Читать книгу "Му-му. Бездна Кавказа - Андрей Воронин"

— Тут-то собака и зарыта, — признался Михаил. — Мне даже думать не хочется о том, что это может быть как-то связано с моей работой. А других вариантов я, признаться, не вижу. Понимаешь, какая история…

Он опасливо огляделся по сторонам, а потом, вынув из внутреннего кармана пиджака, положил на стол и, накрыв ладонью, подвинул к Дорогину маленькую книжечку в красном коленкоровом переплете. С переплета на Сергея, грозно расправив крылья, глядел тисненый золотом двуглавый орел. Дорогин прочел то, что было написано ниже герба, неопределенно дернул щекой и, развернув корочки, заглянул внутрь.

— Майор, — прочел он вслух. — Да-а, брат, удружил так удружил! Эк тебя угораздило! Действительно, и обратиться не к кому. Какие уж тут контрмеры! А я голову ломаю: и чего, думаю, он темнит, чего крутится, как намыленный? Небось, о краже даже в милицию не заявил?

— Не заявил, — кивнул Шахов, пряча в карман удостоверение майора Федеральной службы охраны. — Начальство, может, само милицейские сводки происшествий не читает, но где-нибудь обязательно сидит этакий очкастый червячок в капитанских, а может, и в майорских погонах, который получает зарплату именно за то, что внимательно их изучает и докладывает наверх, если в них обнаруживается что-то любопытное. Начальство глянет в его докладную записочку, а там — ба! — личный телохранитель…

— Чей же это? — поинтересовался Дорогин.

Вместо ответа Михаил просто поднял кверху указательный палец, а потом скроил постную мину: дескать, вот такие невеселые дела.

— Вот те на, — расстроился Сергей. — Значит, насчет национальной безопасности ты не шутил… Как же тебя, семейного, взяли на такую работу?

— По личному распоряжению самого, — невесело усмехнулся Шахов. — В сентябре, в самом начале — считай, сразу после пятидневной войны… Я тогда во внешней охране работал — ну, обычная караульная служба, только на посту кемарить нельзя. Ну, и вот… В летней резиденции было дело…

— Это в Бочаровой Ручье?

— Тише ты! — Шахов нервно оглянулся, но на них никто не смотрел, да и разговаривал Дорогин совсем тихо, так что услышать его слова со стороны можно было только при помощи специальной техники, мысль о наличии которой здесь, в кафе, выглядела как проявление паранойи. — Да, там. В общем, за день до приезда самого при осмотре территории я обнаружил замаскированный лаз под периметром. Случайно обнаружил — просто наступил на ровное место и чуть не провалился, еле успел отскочить. Ну, доложил, начали искать… А нашел опять я. Протиснулся в этот лаз, огляделся по сторонам — где, думаю, самая удобная позиция? Приметил подходящее местечко, проверил — так и есть. На высотке стрелковая ячейка, а внутри — винтовка с оптикой. Дальнобойная, с глушителем.

— Так просто? — усомнился Дорогин.

— А что? Можно подумать, президенты из другого теста вылеплены, и их обычная пуля не берет. Конечно, просто. По-моему, в таких делах, чем проще, тем лучше. Вон, Кеннеди подстрелили с чердака, из винтовки двадцать второго калибра, из мелкашки фактически, а весь мир до сих пор головы ломает, спорит, чьих рук это дело… Все гениальное просто!

— Ладно, допустим. Дальше валяй.

— Ну, а что дальше? Доложили самому, он заинтересовался: кто ж это, стало быть, у него в охране такой шустрый, что, пока остальные бока чесали, ухитрился в одиночку покушение предотвратить? Глянул личное дело, а там и Чечня, и мастер спорта, и поощрения всякие… Ну, и все. Был капитан, стал майор. И место службы поменял. Только обживаться на новом месте начал, как на тебе — дача полыхнула… Ну, дальше я тебе уже рассказывал.

— Рассказывал, рассказывал… А того, кто ячейку рыл, нашли?

Шахов рассеянно отправил в рот кусок мяса и отрицательно покачал головой.

— Насиделись в засаде за здорово живешь, всю округу вверх дном перевернули, да где там! Засек, наверное, суету на объекте и рванул, куда глаза глядят…

— М-да, — неопределенно обронил Дорогин.

Рассказанная Шаховым история выглядела довольно-таки странной, а хуже всего то, что Сергей Дорогин заведомо не мог ее проверить. Частное сыскное агентство — совсем не та структура, которой позволят совать нос в такие государственные секреты, как организация охраны президента. Расспрашивать об этом Шахова бесполезно: он и без того уже наговорил столько, что это граничит с нарушением служебного долга. Больше он на эту тему разговаривать не захочет, а если захочет, выглядеть это будет весьма подозрительно.

Его вдруг окатило волной ледяного холода, как будто потянуло сквознячком из приоткрытого могильного склепа. Дорогин вдруг осознал, что собирается ввязаться — да нет, уже фактически ввязался — в дело, находящееся далеко за пределами его компетенции. Уже сам факт его встречи с Шаховым мог послужить кое для кого достаточно веским основанием для принятия решения о ликвидации — просто так, на всякий случай, во избежание нежелательной утечки информации. Да, системы слежки и контроля где-то, несомненно, кончаются, но кто его видел, этот конец? И потом, что значит — несомненно? Почему, собственно, несомненно? Земля — она ведь круглая, а в наше время еще и довольно маленькая, и опутать ее всю целиком сетями тотального наблюдения не так уж трудно…

— Да, — сказал он вслух, рассеянно играя зубочисткой, — тебе не позавидуешь. Такой карьерный взлет, и вдруг со всего маху… Действительно, если начальство проведает, что на тебя давят, разбираться не станут — отстранят от работы, уволят, а то и под следствие отдадут: а вдруг ты уже сломался и давным-давно работаешь на албанскую разведку?

Шахов вздрогнул, как от пощечины. Это непроизвольное движение не укрылось от взгляда Дорогина, который внимательно наблюдал за ним из-под полуопущенных век. Реакция правильная, спора нет. Вот только кто поручится, что она не была старательно разыграна? Потому что семнадцатилетний Мишка Шахов и вот этот загнанный в угол майор ФСО — это, как говорят в Одессе, две большие разницы…

— Я знал, что ты не захочешь с этим связываться, — сказал Шахов. Он произнес это спокойно, но Дорогин догадывался, чего ему это стоило. — То есть я, конечно, не знал, что это окажешься именно ты, но… Ну, словом, в данном случае наше знакомство мало что меняет.

Сергей сдержал невеселую улыбку, которая так и норовила искривить губы. В этом переменчивом мире все-таки встречаются вещи, которые не меняются с годами. Вот и Мишель, несмотря на возраст, ответственную должность и свалившиеся на его голову неприятности, похоже, так и не избавился от привычки быстро сравнивать счет. Ты ему: что, мол, страшновато с работы вылететь? А он в ответ: понимаю, это дельце тебе не потянуть, да и вообще, своя рубашка ближе к телу… Так-то, господин частный сыщик!

— Давай начистоту, — предложил он. — Чего, собственно, ты от меня хочешь? Чтобы я по старой дружбе и из уважения к памяти твоего отца присвоил себе полномочия ФСО, ФСБ и бог знает чьи еще и полез раскрывать террористический заговор? Да от меня со всем моим агентством места мокрого не останется, как только я сделаю первый шаг в этом направлении!