Читать книгу "Янтарные глаза леса - Елизавета Дворецкая"

Грач не походил на тех, кто легко смиряется. Смеяна не сомневалась, что он попытается убежать. И поэтому нисколько не удивилась, когда на седьмой или восьмой день он исчез.

Это случилось в том самом перелеске, где Смеяна его нашла. Ее послали нарезать-таки бузинного цвета, и она взяла с собой Грача, чтобы нес корзину. Набрав белых соцветий, она огляделась, но своего помощника нигде не увидела. Смеяна покричала на всякий случай, не надеясь дождаться ответа. Она не слишком беспокоилась, твердо веря в крепость науза, наложенного Творяном. Бросив корзину на поляне перед бузинными зарослями, Смеяна отправилась на поиски.

Немного покружив по лесу, она вышла к ложбине, где ручеек разделял земли Ольховиков и Перепелов. Пленник лежал на траве на ближнем берегу ручья и смотрел в небо.

– Вот где ты! – воскликнула Смеяна и подошла к нему. – Я так и думала. Здесь межа – этот берег наш, а тот – Перепелов. Потому тебя науз за ручей и не пустил. Ты не думай – наш Творян ведун умелый, таких поискать. Слов на ветер не бросает. Уж если он сказал, что ты не уйдешь, – стало быть, не уйдешь.

Грач не ответил и даже не посмотрел на нее. Смеяна села рядом с ним на траву. На его смуглом лице застыло равнодушие, но темные тени под глазами, резкая морщина на молодом лбу говорили о том, что он переносит неволю далеко не так спокойно, как хочет показать. Смеяне было его жаль: слишком хорошо она себя саму представляла вот так же плененной чужим племенем, да еще и в холопстве. А кметю из княжеской дружины попасть в холопы – хуже смерти.

Смеяна вздохнула. Грач не посмотрел на нее, но ресницы его дрогнули.

– Я бы тебя отпустила, – пояснила Смеяна. – Да не могу. Раз уж Творян заговор наложил, только он сам и снять может.

Грач приподнялся на локтях и посмотрел на нее. В его равнодушных и тусклых глазах мелькнул проблеск жизни. Это мгновенно воодушевило Смеяну, и она вскочила на ноги.

– Давай попробуем! – воскликнула она. – Давай, поднимайся! Может, не один, а со мной ты как-нибудь… Вставай, вставай!

Грач встал. Смеяна живо перепрыгнула через узкий ручей и протянула руку пленнику:

– Давай же!

Он подал ей свою. Вид у него был недоверчивый, но воодушевленную Смеяну это не смущало. Вцепившись в запястье Грача, она изо всех сил потянула его через ручей. Только бы за межу, а там… Но сколько она ни тянула, пленник стоял на том берегу, как дерево. Он хмурился, сжимал зубы, напрягался, силясь сделать шаг, но напрасно. Ноги его не слушались, словно вросли в берег. Невидимая преграда, которая для Смеяны не существовала, для него была непреодолима.

– Не получается! Матушка Макошь, Зволина Милосердная! – в отчаянии взывала Смеяна к Небесной Пряхе, одной из восьми дочерей Макоши, позволяющей изменить злую судьбу. – Да что же это?

Грач отнял руку и досадливо вздохнул, пробормотал сквозь зубы что-то ругательное на каком-то совсем чужом языке. Но Смеяна, раз пожелав чего-то, не хотела так быстро сдаваться. Препятствия только усиливали ее решимость во что бы то ни стало добиться своего.

– Погоди, вот еще что!

Смеяна перескочила назад на свой берег, подобрала брошенный на траву бузинный нож, подскочила к Грачу и задрала край его рубахи. Он вдруг рассмеялся, и Смеяна фыркнула тоже, просто потому, что не могла молчать, когда рядом смеялись. Да, девичьей скромностью и стыдливостью Макошь ее сильно обделила.

Но сейчас ей было не до того. Склонившись, она внимательно осмотрела науз, обвязанный вокруг тела Грача. Девять заговоренных узелков крепко охраняли запрет. Также она заметила на боку куркутина длинный белый шрам.

– Я уже пробовал, – сказал Грач, поняв, о чем она думает.

– Да уж я догадалась! – отозвалась Смеяна. – А теперь я попробую!

Едва ли у кого-нибудь во всем роду поднялась бы рука на науз, наложенный ведуном. Но Смеяна, даже не подумав, какую дерзость совершает, осторожно подцепила берестяной ремешок острым концом лезвия и попыталась его перерезать. Отведя вперед локоть и придерживая край подола, Грач через плечо смотрел, что она делает. Но с таким же успехом можно было резать морковкой – ремешок оставался целым. Смеяна попробовала лезвие – острое, Даян только вчера точил. А вот поди ж ты!

– Не выходит. – Она уныло вздохнула, как будто не удалась попытка ее собственного спасения из неволи. – Видно, без Творяна тут не обойтись.

– А его можно как-нибудь уговорить? Запугать, подкупить?

– Запугаешь его… – Смеяна безнадежно махнула рукой. На такое ведуна не сможет склонить даже она. – Пойдем, что ли!

Грач шагнул за ней и вдруг обнял ее сзади за плечи и поцеловал в щеку возле глаза. Смеяна вскрикнула, быстро обернулась и успела увидеть, как он улыбается. Видно, не всегда он был таким угрюмым! И все уныние Смеяны мигом прошло.

– Ты что! – с веселым возмущением воскликнула она. – Этого еще не хватало! Я невеста плохая, меня целовать нельзя!

– Я вижу, какая ты! – ответил Грач.

Смеяна надеялась, что он скажет чего-нибудь еще, однако он ничего не прибавил. Но теперь он поверил, что Смеяна – друг ему, и заметно оттаял. И еще не раз по пути к огнищу они обменивались взглядами и дружно фыркали от смеха, как будто у них появилась какая-то забавная тайна. И Смеяне подумалось: а не считался ли он у себя дома таким же «блаженным», как она у Ольховиков?

Родичи вскоре заметили их дружбу. Даян стал коситься на Грача с недовольством. Смеяна сначала не понимала, к чему кузнец роняет намеки о дурных черных глазах и дрёмических лиходеях, а когда поняла, то расхохоталась.

– Да ты, брате любезный, не ревнуешь ли? – спросила она.

– Я?! – Даян дернулся, как ужаленный. – Да ты сдурела, девка! У меня, чай, жена есть!

– Вот за женой и гляди, ее от черных глаз и береги! Глядишь, пореже в хлеву будешь ночевать! – с торжеством объявила Смеяна.

– Ты тоже поберегись! – досадливо бросил Даян. – Я вот тоже пригляжу, где ты ночевать будешь. Еще нам таких чернявых младенцев в роду не хватало! Мало тебя, рыжей!

Но Смеяна отвечала только смехом. Девушка и сама не смогла бы объяснить, как она относится к Грачу. Конечно, за лиходейство пирогов не подносят, и княжич Светловой чудом в живых остался. Но Грач служил своему князю, а служба все же не разбой. В душе Смеяны жила какая-то чисто звериная нетерпимость ко всякой неволе. Как она помогла бы всякому больному, если бы только могла, так и попавшему в полон хотелось ей чем-нибудь пособить.

А сестры теперь не упускали случая подразнить Смеяну.

– Глядите-ка – и Смеянка себе жениха нашла! – веселились девки, глядя, как Смеяна и Грач вдвоем ведут лошадь с волокушей, нагруженной дровами, или тащат от реки бадью с мокрым тряпьем. – Две рукавицы – пара!

– А вам никак завидно? – отвечала Смеяна. – Вам-то еще сколько хлопотать, а у меня жених уже готовый! И ехать никуда не надо, плохо ли!