Читать книгу "Мечты о счастье - Патриция Райс"

– – Не получится, – серьезно ответила Майя. – Я по натуре не драматическая актриса. – Она кивнула на мятый рисунок на столе: – По словам Констанс, она изобразила не куклу, а настоящего младенца. Того, который мог бы родиться у ее мамы.

Аксель пошатнулся и рухнул на колени. Удар был так силен, словно ему выстрелили прямо в лицо. На этот раз боль взорвалась позади глаз, в висках и затылке. Он был не в силах справиться с ней. Все, что он мог, – это сделать вид, что наклонился в поисках обуви.

– Я думал, она забыла...– пробормотал он. – Сразу после похорон детская была полностью обставлена заново, переделана в комнату для гостей. Так было проще всего.

– Ничего странного, что дочь перестала с вами разговаривать.

Выпрямляясь, Аксель ударился головой и устремил на Майю обвиняющий взгляд, словно это было ее рук дело. Лицо ее осталось невозмутимым. Это привело его в себя, и он швырнул кожаный башмак в общую кучу.

– Констанс берет пример с вас, – безжалостно продолжала Майя. – Если взрослый не откровенничает, что остается делать ребенку?

Поежившись, Аксель возобновил блуждания по комнате.

– В ту пору она была слишком мала, – мрачно возразил он. – Как вы представляете себе этот разговор? Разве не довольно того, что мама умерла, обязательно нужно вдаваться в детали? – Он заметил вторую сандалию и ринулся к ней. – Что я мог сказать шестилетнему ребенку? Что мы с Анджелой не ладили? Мы и ребенка завели в надежде, что это поможет нам ужиться... – Сандалия увенчала груду обуви с первого же пинка. – Но беременность все только усложнила. В то утро у нас вышла особенно бурная ссора. Должно быть, Анджела решила, что не все еще высказано, потому что, когда я уехал на работу, последовала за мной.

Слова лились сами собой, без усилия, – слова, которых он никогда еще не произносил. Изливаясь, они терзали душу, так что на глаза наворачивались слезы. Аксель напомнил себе, что настоящий мужчина не плачет, и выразил свои чувства иначе, рванув в сторону кукольный домик. Под ним оказался второй кожаный башмак. Ощутив на щеке влагу, Аксель пнул башмак так, что он отлетел к противоположной стене.

– Той ночью был ливень с грозой, – продолжал он мертвым голосом. – Дороги стали скользкими, повсюду валялись ветки и листья. Я взял «ровер», потому что другой машиной обычно пользовалась Анджела. Она даже не пристегнула этот чертов ремень.

– Вы не виноваты, – мягко произнесла Майя.

– Если бы знать!

Аксель сделал вид, что у него зачесалась щека, и незаметно стер влагу. Только потом он повернулся. Зачем копаться в том, что было? Но Майя смотрела на него доверчивым, открытым взглядом давнего друга, и он просто не мог оборвать исповедь.

– Ее выбросило из машины. Она ударилась головой и умерла мгновенно. Спасти ребенка не удалось – Анджела была всего-навсего на пятом месяце.

Его сын. Он даже не успел получить имя, и потому на могильном камне написали «малыш». И только. На похоронах Аксель не плакал. Он просто стоял как оглушенный, держа за руку дочь и глядя на то, как хоронят его так и не сбывшиеся мечты.

Он не плакал тогда, но теперь слезы угрожали пролиться. Чтобы не допустить этого, он с ненавистью пнул груду обуви так, что она разлетелась по всей комнате.

– Ну? И какое отношение все это имеет к вашему телефонному звонку?

– Теперь мне легче понять, в чем дело, – спокойно ответила Майя. – Полагаю, Констанс считает себя виновной в смерти брата.

– Что?! – дико закричал Аксель.

Но в глубине души он знал, что это правда, что два года дочь жила в том же аду, что и он сам.

Глава 10

Всякое обобщение ложно.

– Что я скажу Констанс?.. – Аксель рухнул в кресло и прикрыл глаза рукой.

Майе пришло в голову, что стоит сохранить эти минуты в памяти на всю жизнь. Не часто увидишь сильного, самоуверенного мужчину сломленным. Если астрология чего-то стоит, значит, речь здесь идет о влиянии Скорпиона, а вовсе не Водолея. В этом случае Аксель Хоулм – натура страстная, эмоциональная, склонная к глубоким переживаниям.

Почему же он так упорно маскирует это полным бесчувствием? Майя решительно не могла понять. Ею овладело абсурдное желание погладить Акселя по голове или потрепать по щеке и заверить, что все будет в порядке. Вот только он был уже не ребенок.

– Начните с того, что вы ее любите, и слова придут, – осторожно заговорила она, глядя на разбросанную обувь. Помолчала и, убедившись, что он не собирается больше ничего пинать, продолжала: – Дети поразительно чутки и многое понимают с полуслова, полувзгляда. От них ничего невозможно утаить. Даже если взрослые молчат, ребенок инстинктивно угадывает, что не все в порядке, и, как правило, винит себя.

– Вот как? – Аксель опустил руку и адресовал ей пронизывающий взгляд. – Вы это знаете по опыту?

– Да, по опыту, – мрачно призналась Майя. В его взгляде засветилось любопытство. С таким видом профессор археологии разглядывает интересную окаменелость.

– Мы с Клео в детстве сменили немало приемных родителей. Я расскажу, но как-нибудь в другой раз. А сейчас идите к дочери.

– Знаете, – вздохнул Аксель, ероша волосы, – ведь я оставил в ресторане мэра в обществе его матери и моей тещи. Наверняка они упоенно обсуждают, как лишить меня отцовских прав, а вас выжить из города. Пока я буду разговаривать с дочерью, наложите на эту троицу какое-нибудь заклятие пострашнее!

С этим он поднялся и зашагал вон, ускоряя шаг.

Майя не знала заклятий и никогда не держала в руках магический жезл, поэтому просто расслабилась, наслаждаясь уютным беспорядком жилой комнаты – единственного помещения в доме, которое выглядело обжитым. Похоже, каждая пара обуви Констанс (а их было немало) рано или поздно оказывалась здесь.

Ребенком Майя мечтала именно о такой комнате: чуждой скрупулезного порядка, где можно без опаски сбросить обувь на пол и развалиться на диване перед телевизором или с книгой в руках. В то время она добавляла в картину любящих родителей, но со временем прозрела. Добрый папа и ласковая мама были персонажами из другого мира, мира изобилия.

Однако куда же отнести образ белокурого северного бога, пинающего детскую обувь, изнемогающего от душевной боли?

Ребенок завозился. Майя привычным движением погладила живот. Без медицинской страховки нечего и думать про УЗИ, так что оставалось загадкой, носит она мальчика или девочку. Это не важно, думала Майя. Пусть она не может дать им с Мэтти такой комнаты, как эта (что там говорить, сейчас она не может им дать никакой!), зато сердце ее полно любви. Всю жизнь она копила любовь, мечтая излить на тех, кто в этом нуждается. Она знает о любви в миллион раз больше, чем Аксель Хоулм.

Вошел Мэтти и, подойдя к телевизору, начал изучать кнопки в поисках той, которая заставит его работать. Майя потихоньку воспользовалась дистанционкой, тем более что никто не потрудился извлечь из видео кассету с драконами. Мальчик издал крик восторга.