Читать книгу "Стальная дуга - Александр Авраменко"

…Обстрел 82-мм бортовой брони танка Т-VI из 76 мм танковой пушки Ф-34 с дистанции 200 метров показал, что снаряды этой пушки являются слабыми и при встрече с бронёй танка разрушаются, не пробивая брони…

Установленная на танке Т-VI 88 мм танковая пушка пробивает бронебойным снарядом броню наших танков с дистанции:

Наиболее прочную часть корпуса танка Т-34 — носовую балку (литая, толщина 140 мм), а так же лобовую и башенную броню с 1500 метров.

Наиболее прочную лобовую часть корпуса танка КВ-1 толщиной 105 мм (75 мм основная броня + 30 мм экран) с 1500 метров…[30]

Какие уж тут комментарии…

Глава 16

Они шагали по лесу. Сзади донеслось:

— Потерпи, Серёга. Сейчас деревня будет. Передохнём немного…

В ответ послышался приглушённый стон. Это носилки зацепились за куст. Пленная эсэсовка шипела, словно рассерженная кошка — ей натянули на голову мешок, чтоб не видела дороги, и сейчас та спотыкалась на каждом шагу. Из кустов вновь вынырнул дозорный.

— Товарыщу командир… Там…

Боец был бледен, словно сама смерть…

…Первое, что попалось партизанам на входе в деревню — это труп молодой женщины. К её груди штыком был приколот грудной младенец. Оба они лежали в луже неестественно красной крови. Рядом валялась разорванная пополам «трёхрядка», обычная русская гармонь. Неужели кто-то смог ИГРАТЬ при этом? Разве это люди?! Владимир молча сорвал мешок с головы пленной. Та вначале зажмурилась от яркого солнца, потом обвела всех вокруг ненавидящим взглядом и равнодушно скользнула глазами по убитым, слегка усмехнувшись самым краешком губ.

— С-сука!!!

Выдохнул кто-то из бойцов и потянулся к ней.

— Отставить!

Рявкнул Столяров. Партизаны загудели, но тот быстро всех успокоил:

— Вы что?! Хотите её просто так ОТПУСТИТЬ?!..

Сразу за поворотом наткнулись ещё на два трупа, багрово-чёрные от ожогов. По телам можно было угадать, что это старик и мальчик лет десяти… Видно, когда каратели подожгли их дом, то несчастным удалось выпрыгнуть в окно, и потом их добили… Оккупанты загоняли жителей в дома и поджигали их. Кто пытался выбраться наружу — тех расстреливали… Немного погодя, уже у самого конца деревни партизаны наткнулись на сарай. Его превратили в бойню… Человеческую бойню. Грудой были свалены обезглавленные тела. Головы красовались на свежевыструганных кольях, рядом с залитым кровью берёзовым бревном, в которое воткнули окровавленный, густо забрызганный багрово-красным топор с широким лезвием… В одной из оставшихся печей среди пепелищ сидел большой дымчатый кот с опаленным до мяса боком. Он не вылизывал рану. Животное просто сидело и словно застыло в неподвижности. Когда Владимир подошёл к нему поближе, то не поверил своим глазам — из глаз кота катились крупные слёзы… Зверь плакал… За печью лежал ещё один обугленный до неузнаваемости трупик ребёнка… Запах гари, крупные хлопья пепла, носившиеся по улице, всё это словно придавило невыносимой тяжестью партизан. Даже хорохорившаяся поначалу немка притихла, поняв, что сейчас произойдёт…

— Дайте кто-нибудь воды… В горле пересохло…

Один из партизан метнулся к колодцу и вдруг в ужасе отшатнулся — из висевшего на верёвке ведра покатились человеческие головы, словно мячики. Его вырвало…[31]

— Что с немкой делать будем, командир?

— Ничего.

— Ты что, командир?!!

— Мы её народу отдадим. Пускай её люди судят…

В своих походах партизаны наткнулись на лагерь беженцев из гетто, которые обосновались на островке среди огромного болота. И теперь Владимир предлагал отдать фашистку тем несчастным… Что её ждало ТАМ, было даже трудно представить…

К лагерю на болоте они вышли на следующий день. К Столярову степенно приблизились старшины в чёрных круглых шляпах, приветствуя, склонились в поклоне. Владимир тоже кивнул. Затем они все уселись на чурбаки под навесом и начался разговор. Как положено, старейшины пожаловались на тяжёлую жизнь, на голодное время. Столяров пообещал помочь, чем сможет. Его бойцы неоднократно приносили и раздавали несчастным отбитые у врага продукты. Затем перешли к делу. Врачи осмотрели раненых и вынесли свой вердикт — все они останутся живы. Но требуется лечение и медикаменты. Значит, требовалось организовать налёт на немецкий госпиталь или искать связи в городской больнице… Столяров несколько раз посылал людей на поиски подпольщиков, но никто не вернулся… И наконец он поднялся со своего сиденья.

— У нас пленный. Эсэсовец. Вернее, эсэсовка. Оставляем её вам. Суди её, народ. А мы уходим. Наведаемся через неделю, принесём лекарства и продукты.

— Уважаемый командир. Спасибо за доверие. Мы её только будем судить по НАШИМ законам.

— Это — ваше право. Для этого и отдаём её вам.

— Ещё раз спасибо, уважаемый командир. Но у нас к вам ещё одно дело. Наша молодёжь хочет принять участие в борьбе с врагами. Они не хотят больше отсиживаться на болоте. Они не хотят покорно ждать смерти. Они хотят убивать врагов.

Владимир задумался. Он не очень любил евреев. Но здесь, в тылу врага все грани стирались. Тем более, что он своими глазами видел, какие зверства творят наци в нашем тылу…

— Сколько желающих?

— Шестеро, уважаемый командир отряда. У всех есть оружие. Сара, моя дочь, знает немецкий и польский языки. Они вам пригодятся. Исхак, сын рабби Иосифа, отличный механик. При советской власти закончил институт в Москве. Инженер. Остальные — тоже грамотные люди.

— Хорошо. Они знают, что у нас воинская дисциплина?

— Знают, уважаемый.

— И где они?

— Ждут вашего решения, уважаемый командир. Там, в землянке.

— Мы берём их…

Новичков определили в середину отряда. Затем попрощались с ранеными и отправились уже в свой лагерь, где можно было передохнуть, привести в порядок оружие и одежду, отоспаться… Последнее, что запомнил лётчик — стоящие стеной оборванные, истощённые обитатели болота, глядящие на неё своими чёрными блестящими глазами, тишина, и притихшая, потерявшая всю свою арийскую спесь, эсэсовка…