Читать книгу "Завещание - Нина Вяха"

– Мы должны ей помочь.

Эско постарался поймать взгляд Анни, но сестра с таким видом разглядывала ноготь на своем большом пальце, словно в нем были сосредоточены все ответы мира.

– Нельзя помочь другому, только себе самому.

– Брось свои дурацкие нотации, Анни. Мы должны помочь маме.

Анни вздохнула. Почему это должно ее волновать? Ох, зачем она вообще приехала домой.

– Сири не захочет принять от нас помощь.

– Но так мы поможем и себе тоже. Я уже все обдумал. Должно сработать, но только если будем заодно. Ты и я, мы вместе должны помочь друг другу. 

* * *

Вместе мы сила.

Все братья и сестры теперь дома.

Все, кроме Воитто.

Но он был недоступен, находясь на далеком острове в Средиземном море, да и по правде говоря, никто особо не горел желанием увидеть его здесь. Несмотря на то, что он почти не появлялся дома с тех пор, как его восемь лет назад призвали в армию и он так и остался там, и с тех пор его переводили все дальше и дальше, так что по нему уже никто не скучал, и все практически сбросили его со счетов. Поэтому ему больше не звонили, а сам он и подавно не давал о себе знать.

Но остальные… О, остальные выстроились в целую процессию, когда Эско перенес Арто через порог и осторожно усадил его на кухонный диванчик.

Убранный дом благоухал Рождеством и жидким мылом, в печке мирно потрескивали поленья, а на расстеленной на кухонном столе красной рождественской скатерти, сотканной руками Сири, дымился праздничный ужин. Все торжественно собрались вокруг стола, Лахья разливала кофе в красивые фарфоровые чашки из праздничного сервиза, а рядом на блюдах с выпечкой лежали булочки с вареньем, рождественские звезды со сливовым повидлом и имбирное печенье. В кухне слышались оживленные смешки и пофыркивания, и чувство их сплоченности на тот момент было настолько крепким, что его не могло поколебать даже внезапное появление Пентти, который возмущенно осведомился, почему его никто не позвал к столу. Он взъерошил волосы Арто и, ухватив пару печений, скрылся в гостиной, откуда вскоре донесся звук работающего радио. 

* * *

Эско начал обдумывать свой план в тот же день, когда произошло несчастье с Арто. Он сидел на ступеньках больницы: исправить что-либо было уже поздно, и он мог только сидеть и плакать. Выплакав все, что он видел и знал, и что непомерной тяжестью давило ему на плечи, он решил поговорить с мамой и рассказать ей все. Он знал, что должен быть сильным, способным все уладить, но никогда таким не был – сильным, – только слабым, тем, кого используют и об кого вытирают ноги. В нем словно бы таилась какая-то ошибка, дефект. Который мешал ему быть надежным и уверенным в себе человеком.

Мать сидела у постели Арто, она хотела быть с сыном, когда тот проснется, и Эско пообещал отвезти их потом домой.

На Эско всегда можно положиться.

Эско – сама надежность.

По Эско впору сверять часы.

Он знал, какими шуточками перебрасывались братья и сестры у него за спиной. Но что он мог сделать? Он был такой, какой есть, и оставался таким всегда. Теперь же его мучили кое-какие воспоминания, которые постоянно возвращались к нему и которые он никак не мог изгнать, как ни старался. Да, как ни старался, а они все равно были первыми, что он видел, когда просыпался, и последними, когда засыпал.

Он видел своего отца. Он видел его.

Ему не хотелось об этом думать, воспоминания сами выплескивались наружу раз за разом, картинки и образы, от которых некуда деться. Он не испытывал злости, нет – его тело, само его существо было неспособно воспламеняться, – полная противоположность отцу, который всегда был наготове запалить фитили и дать залп из всех орудий. Эско ощущал себя кораблем, у которого вот-вот лопнут швартовые, и тогда его унесет прочь, а вместе с ним и то чувство долга, преданность и уважение, которые он испытывал по отношению к своему отцу и которые напрочь отсутствовали у его сестер и братьев, у большинства уж точно. Отец сам низложил себя, окончательно утратив свой моральный облик, и с этого момента Эско перестал чувствовать какие-либо обязательства перед ним. И теперь, именно в этом новом для себя ощущении вседозволенности он черпал силы, чтобы составить план действий.

Эско вытер слезы рукавом джинсовой куртки, смахнул с усов сопли, обтер руку о штанину и закурил.

То-то же.

Большой мальчик.

Ферма, в конце концов, отойдет ко мне, думал он. Этот момент всегда был для него крайне важен, и он терпеливо ждал, когда же это произойдет. Он ждал уже десять лет, он поверил Пентти, когда тот сказал ему, что он сможет купить усадьбу, когда самому Пентти исполнится пятьдесят два. Этот разговор произошел еще в те времена, когда отец отвечал за свои слова, в один из самых радостных дней в жизни Пентти, – да, прежде их выпадало пусть немного, но они все равно были, теперь-то с этим давно покончено, – должно быть, это было сразу после рождения Арто или Онни, Эско точно не помнил, потому что тогда уже не жил дома.

Как-то раз Пентти пришел к нему домой: это случилось в то самое лето, когда он впервые стал дедушкой и от этого чувствовал себя жутко счастливым, и ему нравилось заглядывать к ним по вечерам, чтобы выпить кофейку со старшим сыном.

Он выглядел таким сильным, его отец. Крепким и бодрым. Решимость во взоре, журчащее ликующее счастье в груди. Всего этого уже давно нет.

– Скоро ты сможешь купить у меня усадьбу. Но только, чур, за хорошую цену.

Они сидели на веранде, поглядывая на скотный двор, отец и сын, рядышком. Вечер выдался тихим настолько, насколько вообще могут быть тихими летние вечера в Торнедалене, не пели ни сверчки, ни цикады, не шумел город вдали, даже плеска речных порогов Кекколы и то не было слышно на ферме у Эско.

– Да-да, ты правильно меня понял. Само собой, я уступлю по рыночной цене. Я же не собираюсь тебя грабить. Ровно столько, чтобы позже они не прокляли тебя – я имею в виду твоих младших братьев и сестер.

И причмокнув языком, Пентти довольно покивал сам себе.

– И вы с Сейей построите себе новый дом возле большой сосны, где и станете жить в нем со всеми своими детьми. Их будет много, вот увидишь.

Отец прищурил глаза, с улыбкой глядя на сына. Потом снова стал серьезным.

– Под большой сосной. Запомни. Вот где следовало выстроить дом с самого начала. Но все мы крепки задним умом.

Эско слушал, как отец все говорит и говорит: было у него такое свойство, что Пентти в его присутствии чувствовал себя как дома, легко и непринужденно. Словно самого Эско здесь и не было.

– А мы с Сири останемся жить в старом доме. Но бразды правления фермой возьмешь ты, как только новый дом будет готов. На это ведь уйдет не больше полугода.

Эско посмотрел отцу в глаза, и они улыбнулись друг другу.