Читать книгу "Счастливое старение. Рекомендации нейробиолога о том, как жить долго и хорошо - Дэниел Левитин"

С возрастом мы все чаще прибегаем к конфабуляции, поскольку работа мозга замедляется и миллионы хранимых нами воспоминаний начинают конкурировать друг с другом за главенство в нашей памяти, создавая информационный затор. В разуме каждого человека запечатлены воспоминания – на наш взгляд, соответствующие действительности, – о событиях, которые либо не происходили, либо представляют собой сочетание отдельных событий, имевших место на самом деле.

Конфабуляция особенно выражена у людей, переживших инсульт или другое повреждение мозга, которым трудно свести фрагментированные воспоминания воедино. Нейропсихолог Майкл Газзанига описал это явление как одно из проявлений латерализации, согласно которому левое и правое полушария головного мозга выполняют разные функции. Если вы правша, конфабуляция происходит в левом полушарии. Если левша, это может иметь место в любом полушарии: левшам свойственна менее предсказуемая латерализация функций мозга по сравнению с правшами.

Газзанига рассказывает о пациентке, которая оказалась в больнице после инсульта в правом полушарии мозга, но не помнила, как туда попала, и была убеждена, что больница – это ее дом[81]. Когда Газзанига поставил убежденность пациентки под сомнение, спросив о лифтах рядом с ее палатой, она сказала: «Доктор, вы представляете, во сколько мне обошлось их установить?» Так левое полушарие конфабулирует (выдумывает что-то), чтобы выстроить связную историю, которая согласуется с другими мыслями и воспоминаниями. Женщина не помнила, как попала в больницу, и у нее не было возможности обработать новую информацию, поэтому с точки зрения левого полушария она все еще была дома.

Вспомните как можно больше подробностей о последнем детском дне рождения, на котором вы побывали, и восстановите в памяти последовательность событий. То же самое попросил бы вас сделать прокурор на судебном процессе, будь вы свидетелем. Возможно, вы вспомните, играли ли присутствующие в игру «Прицепи хвост ослику», был ли торт, открыл ли именинник подарки в присутствии гостей или решил сделать это позже. Однако другие детали могут быть утрачены – например, стоял ли батут во дворе, получили ли другие дети маленькие подарки в знак признательности. Другие люди и фотографии могут напомнить об этом, и такая помощь пробуждает некоторые воспоминания.

Однако пробелы все же остаются. Сколько разных напитков подавали к столу? Вы могли бы обратить на это внимание, если бы были барменом или руководили кейтеринговой компанией, в противном случае нет. Лампочки какой цветовой температуры были в ванной? Если бы вы занимались бизнесом в сфере освещения, то заметили бы, был ли это холодный белый, теплый белый, дневной или желтый свет. Но вы, скорее всего, не обратили на это внимания. Ваши интересы и специальные знания фильтруют воспоминания. Бывают и другие пробелы: мигнул ли свет в гостиной в какой-то момент? Страховому следователю необходимо об этом знать, поскольку на следующий день из-за короткого замыкания случился пожар. Вы думаете: надо полагать, он мог мигнуть. Да, если подумать, это действительно произошло. Я точно помню. Я даже могу представить, как это произошло. Но на самом деле в гостиной не было света: накануне перегорели пробки. Ваша память не столь надежна, как вы думаете, не так ли? Если вы прожили в этом мире какое-то время и накопили определенный опыт, вам легко вообразить, что события происходят так, как их описывают, и эти представления накладываются на ваши воспоминания. Судебные адвокаты знают об этом и пользуются, для того чтобы заставить присяжных сомневаться в показаниях свидетеля. Мозг человека строит логические выводы на основании имеющейся информации и выдает их вам в виде убедительного сочетания фактов и вымысла.

Несколько лет назад я перенес хирургическую операцию, после которой провел какое-то время в постели, принимая для обезболивания опиоиды. Эти препараты вызвали у меня, мягко говоря, некоторую дезориентацию. Я не мог вспомнить, какой сегодня день недели и даже какой месяц. Однажды, выглянув из окна, я увидел мусоровозы. Ага, должно быть, сегодня понедельник, день вывоза мусора. Моя семантическая память об этом дне осталась нетронутой, хотя осведомленность о дне недели утратилась. Я видел, что на огороде начинают прорастать салат и лук – в Лос-Анджелесе это происходит в феврале. Я мог отвечать на вопросы, которые обычно задают врачи, чтобы определить когнитивное состояние пациента, хотя на самом деле не знал ответов, а выводил их на основании информации, полученной из внешней среды.

Одна моя подруга перенесла инсульт и теперь делает такие умозаключения постоянно, маскируя свои проблемы и приводя врачей в замешательство. До болезни она обладала незаурядным чувством собственного достоинства и была весьма независимой, поэтому из-за подобных вопросов чувствовала себя будто в ловушке. Когда мы остались наедине, я спросил ее, какой сейчас год, и заметил, что она назвала дату, незаметно взглянув на лежавший на столе журнал. Я спросил, какое сейчас время дня, и, увидев остаток бутерброда на стоявшей поблизости тарелке, она угадала «начало второй половины дня». Я спросил, кто сейчас президент, и она ответила, что не знает, но, наверное, сможет выяснить. Мне это показалось маловероятным, но я не хотел ставить ее в неловкое положение, поэтому прекратил расспросы.

Так ли точна ваша автобиографическая память и другие ее системы? И да и нет. Память о перцептивных деталях бывает поразительно точной, особенно в том, что нам небезразлично. Я знал одного маляра из Орегона по имени Мэтью Пэррот, который мог, зайдя в дом и всего лишь взглянув на стены, определить тип отделочной краски (гладкая, пористая, полуматовая, матовая, полуглянцевая, глянцевая), бренд, а во многих случаях даже точный оттенок белого цвета. По структуре гипсокартона он мог понять, сколько мастеров работало в доме. «Посмотрите сюда, – говорил он, – обратите внимание на эти завитки. Их сделал левша». В своем бизнесе он разбирался великолепно. (Он рассказывал мне, что его отец тоже этим занимался.) Дизайнер освещения мог бы вспомнить цвет и мощность лампочек, музыкант – назвать бренд и модель музыкального инструмента по его звучанию.

В 1991 году я провел эксперимент, в ходе которого попросил студентов по памяти спеть любимую песню[82]. Затем сравнил их исполнение с записями этих песен на CD, чтобы выяснить, насколько точна их музыкальная память. И вот что поразительно: большинство воспроизвело ноты абсолютно или почти точно. А ведь это были люди без музыкального образования. Безусловно, свою любимую песню вы, скорее всего, знаете хорошо. Такой вывод противоречил десяткам лет исследований памяти, которые демонстрировали большие неточности в воспоминаниях. Таким образом, получается несколько запутанная картина: воспоминания поразительно точны – за исключением тех случаев, когда они не таковы. Воспоминания Пола Маккартни и Джорджа Мартина о том, кто на каком инструменте сыграл ту или иную песню из альбома Beatles, совершенно различны. А фанаты могут почти безупречно спеть те же песни группы.