Читать книгу "Невиновных нет - Яна Горшкова"

Если Нимрэйд и впрямь везет их на Ролэнси, то зачем же ему идти сейчас к проливу Арнлейг, в сторону, прямо противоположную от Архипелага? К чему делать такой крюк? Покатать он их решил, что ли?

А если не на Ролэнси… то куда же, поглоти его Морайг, этот шурианский капер их вообще везет?!

Люк стукнул, и в его проеме показалась Грэйн. Медленно, медленно она спустилась и затем точно так же неторопливо сползла по стенке. Коса разлохмачена, губы искусаны, ворот рубашки надорвал, вся шея синяя от кровоподтеков… И запах, который не перепутаешь ни с каким другим, — запах ненависти, боли и мужского семени. Джона видела уже такое. И не в глухих подворотнях, а прямо в императорском дворце, она видела десятки девушек и женщин, над которыми надругались. Самым паршивым, самым гадким, самым подлым образом. Ведь тело — всего лишь тело, оно может быть слабым и не способным отбить атаку сильного. Ты можешь кричать, рвать насильника когтями и зубами, сопротивляться любым способом и звать на мощь. Это схватка, это битва, пусть несправедливая к жертве. Но есть вещи и похуже. Это когда тебя заставляют сделать все по своей воле, насилуя не только тело но и душу. Самое страшное преступление.

И не важно, где это происходит — в роскошных апартаментах, на задворках мясной лавки, в кладовке гостиницы или в капитанской каюте, результат один — растоптанный, сломанный дух.

Джона, не доверяя своим глазам, на четвереньках подползла к ролфийке и стала осторожно трогать ее за волосы, одежду, руки. Будто пыталась собрать заново из мелких осколочков, из кусочков, из ошметков, из того, что осталось от эрны Кэдвен.

«Нет, эрна! Не сдавайся! Еще не все потеряно» — мысленно выла графиня, а вслух глухо утробно рыдала, забыв на время слова человеческого языка.

Этот… этот капитан не мог быть шуриа! Он, видящий незримое, зрящий мир духов, он мог сделать с ними все что пожелает, даже отдать команде, а потом сбросить тела за борт, но он не мог покушаться на живую душу.

— Он зас-с-ставил тебя? Он не ш-ш-шуриа! Он не шуриа! — свистящим шепотом выдавила из себя Джона. — Он — не шуриа!

Она была даже не страшная — жуткая, шипящая, словно и впрямь стала настоящей змеей… или еще кем похуже, бледно-зеленая, растрепанная. Грэйн бы испугаться, отшатнуться в отвращении к этим когтистым тощим рукам, огромным светящимся глазам, словно у диковинного ночного зверька, но… Еще вчера ролфи ужаснулась бы, но не теперь. Нет, не теперь… потому что в душе у эрны Кэдвен правила сейчас истинная жуть, по сравнению с которой страхолюдная шуриа была родной, близкой и совсем не страшной.

Она не чудовище, эта Джойн. Ролфи теперь знала — чудовища выглядят совсем по-другому. К примеру, сама Грэйн: похитила, связала, утащила неведомо куда из родного дома, обещала защиту… много чего обещала и не сдержала ни одного из своих обещаний. Чем не чудовище? И как теперь все исправить? Чем искупить?

Ролфи заставила себя встряхнуться.

Пора признаваться. Пора повиниться. Джойн оказалась права с самого начала — плохая из Грэйн получилась похитительница и диверсантка. Просто никудышная. И все, что случилось с нею, вполне заслужено.

— Неважно. Не сейчас. Джойн… — Грэйн вздохнула и решила, что лукавить уже поздно: — Я дура, Джойн. Я затащила нас обеих в ловушку.

Глаза у леди Янэмарэйн стали еще больше, так что казалось, вот-вот убегут с лица и пойдут гулять по палубам «Ускользающего», поджигая все на своем пути…

— Важжжжно! В ловушшшку?

— Да! Сожги меня Локка! Именно! — Ролфи захлебнулась словами, чувствуя, как захлестывает ее привычное бешенство, обращенное на себя самое. Она с размаху ударила по ноге кулаком и перевела дыхание, пытаясь говорить раздельно и четко: — Я видела карту, Джойн. Там, у него на столе, там карта, и курс проложен… Я не знаю, куда он нас везет, но точно не на Ролэнси. Проклятье… я не знаю, куда он нас везет!

Грэйн раскачивалась из стороны в сторону, обхватив себя руками за плечи. Она вгрызлась зубами в израненные губы и то ли стонала, то ли рычала.

«Стоп, стоп! — мысленно воскликнула леди Янамари, чувствуя, как тают без следа волны ужаса и ярости, бушевавшие в душе. — Если мы плывем не на Ролэнси и не обратно в Синтаф, то, значит, либо к конфедератам, либо еще куда-то… возможно, что и к тайным агентам Эсмонд-Круга. И вообще… Нимрэйд мог разыграть собственную карту».

То, что капитан «Ускользающего» оказался предателем, леди Янамари ничуть не удивило. Это… это вполне естественно, когда шуриа-наемник продает свои услуги тому, кто даст лучшую цену. Нашелся, стало быть, кто-то, заплативший больше, чем Конри, только-то и всего. Яльдан Нимрэйд хотел не только жить, но и жить, не считая денег, а леди Янамари нынче — ценный и дефицитный товарец. Тут его можно даже понять.

«Боги, боги, ну хоть какой-то выход должен быть!» — думала ролфийка. Пусть не для Грэйн, пусть для спутницы хотя бы… В конце концов, выход для эрны Кэдвен есть всегда, пока под рукой заряженный пистолет или заточенный скейн. Вспомнив про оружие, ролфи ухватилась за эту мысль, словно тонущий в стремнине — за нависшую над бурным потоком ветку, и, сжав руку Джойн, торопливо заговорила:

— Мы должны бежать! Он идет в пролив Арнлейг… кратчайший путь к конфедератам или… Надо бежать. Я поклялась, что доставлю тебя Вилдайру Эмрису или умру, пытаясь это сделать. Я поклялась, что ты будешь невредима. Но, Джойн… лучше уж объятия Морайг, чем…

Она спешила объяснить, убедить… пока у них не отобрали саму возможность что-то обсуждать и вообще говорить. За этим ведь дело не станет. Как знать, вдруг уже сейчас, вот прямо сию минуту, в их конуру вломятся матросы, и тогда будет поздно, поздно совсем!

Но решиться, рискнуть или нет, должна сама графиня. Неспособная ее защитить, эрна Кэдвен потеряла право решать, что им делать.

— Решай теперь ты. Мне все равно не жить, Джойн, я не нужна им больше, я поняла, он почти прямо мне сказал… Либо мы бежим, либо… попытай удачу одна. Ты для них — ценная добыча, может, тебе удастся как-то выскользнуть? А я отдам себя Морайг. Это лучшее, что мне остается здесь.

«Нет, эрна Кэдвен. Она сама придет к тебе!» — успела подумать Джона прежде, чем стала превращаться в само Море, и Его дух проник в нее.

Грэйн осеклась, осознав, что подвела… предала!.. не только доверившуюся ей спутницу. А Князь? А Конри? И отец там, в Чертогах Оддэйна… боги, что думает теперь он? Хотела вернуть ему имя, а вместо того обесчестила!

— Я подвела Князя, Джойн, я не оправдала доверия, подвела Конри, и отца… и тебя подвела тоже, клялась привезти и защитить и не смогла. Мне нет оправданий. Боги наверняка не примут меня, но… Проклятье, лучше б меня и впрямь повесили! Ты вернулась бы домой, и все стало бы как прежде…

«Ничего не будет как прежде. Никогда, эрна Кэдвен. Теперь — никогда», — подумала Джона.

А Грэйн вдруг словно бы осенило.

Но этот, подлый, этот предатель — он ведь предатель! Он ведь служил Конри и брал деньги Ролэнси! Он был нужен Ролэнси — и предал.