Читать книгу "Забудь меня. Если сможешь - Юлия Михалина"

- Почему? Ты не хочешь получить,наконец, объяснения?

- Я не знаю... - замяласьдевушка, - а смысл?

- Смысл? - удивилась Кира, -тебя, что не интересует, что он может сказать в свое оправдание? Или, какминимум, просто извинится...

- Оправдание? Прости, но я непредставляю, какое может быть вообще оправдание на его поступок! - уверенноотчеканила Нина, - а извиняться... что мне от его извинений? Разве что помочьизбавиться ему от мук совести, если таковые имеются? Или что еще? - тут девушкалукавила. Даже сама перед собой. Сердцем она безумно хотела этих извинений,раскаяния... даже оправданий. Каких угодно. Абсолютно любых. Только быискренних, настоящих и... из его уст. Но разум выдавал четкую позицию, чтонельзя идти на поводу своих чувств. Больше нельзя доверять мужчинам. Никому. Нов первую очередь Максиму. Никогда. Не может человек, поступив однажды так низкои подло, изменится до неузнаваемости.

- Нинок, что ты так категорично?- протянула подруга, - А ты не думала, что он может искренне раскаивается,переживает и все такое...

- А где он был три года назад?Или это не он после всего сказал мне просто забыть его, а? Будто я былакакой-то игрушкой, бесчувственной куклой. Так просто, словно это было ничего незначащей встречей, нелепой случайностью. Не значительным совпадением! - девушкуначинал выводить из себя подобный разговор. Хватит ей того, что она почтикаждый день, почти каждую ночь только и делает, что изводит себя подобнымимыслями. Почему? Как? Зачем? Все три года. Непрерывно. Да, на людях надеваямаску беззаботности и безбрежности, в то время, когда внутри все просто кипитот злости, ненависти, боли и непонимания.

- Нин, я прекрасно тебя понимаю,- участливо ответила Кира, - но прошло уже три года. Ты не думала, что человекможет измениться за это время? Понять свои ошибки, все осознать и...

- Слушай, Кира, - перебиладевушка, - почему ты его защищаешь? Такие люди не меняются! Никогда!

- А я все-таки настаиваю на вашемоткровенном разговоре! - не унималась Кира, - я как-никак работаю с ним ужедовольно долго, и если бы была действительно уверена, что он такой ужасный, какты его описываешь, то не говорила бы сейчас с тобой на такие темы.

- Может, я сама разберусь?

- Так и будешь бегать от него?Вот только в таком случае выбрала не правильную тактику! Тебе не стоилоустраиваться сюда на работу, если ты действительно, как говоришь, не желаешьслышать от него оправданий и видеть его тоже не желаешь! - воскликнула Кира -Но судя по тому, что все как раз таки наоборот, то стоит задуматься. Причемсерьезно задуматься. Или ты будешь отрицать, что, если не чувствуешь к Максимучего-то, то он тебе, как минимум, нравится? - Нина как-то вся поджалась отпрямоты подруги и непонимающе закачала головой, - вот только не нужно отрицатьничего, окей? - продолжала Кира, - я не маленькая девочка и понимаю, что еслиненавидишь человека, то ненавидишь! Не хочешь его видеть никогда и нигде! А ужтем более, сомневаюсь в желании работать под его руководством!

- Кира, ты не понимаешь, я... -попыталась вставить в бесконечный поток слов подруги свои оправдания Нина.

- Это ты не понимаешь! - не даладоговорить девушка, - Если бы он был тебе так безразличен, то разве ты была быздесь? Пыталась бы уязвить, ужалить побольнее? Напомнить о себе? Любымиспособами. Даже такими, которые тебе самой возможно причиняют боль. Но всеравно продолжая свое. Только, чтобы он все вспомнил и понял.

- Кира, знаешь что... - Нина незнала, что ответить подруге. Впервые за долгое время Кира озвучила все то, чтоона сама пыталась скрыть, спрятать поглубже в сердце. Так, чтобы невозможнобыло открыть ни одним ключиком. Никогда. А сейчас, слова Киры вновь, словнораскаленным ножом пронзали вновь и вновь сердце девушки. Нина понимала, чтоКира была сотни раз права в своих догадках и размышлениях. Но она не могла, недолжна была этого признавать. Как можно признать свое поражение? То, чточувства, которые несколько долгих лет скрывались и прятались, вот так вразможно выпустить на волю. Чувства, которых не должно быть по определению. Кчеловеку, которого ей нужно ненавидеть... ненавидеть, но никак не наоборот...

Еще раз, окинув взглядом подругу,которая с невозмутимым видом сидела напротив, дожидаясь подтверждения илиопровержения своих слов от неё, Нина резко подскочила со стула и, не говорябольше ни слова, бросилась к двери. Глаза застилала пелена выступавших слез,которых никто не должен был видеть. И опять Нина сбегала с кабинета Киры, чтобыскрыть свои чувства, о которых не должен знать никто. Даже лучшая подруга. Темболее лучшая подруга. Ведь если она увидит на лице Нины соленые капли, то онаточно все поймет. И не будет больше смысла скрывать. От Киры и от самой себя.Но Нина не должна, не готова признаваться себе, ни в каких чувствах к Максиму.Она его ненавидит! И точка.

Распахнув дверь, не успеладевушка переступить порог, как вдруг уткнулась носом во что-то, а если бытьточным в кого-то. От резкого столкновения Нина пошатнулась и наверняка тут жеоказалась бы на полу, если бы не подхватившие её за талию руки. Даже сквозьткань блузки девушка почувствовала, как от этого внезапного прикосновения еётело под его пальцами обожгло, словно горячей лавой. Нина сразу поняла, что этоМаксим. И дело не в том, что больше никто не может так просто без стукаврываться в чужие кабинеты в этом издательстве. Хотя и это тоже. Но все же,девушка знала, что только прикосновения его рук могут заставить её телозатрепетать. И этот запах... его запах, смешанный с запахом дорого парфюма идаже какой-то примесью виски, она никогда и ни с кем не спутала бы. Все тот же.Как и три года назад. Тот запах, который она, по логике вещей, после всегодолжна ненавидеть, но который продолжал волновать сердце и будоражитьвоображение...

Нина невольно покачнулась отвскруживших голову шальных мыслей, от одного ничего не значащего прикосновения,словно от резкого воздействия алкоголя на её разум, и медленно подняла глаза наМаксима. Он все еще продолжал удерживать её в своих импровизированных объятиях.И хоть прошли какие-то доли секунды, Нине показалось, что они так стоят целуювечность. В голову вдруг пришли какие-то нелепые сравнения - 'С любимымвечность, как один миг и один миг, как вечность...'

Встряхнув головой, желая,избавится от неудачно пришедшей мысли, Нина часто заморгала, чтобы избавится отзастилавших глаза, слез, и смогла-таки взглянуть на Максима. Он стоял, как ни вчем не бывало. Такой же самоуверенный, властный, безупречный... и такой её...На его лице играла странная, но от этого не менее довольная, улыбка.Создавалось такое впечатление, что ему нравится такой расклад вещей. Что емунравится обнимать Нину. Но это просто не возможно. Нереально. Не по-настоящему.

- Нина, я бы на твоем месте былпоосторожнее на поворотах, - с насмешкой, произнес Макс. Он был так близко, чтоего дыхание обжигало лицо девушки. Нина поймала себя на мысли, что это дажеочень приятное ощущения. Но чтобы не позволить себе растаять, расплавится, каксвеча, в его руках, в прямом и переносном значении, она резко вырвалась изкольца удерживающих её рук и воскликнула: