Они с Симоной и Майклом ехали в ландо, а Александр – верхом. Миган жадно смотрела, как его высокая стройная фигура легко несется галопом по парку.

«Я хочу его», – подумала она. Она хотела, чтобы с той же легкой фацией он лег рядом с ней в постель, чтобы ее трогали эти руки, твердо держащие уздечку. Она смотрела, как его бедра двигались над седлом вверх-вниз, и хотела, чтобы они так же поднимались над ней.

Ей представилась картина: она лежит на сбитых простынях, он наклоняется над ней и говорит: «Прими меня», – и погружается в нее, твердый и непреклонный…

Ландо тряхнуло на камне, и Миган откинулась на сиденье. За зеленой оградой стояла лошадь Александра. Он обежал взглядом поток ландо и остановился на ней. По быстрой вспышке в глазах Миган поняла, что они опять вместе видели одну и туже галлюцинацию. Любовный приворот вознамерился свести их с ума.

Симона защебетала и вернула мысли Миган к настоящему.

– Конечно, мы пойдем. – Симона сказала это так, как будто только что не говорила обратное. – Если его светлость там будет, он захочет поговорить с нами и сопровождать Миган. А король – друг. Знаете, он приезжал на свадьбу моей дочери, когда был еще принцем-регентом.

Принц-регент, а ныне король Георг IV и правда поздравил Пенелопу со свадьбой – запиской, но Симона всегда умела из мелкого случая выстроить событие огромной важности.

– Я знаю, – сказала Анастасия. – Прекрасно, тогда увидимся на приеме у леди Толбот. Я тоже буду. – Она опять протянула руку Симоне, потом Миган и, когда пожимала ее, опустила веки, еле заметно подмигнув.

Миган улыбнулась; она поняла сигнал. Что бы ни думал свет, что бы ни думала Симона, Анастасия была на ее стороне.

В этот вечер леди Анастасия вернулась в отель, где занимала несколько роскошных комнат, и с облегченным вздохом закрыла за собой дверь, отгородившись от Лондона. Остальное общество веселилось на балах и суаре, обсуждало предстоящую свадьбу великого герцога Александра и мисс Миган Тэвисток, а Анастасия пыталась выведать секреты у Отто фон Гогенцаля.

Она устала. Она велела камеристке, которую наняла по приезде в Лондон, раздеть ее и причесать. Англичанка работала старательно и спокойно, за что Анастасия ее любила.

При всем своем опыте Анастасия не могла решить, есть ли у фона Гогенцаля полезные сведения, или он только пускает пыль в глаза.

Фон Гогенцаль, типичный отставной полковник, любил поговорить о былых заслугах и держал на привязи несколько красивых женщин. Его масленые карие глаза и прозрачные намеки красноречиво говорили Анастасии, что он не прочь и ее добавить к списку своих возлюбленных.

Анастасии случалось переспать с мужчинами для получения сведений, но что-то в фон Гогенцале ее отталкивало. Обычно Анастасия хорошо разбиралась в мужчинах, и теперь ее беспокоила собственная неуверенность.

Внешне Анастасия была, как обычно, спокойна. Она сохраняла на лице нейтральное выражение, пустую улыбку, и в это время обдумывала несколько тем сразу.