Читать книгу "Общая психопатология - Карл Теодор Ясперс"

Классификация должна служить выявлению наших основополагающих принципов и демонстрации того, какие точки зрения на объект являются основными, а какие – второстепенными. Определяя таким образом нашу методологическую установку, она может повысить значимость находок, на которые прежде, возможно, не обращали должного внимания. В то же время классификация способна выявить относительность всех установок подобного рода. Она должна быть организована так, чтобы в ее рамках мог найти свое место любой новый опыт.

В каждой из глав книги изложение выдерживается в рамках соответствующего метода и посвящено демонстрации явлений, обнаруженных в результате применения данного метода. В книге последовательно чередуются основные формы истолкования и анализа, разнообразные способы представления предмета исследования, то есть человека. Что касается собственно практической деятельности, то для нее подобная стройность скорее нехарактерна. Когда связанные друг с другом явления демонстрируют отношение полного взаимного соответствия, это свидетельствует о том, что классификация удалась; если же установить соответствие почему-либо не удается, мы можем сделать предварительный вывод о ее ошибочности. Необходимо быть постоянно начеку и использовать каждый подобный случай как стимул для дальнейшего научного поиска. Возможности каждого из нас ограничены тем уровнем, на котором исследовательская энергия исчерпывается из-за недостатка вдохновения; но наши последователи вполне могут извлечь пользу из наших трудов, чтобы затем превзойти нас.

Композиция книги как в целом, так и в деталях следует тщательно продуманному плану. Я очень прошу своих читателей самым серьезным образом продумать смысл используемых мною классификаций, подвергнуть критическому анализу избранный мною порядок глав и со всей внимательностью отнестись к основополагающим идеям. Только восприняв книгу как единое целое, они смогут увидеть каждую из составляющих ее частей в правильной перспективе.

(д) Общий план книги

Книга состоит из шести частей. Тема первой части – эмпирические факты психической жизни. В ней последовательно представлены: субъективные переживания и соматические симптомы, объективные показатели способностей и значащие психические проявления (под которыми подразумеваются экспрессивные проявления, внешние проявления внутреннего мира, творчество). В целом первая часть направлена на совершенствование восприимчивости психопатолога к тому, что дано его непосредственному наблюдению.

Вторая и третья части посвящены взаимосвязям в сфере психической жизни. Во второй части речь идет о так называемых понятных связях, тогда как в третьей – о причинных связях. Ни одна из этих двух разновидностей не может быть непосредственно выведена из накопленного фактического материала; для выявления связей необходим специальный анализ, направленный на верификацию фактов. Можно сказать, что вторая и третья части предназначены для развития исследовательских способностей психопатолога. Человек – это отчасти разумное, отчасти же природное существо; в нем неразрывно соединены оба этих начала. Значит, для познания человека необходимы все науки. Во второй части мы апеллируем преимущественно к гуманитарным наукам, в третьей – к биологии.

В четвертой части аналитические процедуры предшествующих разделов сменяются попыткой синтеза, которая заключается в поиске путей к целостному постижению психической жизни личности. Это всесторонний подход клинициста, воспринимающего больного как целостную личность и мыслящего его в терминах нозологии (диагноза), эйдологии (конституции), биографики (истории жизни).

Пятая часть рассматривает аномальную психическую жизнь в аспекте социологии и истории. Одно из отличий психиатрии от остальных разделов медицины состоит в том, что предмет ее изучения – человеческая душа – является порождением не только природы, но и культуры. Проявления больной психики как формально, так и содержательно зависят от культурной среды, которая, в свою очередь, также подвергается их воздействию. Задача пятой части – способствовать развитию в исследователе исторического взгляда на реалии человеческой жизни.

Наконец, шестая часть посвящена рассмотрению «человеческого» в целом. От эмпирических наблюдений мы переходим к философским размышлениям. Специфические целостности «второго ряда», выступавшие в качестве ведущих принципов во всех предшествующих главах, имеют в конечном счете лишь относительный характер. Даже при самом всестороннем подходе, который только способен продемонстрировать клиницист, «человеческое» не может быть эмпирически охвачено во всей своей целостности. Личность – это всегда нечто большее, нежели знание о ней. Поэтому заключительная часть служит не расширению наших познаний, а разъяснению нашей философской позиции, концентрирующей в себе все наше знание и понимание человека.

Таким образом, цель этой книги – показать, что же мы в действительности знаем. В приложении обсуждаются некоторые практические вопросы работы в клинике; в конце книги есть также краткий обзор истории психопатологии как науки.

(е) Пояснения к плану книги

1. Эмпиризм и философия. Я имею основания полагать, что в первых пяти частях книги я выступаю как настоящий эмпирик и, таким образом, небезуспешно противостою разного рода неглубоким спекуляциям, догматическому теоретизированию и стремлению к абсолютизации в любых формах. Но как в шестой части, так и здесь, во введении, я обсуждаю философские проблемы – ибо мы, психопатологи, непременно должны уяснить их, чтобы по-настоящему отчетливо понять наш предмет. С одной стороны, непредвзятый эмпиризм приводит нас к той грани, за которой начинается философия; с другой стороны, по-настоящему достоверное эмпирическое исследование должно основываться на достигнутой философской ясности сознания. Связь философии с наукой выражается не в том, что философские штудии могут найти свое применение в эмпирической науке – ведь любые попытки искусственного облачения результатов эмпирических исследований в философские терминологические наряды неизменно доказывали свою бесплодность. Философия может только способствовать развитию соответствующей внутренней установки и стимулировать ненасытную жажду знания. Философская логика перерастает в конкретную логику косвенным путем, в итоге структурной организации фактического материала. Психопатолог нуждается в философии не потому, что из нее он может почерпнуть позитивное знание, относящееся к области его профессиональных занятий, а потому, что она помогает ему лучше организовать свое мышление и тем самым лучше понять истинные возможности познания.

2. Частичное совпадение содержания глав. Описывая переживаемые феномены, мы нередко касаемся также их причинных и понятных связей. С другой стороны, в большинстве других глав мы так или иначе сталкиваемся с феноменологией. Так, бредовые идеи мы рассматриваем, во-первых, феноменологически, во-вторых, с точки зрения объективных показателей способностей личности и, в-третьих, в аспекте психологически понятных взаимосвязей. То же относится и к самоубийству: по-видимому, это непосредственно данный и регистрируемый факт, который, однако, может быть исследован в самых разных аспектах (например, с точки зрения мотивов, связи с возрастом, полом, временем года, развитием психоза, социальными условиями и т. д.). В разных главах мы будем обнаруживать одни и те же факты и постепенно научимся распознавать то, что остается «неизменным». Различные направления психологической мысли (психоанализ, кречмеровская теория строения тела и т. д.) также обсуждаются в разных главах в зависимости от затрагиваемого методологического аспекта. Таким образом, между главами существуют частичные совпадения; нам следует осознать их необходимость и выработать ясное понятие о том, в каком смысле и до какой степени они допустимы.