Читать книгу "Единственный мужчина - Айрис Джоансен"

Филип с неохотой отпустил руку Дори.

— Хорошо. Поторопитесь. Я хочу знать о ее состоянии.

— Вы услышите диагноз первым. Но надо сделать анализы и, возможно, рентгеновские снимки. Я знаю свою работу, шейх Эль Каббар, не сомневайтесь.

Филип никогда не сомневался в этом. Доктор Мадхен был внимательным и компетентным врачом. Иначе Филип не стал бы держать его при себе столько лет.

— Сообщите мне сразу же, — уже спокойнее попросил он. — Я буду ждать.

Он быстро покинул кабинет и отправился в библиотеку, остановившись лишь для того, чтобы попросить ассистентку Мадхена зайти внутрь.

В библиотеке Филип подошел к бару и налил себе бренди. Затем он опустился в кресло с высокой спинкой и положил ноги на стол. Он был весь в грязи после ночной скачки. На серых брюках для верховой езды видны были даже пятна крови. Ее крови… Филип крепче сжал стакан. Не думать, не думать ни о чем… Не вспоминать тот страшный миг, когда он нашел лежавшее на камнях без признаков жизни тело Дори…

Филип откинул голову назад и закрыл глаза. Он не молился с тех пор, как был ребенком. «Господи, только бы она выжила», — шептал он.

Прошло долгих два часа, прежде чем раздался стук в дверь, и на пороге библиотеки появился доктор Мадхен. Филип резко выпрямился, пристально вглядываясь в лицо доктора.

— Ну?

— Насколько можно судить без рентгена, сломанных костей нет. — Он взглянул на открытый бар. — Могу я присоединиться?

— Валяйте, — махнул рукой Филип. — А почему вы не сделали рентген?

— Я подумал, что лучше не делать этого, не посоветовавшись с вами. — Мадхен налил себе немного белого вина.

— Что вы имеете в виду?

— Дори выздоровеет. В этом не может быть сомнений. — Мадхен со вкусом пригубил вина. — У нее крепкое здоровье. Но рентгеновские лучи вредны для ребенка.

— Что? — Изумлению Филипа не было предела.

— Пандора беременна, — спокойно произнес Мадхен. — И понадобится приложить немало усилий, чтобы сохранить эту беременность. — Он посмотрел прямо в глаза Филипу. — Я хотел бы быть уверен, что это совпадает и с вашим желанием, шейх Эль Каббар. Ведь незаконнорожденный ребенок может поставить вас в весьма щекотливое положение.

В комнате повисла тишина.

— О господи! — изумленно воскликнул наконец Филип. — Она ведь ваша дочь!

Мадхен поправил очки в черепаховой оправе.

— Я ведь всего-навсего стараюсь учесть интересы своего работодателя.

— А как насчет интересов собственной дочери? Ведь вы наверняка знаете, что Дори хотела бы сохранить этого ребенка. Вы отлично это знаете, черт бы вас побрал! И все же вы готовы отнять у нее ребенка, воспользовавшись ее беспомощностью!

— Насколько я понимаю, вы хотите этого ребенка, — бесстрастно произнес Мадхен. — Если это так, я приложу все усилия, чтобы обеспечить удачное протекание беременности.

— И попробуйте только не приложить! — Филипп грозно сверкнул глазами. — Всю жизнь вы лишали собственную дочь права на отцовскую любовь. Но любовь ребенка вам у нее не отнять. Вы будете обращаться c ней как с драгоценной и очень хрупкой статуэткой. — Он поднялся с кресла и сжал ладони в кулаки. — Иначе я разорву вас на куски.

Мадхен удивленно заморгал.

— Я никогда не был жесток с Пандорой. Не понимаю, о чем вы.

— Следите за тем, чтобы не причинить ей боль, — устало произнес Филип. — Возможно, для этого вам лучше видеться как можно меньше.

— Как прикажете. — Мадхен поставил на крышку бара пустой бокал. — Но позвольте указать вам на один момент, шейх Эль Каббар. Не по моей вине Пандора находится сейчас в таком состоянии.

Филип почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.

— Вы правы, — с горечью произнес он. — Между нами говоря, мы чуть не погубили Дори, самую нежную и любящую женщину на свете. — Дрожащими руками Филип закрыл лицо. — Пора исправлять свои ошибки. Я молюсь лишь о том, чтобы Дори позволила нам это сделать.

Снова опустившись к кресло, Филип поднес к губам стакан с бренди.

— А теперь возвращайтесь к дочери, Мадхен. И позаботьтесь о ней. Если она потеряет ребенка, я сотру вас в порошок. — Он нахмурился. — И не говорите Дори, что она беременна. Я сделаю это сам. И, вообще, если вы не способны сказать ей хоть что-нибудь доброе, лучше не разговаривайте с ней совсем.

— Я сделаю все от меня зависящее, я ведь уже сказал вам об этом.

Как только за доктором захлопнулась дверь, Филип снова откинулся на спинку кресла, глядя перед собой невидящим взором. Ребенок… Он никогда не думал о том, что может стать отцом. Но он, вне всяких сомнений, хотел этого ребенка, их с Дори ребенка. При мысли об этом все существо его наполнилось вдруг радостью счастливого собственника.

Глава 8

Филип лежал рядом, сжимая ее в объятиях и не сводя глаз с ее лица. Оба они были без одежды, но Дори не могла вспомнить, как они оказались здесь.

— Филип?

— Шшш. — Губы его нежно коснулись ее губ. — Поспи еще. Тебе это необходимо. Утром у тебя будет болеть все тело.

— Но почему у меня должно болеть… — Глаза ее расширились. — Эдип! С ним все в порядке?

— Куда лучше, чем с тобой.

— Я, кажется, упала, — пробормотала она, пытаясь вспомнить. — Я хотела остановить Эдипа, но он встал на дыбы, и я упала. — Глаза ее остановились на лице Филипа. — Со мной произошло что-нибудь страшное?

— Ты спрашиваешь, не сломала ли ты шею? Нет, хотя вполне могла. Но, слава богу, отделалась шоком и синяками. Твой отец сказал, что тебе следует оставаться в постели и избегать волнений примерно с неделю.

— Здесь был мой отец? — Дори рассмеялась. — Ты уверен, что я не ушиблась головой?

— Уверен. Ты просто спала, как убитая. Мадхен сказал, что это последствие шока. — Филип приподнялся на локте, простыня сползла, обнажая мощную грудь, поросшую темными волосками.

— Самое лучшее для тебя сейчас — сон. Твой отец сказал, что, если ты проснешься в плохом самочувствии, я должен дать тебе еще снотворного.

— Но я не хочу больше спать. Я уже проснулась. — Дори обвела взглядом комнату. — Мы в твоих апартаментах. Но что я здесь делаю?

— Я приказал принести тебя сюда. Ассистентка Мадхена осталась дежурить на всякий случай, но мне не хотелось, чтобы ты провела ночь в кабинете первой помощи. — В улыбке Филипа было столько тепла и нежности, что Дори тут же почувствовала головокружение, не имевшее никакого отношения к ее падению. — Я ведь эгоист. Мне показалось, что без тебя я не смогу уснуть.

Дори затаила дыхание.

— Но ты прекрасно спал без меня целый месяц.