Читать книгу "Офисный магнат - Юлия Бузакина"

Горечь охватила Виктора. В последний раз ему было так плохо в тот день, когда умерла мама. Сейчас в его душе умирал образ Таши. Тот, который он себе нарисовал, увлекшись сходством. А ведь он только хотел, чтобы она его полюбила.

Он достал из стола золотую зажигалку и поджег письмо на розовой бумаге. Пламя пожирало буквы, медленно подбираясь к подписи «Таша Шторм». Дождавшись, когда пламя подберется к буквам вплотную, он разжал пальцы. Черный пепел полетел на стол.

Ему казалось, что в его душе все окончательно померкло. Неужели он просил так много? Он просто хотел, чтобы его полюбили. Виктора никто никогда не любил. Никто, кроме мамы. После ее смерти ему пришлось выживать рядом с жестоким дядей, перенимая его взгляды на жизнь. Женщины пользовались его именем и положением в обществе. Он оградился ото всех Черной Башней, но даже там, на самом верху, в своих апартаментах, он не чувствовал себя счастливым.

Рука сама собой потянулась за карандашом и сломала его пополам.

«Я сломаю ее. Уничтожу. Не оставлю выбора. Пусть только отыщут и привезут ее ко мне», - мелькали дикие мысли в его голове.

Но ночь сменил хмурый рассвет, а Ташу так и не удалось найти. Ее мать плакала навзрыд в телефонную трубку, умоляя Виктора сделать что-нибудь - ведь ни в больницы, ни в морги девушка не поступала. Сотовый находился вне зоны действия сети уже сутки. Последней ее видела парочка мерзких мошенников, а при выходе из кафе Таша пропала.

- Проверьте видеокамеры на входе в кафе! - уже не зная, от чего он в бешенстве - от предательства, или от страха, что больше никогда не увидит Ташу - орал в трубку на своих сотрудников охраны Виктор. - Нельзя быть такими тупыми!

- Хозяин кафе сказал, что мы не имеем права лезть к ним в камеры, - мычал на другом конце провода его сотрудник.

- Скажите хозяину, что я разнесу его кафе в щепки, если он не даст доступ к камерам!

Он швырнул телефон на стол и бросил взгляд на пейзаж в панорамном окне. Как странно - с рассветом над городом нависли сизые тучи. По выложенному мраморной плиткой тротуару стучал дождь.

Таша пропала, и вместе с ней ушло солнце.

Звонок на секретной линии, используемой только для связи с начальником отдела полиции, внезапно прорвался в зловещую тишину пронзительной трелью.

- Виктор, доброе утро, - рявкул добротный Глеб Сергеевич. - А скажите-ка мне, у вас случайно не числилась в штате некая Таша Шторм?

Сердце перестало биться. Что, если…если Таши больше нет? Ведь Глеб Сергеевич никогда не звонит по пустякам. Ее могли просто запихнуть в машину и увезти, куда угодно. А утром полиция обнаружила труп где-нибудь в камышах у реки.

- Она жива? - сжав телефон так, что побелели пальцы, выдавил из себя Виктор.

- Жива, - хмыкнул начальник полиции.

От сердца вмиг отлегло. Даже дышать стало легче.

- Где она? - медленно произнес он.

- Была задержана вчера у кафе с товаром.

- С каким еще товаром?

- У нее в сумке нашли деньги и наркотики. Видимо, девушка являлась одним из распространителей этой дряни. А у нас марафон по наркоте, мы операцию проводили. Допрашивали ее два раза, но она плачет, и говорит, что работала только у одного человека. У вас.

- Вы же ее… не трогали?

- В каком смысле?

- Не смешите. Я ведь знаю, как вы выбиваете нужные показания.

- А, в этом смысле. Нет, почти не трогали. Блузку, правда, порвали при оказании сопротивления.

- Сколько денег было у нее в сумке?

- Сто пятьдесят тысяч ровно. И еще в кошельке какая-то мелочь.

- Это мои деньги. Отведите ее в комнату для допросов и пусть никто к ней не прикасается. Я сейчас за ней приеду.

- Виктор, там наркотики. Вы не можете просто приехать и забрать ее домой. Ей грозит большой срок. У нас не церемонятся с такими вещами.

- Подумайте, сколько она стоит. Вместе с наркотиками. По приезду назовете мне сумму.

- Виктор, ничего не выйдет. Я не один, вы же понимаете? Там уже все закрутилось. У нас марафон, по приказу из Москвы. И в Москву готов отправиться отчет об удачно проделанной операции.

- Понимаю. Не станем тратить время на пустые разговоры. У меня была бессонная ночь. Задержите отчет. Просто назовите сумму, которая будет приемлема за услугу. Вы уничтожите рапорт на местах, а я оплачу ваш труд.

- Приезжайте, но… я не обещаю, что все будет гладко.

- Сумма, Глеб Сергеевич! Я уже в пути.

Виктору казалось, что у него в голове что-то помутилось. Усталость куда-то отступила, горечь тоже. В висках гулко стучало одно - Таша нашлась. Нашлась, мать ее! И она жива! Он снова сможет увидеть ее глаза.

Скоро с подземной парковки на оживленную трассу выезжал его темно-серый «БМВ». Он ехал к той, которая накануне его предала. Это было невероятно и не правильно, но он ничего не мог с собой поделать. Он хотел только одного - снова видеть ее глаза. Каждое утро, каждый день.

Глава 26. Таша

Дежурный полицейский открыл стальные двери.

- Поднимайся.

Я сжалась. Меня уже два раза вызывали на допрос. Я просидела на твердой лавке всю ночь, не сомкнув глаз. Мне запретили звонить маме. Мне даже не дали воды. Зато успели порвать блузку.

Неужели снова? Я не выдержу.

- Зачем? Я ведь все вам сказала! У меня нет никакого босса-наркобарона и я не распространяю наркотики! Это какая-то ошибка! Я даже не курю!

- Заткнись, и просто двигай вперед.

- Я не пойду! Вы не имеете права так со мной обращаться!

- У меня нет ни малейшего желания препираться с тобой! Пошла!

Полицейский грубо схватил меня за локоть и под любопытными взглядами двух нетрезвых бомжей потащил к выходу.

- Куда вы меня ведете? - визжала и упиралась я.

Но мне не ответили. Затолкнули в комнату для допросов с одним единственным стулом, столом и маленьким окошком где-то под потолком, и тяжелая стальная дверь захлопнулась.

Я растерянно осмотрелась по сторонам и вздрогнула. Засохшие пятна крови на полу кричали, что в этом месте со мной не будут церемониться.

Прижалась к стене и закрыла лицо руками. Как же хочется пить. В горле так сухо, что невозможно глотать. Что они станут делать со мной? Избивать? Но я ничего не знаю про наркотики! Я им все рассказала!

Прошло полчаса, а за мной никто не пришел. Ноги и спина затекли, но я продолжала стоять у стены. Я боялась прикасаться к грязным стенам и садиться на стул. Все вокруг казалось пропитанным какой-то мерзостью. Прикоснешься к чему-нибудь и ввек не отмоешься.

Осторожно сглотнула, но в горле было так сухо, будто его почистили наждачной бумагой. Сколько я не пила? Почти шестнадцать часов. А ела в последний раз сутки назад, как раз перед тем, как отправиться на работу и написать прощальное письмо Виктору. Еще немного, и я уже не смогу стоять. Мне придется присесть на этот жуткий стул. Или упасть на перемазанный чьей-то кровью пол.