Читать книгу "Медовый месяц без гарантий - Дэни Коллинз"

Когда он возбудился достаточно, чтобы снова дать ей перевернуться на спину, она раскрылась, словно цветок, и приняла его в себя, растворяясь в сексуальном дурмане. Она ласкала его, стонала от каждого движения внутри себя, целовала его и полностью перестала себя сдерживать. Отдавала всю себя целиком.

— Посмотри на меня. — Он остановился и пригладил ее волосы.

Ей с трудом удалось открыть глаза, слишком все было интимно. Она была на краю оргазма, все ее тело кричало об этом.

В глазах Тревиса сверкала жажда обладать. Он знал, что она целиком в его руках, отдала всю себя без каких‑либо условий. Его голос гипнотизировал, растворял.

— Пора. Давай со мной.

Он начал двигаться внутри ее сильнее, сосредоточеннее, и она почувствовала новую волну удовольствия, еще более всеохватывающую, заполняющую ее изнутри целиком. Наконец они дошли до конца, и мир вокруг них разлетелся на части.

Проснувшись от звонка, Имоджен не сразу вспомнила, что она не одна в постели. Тревис с трудом оторвался от нее и поднял трубку.

— Сандерс.

Ее возбуждал даже один звук его голоса.

Прошлой ночью они сделали все возможное, чтобы переписать Камасутру, а потом заснули, запутавшись друг в друге. За все время они обменялись лишь парой слов, но теперь ей казалось, что она снова принадлежит ему. Его возлюбленная, его жена.

И все‑таки стоило проявлять осторожность.

Кто бы ему ни позвонил, это была женщина. Имоджен не пыталась разобрать слова. Она разрывалась между желанием снова заснуть и отложить возвращение в реальность и тем, чтобы прижаться к Тревису.

Она чувствовала усталость, но в то же время и сексуальную удовлетворенность, ей хотелось снова оказаться в его руках и так там и остаться.

— Тогда увидимся. — Он закончил разговор и положил руку Имоджен на бедро. — Через тридцать минут мама будет внизу.

— Ты прав, глупая затея с завтраком. Можешь сказать «Я же тебе говорил» и насладиться этим. — Имоджен забралась с головой под одеяло.

Он молчал.

— Ты злишься?

— Я бы предпочел остаться в кровати, но это невозможно, так что я просто пытаюсь расслабиться.

Имоджен заставила себя опустить одеяло и посмотреть на него. Перед ней лежал мужчина, в которого она влюблена без памяти; бесконечно мужественный, с какой‑то животной гордостью в глазах.

— Или ты спрашиваешь, злюсь ли я за прошлую ночь? Конечно нет, было невероятно.

— Прекрасно. — Она оперлась локтем на его грудь, и Тревис поцеловал ее.

— Душ. — Он заставил себя подняться с кровати. — Поодиночке, или мы еще неделю не выйдем из комнаты.

Вопреки тому, что думала Имоджен, Тревис не держал обиды на мать. Когда‑то он злился, да. Ему казалось, родители любят друг друга, но вот вскрывается интрижка — и все рушится.

С ее отъездом не стало всего, о чем она заботилась и что Тревис воспринимал как должное. Ему пришлось взять ответственность не только за себя, но и за отца, который нашел утешение в бутылке. Тревис даже боялся оставлять его одного, пока был в школе. Он ездил к матери только в крайних случаях — все‑таки теперь она жила со своим новым любовником, с которым встречаться не хотелось. К счастью, Тревис был уже достаточно взрослым, чтобы самому решать, когда и к кому ездить. Возможно, в чем‑то здесь была и доля наказания.

В последний школьный год и начале университета дистанция между ними закрепилась, в его жизни не было времени ни на что, кроме собственных амбиций. Единственное, что он еще считал важным, — проведывать отца, у которого как раз начался роман с матерью Гвин. А как только его карьера стала развиваться и позволила ему переехать в Нью‑Йорк, он свел общение с матерью до звонков несколько раз в год.

Повлиял ли впечатлительный подростковый возраст на то, что ее действия он спроецировал на всех женщин? Возможно. Это как минимум одна из причин его уверенности в недолговечности брака с Имоджен.

Ненавидел ли он мать за это, обвинял в этом? Хотел наказать? Нет. Им просто было не о чем говорить.

Но сегодня он впервые за десять лет заметил, что она стареет. Появились морщины. Может, Имоджен права? Неприятная мысль, но возможно, он действительно повел себя нечестно по отношению к Элизе, так долго ее избегая.

Он позволил Имоджен поддерживать разговор и был готов даже к тому, что она начнет говорить о них как о паре — видимо, повлияли те несколько часов, в которые они пытались стать единым целым. И пусть временная, но они действительно пара. И слово «временная» как‑то подозрительно напрягало.

Женщины начали с обмена любезностями по поводу праздника и оркестра, а прежде чем коснуться действительной причины встречи, мать осторожно посмотрела на него.

— Я и не знала, что Тревис был женат.

— Никто не знал. — Имоджен улыбнулась. — Мы были молоды, мне и вовсе только исполнилось двадцать. Сейчас, когда я стала старше и мудрее, мне кажется нужным запретить давать пожизненные клятвы до двадцати пяти лет.

— А сколько тебе сейчас?

— Двадцать четыре.

За вежливой улыбкой матери читалось что‑то еще, да и говорила она больше для Тревиса.

— Возможно, поэтому мой брак и распался. И еще разница в возрасте.

Тревису были неприятны оправдания, но он действительно не думал, как разница в восемнадцать лет могла повлиять на Элизу.

— Генри был таким же амбициозным, как Тревис? Для меня это оказалось очень сложно. Я пыталась встать на ноги, и у меня ничего не получалось, а он с такой видимой легкостью добивался успеха. — Имоджен дотронулась до его руки. — Это не обвинение, просто я тогда испытывала смешанные чувства. Радость, что у тебя все складывается, и грусть, потому что у отца — и у меня — дела обстояли совсем не так.

Он перестал спрашивать Имоджен о работе, когда она достаточно сухо сказала, что отец отказался печатать ее материал о Тревисе. Скупое объяснение зародило в нем подозрение, что интервью стало просто поводом для знакомства, что она не до конца честна с ним. Как оказалось — она действительно что‑то скрывала, просто не то, что он думал.

— С Генри было непросто. — В голосе матери слышалось восхищение. — Люди умоляли его пойти в политику. Мы шутили, что я его трофейная жена, и в каком‑то смысле так и было. Он был готов к выводку ребятишек, но из‑за занятости редко находил время даже для сына, который уже появился на свет. У меня с трудом получалось справляться с материнством и домашним хозяйством, и, хотя я пыталась быть хорошей женой, мне казалось, что лучшие годы проходят мимо. — Она снова посмотрела на Тревиса, умоляя о понимании. — Амбиций у меня было достаточно, но вот возможности их осуществить — нет.

Тревис не отрывал взгляда от кофе. Мать открыла линию бутиков и справлялась с ними вполне хорошо. Никогда не просила его о помощи. Она вообще его никогда ни о чем не просила, разве что сделать что‑то по дому.