Читать книгу "Наш дом - Луиза Кэндлиш"

Если все это – мания контроля, то да, я такая и есть.

Брам, выдержки из файла Word

Мы с Роджем Осборном, бывало, шутили, что на Тринити-авеню все разделяется по гендерным ролям, как в старом фильме «Бриолин» (дети, разумеется, примыкают к женщинам, если это им удобно).

Фия – вылитая Сэнди, трудолюбивая и благоразумная. Носительница высокой морали в милом, старомодном смысле. Я провалился в роли ее Дэнни еще до развода, еще до того, как затеял эту глупую гонку за рулем и сбросил нас всех в ад.

«Рассказ Фии» > 01:13:01

Не то чтобы я лгала Полли – я действительно не собиралась заводить новый роман. Обжегшись на молоке…, становишься осторожнее. И без того было о чем подумать. Однако намерения, как выяснилось, могут меняться, и хотя к содому «Тиндера» сердце не лежало, оно (сердце) все-таки еще теплилось (как, впрочем, и другие части тела).

С Тоби я познакомилась старомодным способом – в баре местного ресторана «Ля Моэт», где мы с Элисон отмечали мою новую пятничную свободу за ее счет. Местечко заметно оживилось с прошлого раза; теперь здесь не помешал бы вышибала.

Ни мне, ни парню, ожидавшему рядом, так и не удалось перехватить взгляд бармена.

– Я сам когда-то работал в баре, – признался мой сосед. – Вот думаю, может, им помочь по старой памяти?

– Будь вы женщиной за сорок, давно привыкли бы к ожиданию.

Я вовсе не собиралась флиртовать, но парень улыбнулся, словно соглашаясь.

– Дурдом какой-то…

Серые глаза, темные брови, простой стиль, моложе меня примерно на столько же, на сколько Брам старше (невозможно не сравнивать, хоть я и пыталась удержаться). Общее впечатление: человек, который не боится быть прямолинейным, когда захочет.

– Лучше, чем в «Двух пивоварах», – возразила я и добавила, заметив недоуменный взгляд: – Это паб такой, здесь неподалеку. Вы не из этих мест, да?

– Нет. Элдер-Райз для меня слишком шикарен.

– Шикарен? Вы так говорите, будто мы живем в Беверли-Хиллз!

Увлеченная темой, я чуть было не продолжила ее развивать (несмотря на то, что он не местный): судя по тому, как повышаются цены, мы скоро догоним и Беверли-Хиллз! Разве не ужасно, что мы все вдруг стали миллионерами? Люди не понимают, что мы чувствуем себя в западне! К тому же еще эта волна преступлений в последнее время… Как думаете, это повлияет на стоимость?

Однако я вовремя прикусила язык, да и собеседник не был расположен обсуждать вопросы недвижимости:

– Вы здесь с мужем?

– Нет, я развожусь. – Небрежным тоном, словно уже давно привыкла. – А вы?

– Было дело. Несколько лет назад.

Вот так вот – коротко и без подробностей, однако взгляд его был долгим и прямолинейным.

Интересно, Брам тоже так смотрит на других женщин? А может, смотрел еще до… Стоп!

– И где же он теперь, ваш бывший?

– Да здесь. У нас общий дом, двое детей.

– То есть вы развелись, но живете вместе? И как это работает?

– Долго объяснять. Не буду вдаваться в подробности.

– Нет, мне правда интересно.

– Ой, да ладно! Разве могут быть интересны чужие дети? Два мохито, пожалуйста!

Пока я общалась с барменом, мой новый друг достал телефон.

– Давайте я вам как-нибудь позвоню.

Не вопрос, скорее утверждение. От него исходила спокойная уверенность в себе, и от этого в животе запорхали бабочки.

Я дала ему свой номер.

– Фия, – добавила я.

– Тоби.

Между нами не ощущалось никакой неловкости, все было естественно, и потому я не стала противиться.

Когда я вернулась за столик с напитками, Элисон ехидно ухмылялась.

– Я смотрю, вкус у тебя не меняется.

– Мы просто разговаривали.

– Он взял твой номер!

– Не буду ни подтверждать, ни отрицать. И кстати, ты не права насчет вкуса: он простой и не замороченный.

– Все так выглядят, если поговорить с ними пару минут, – заметила Элисон. – И Брам когда-то был таким.

– Простым он никогда не был! – возразила я. – А вчера вообще вел себя странно. Ты давно его видела?

– Неа. – Элисон скорчила рожицу. – Ты же знаешь, как оно бывает по выходным!

Подобные комментарии быстро приводили меня в чувство: я больше не живу дома по выходным, потому что у нас все иначе, чем у обычных людей, мы сами так решили. Да, друзья нас поддерживали; и все же чувствовался в этом некий элемент драмы, за которой они наблюдали, сидя в партере, готовые выказать преданность (но лишь условную).

– Проблемы с «птичьим гнездом»? – предположила Элисон.

– Не думаю, что дело в этом. Трудно сказать, с чем это связано.

Мы взглянули друг на друга, и я поняла, что́ сейчас последует.

– Слушай, мы ведь так и не обсудили, как все это работает.

Элисон поболтала соломинкой в коктейле. Надеюсь, Брам не пьет на дежурстве.

Прекрати думать о нем!

– Например, можно ли приглашать вас обоих? Не хочу показаться бестактной, – торопливо добавила она, – но как быть с мероприятиями, на которые я давно позвала вас вместе?

– Элисон, я уже говорила – не надо выбирать ничью сторону. Можешь приглашать кого захочешь куда угодно, я обещаю вести себя цивилизованно.

– Извини, но просто невозможно быть настолько всепрощающей!

– Ничего я не прощаю. Контролирую ситуацию, только и всего. Если придется что-то менять в жизни, я никому не позволю решать за себя.

Я невольно перевела взгляд на Тоби, все еще стоявшего возле барной стойки, теперь уже с выпивкой. Наверное, пригласил кого-то на ужин и дожидается – видимо, место она выбирала, раз он не отсюда. Наверняка свидание по интернету.

Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся и медленно осмотрел зал, однако меня не заметил.

Брам, выдержки из файла Word

Впервые я увидел Вэнди в воскресенье утром, на рынке, куда ходил с ребятами. С момента аварии прошло девять дней; постоянные проверки новостных сайтов в интернет-кафе, а также в местных газетах не давали никакой свежей информации о жертвах. Я продолжал пребывать в состоянии нервного возбуждения; оглядывая прилавки с сырами, медом и мясом дикого кабана, я чувствовал, будто вижу все это впервые, что меня словно бы лишили привилегий среднего класса. Лишили гражданства.

В тот день мне было не до женщин – не то настроение (вообразите настроение отца семейства, который пытается вести себя как ни в чем ни бывало, постоянно оглядываясь через плечо – не подъедет ли полицейская машина), но краем глаза все-таки засек интерес. Фия говорит, что бо́льшая часть привлекательности человека заключается в том, что он чувствует интерес других людей к себе; в глубине души мы – все те же подростки, польщенные первым поворотом головы в нашу сторону. Проще говоря, мы принимаем любого, кто принимает нас. В общем, так и есть. Эта женщина была явно заинтересована; если бы она попалась мне на глаза две недели назад, я бы, может, и заинтересовался в ответ.