Читать книгу "Лекарство для двоих - Пенни Джордан"

Ей было видно, что он стоит у края кровати, наблюдая за ней… и, без сомнения, страшась ее реакции на предстоящий разговор.

Что ж, она по крайней мере может облегчить задачу для него – и соответственно для себя.

Не поворачивая головы, она сумрачно произнесла:

– Все в порядке, Льюис. Я знаю, что ты собираешься сказать. Ты не хотел меня двадцать лет назад – и, уж конечно, не хочешь меня сейчас. Извини, что поставила тебя в неловкое положение. – У нее вырвался горький смешок, и она решительно солгала: – Боюсь, все дело в моих своенравных женских гормонах. Полагаю, что после двадцати лет воздержания мое тело решило взбунтоваться, но, будь так добр, не принимай этого на свой счет. Уверяю тебя…

– То есть как это – двадцать лет воздержания?

Лейси замерла, кляня себя за то, что невольно выдала свой секрет.

– Неужели у тебя действительно никого не было после меня?

Лейси сильно закусила нижнюю губу. От его тона она почему-то чуть не расплакалась.

– А ты как думал? Что я позволю еще кому-нибудь причинить мне такую же боль, как ты? – с язвительным вызовом бросила она. Ответное молчание выводило ее из себя, и она необдуманно добавила: – С чего бы, как ты считаешь, мое… тело отреагировало на тебя подобным образом? Только потому, что… что…

– Потому что я был твоим единственным любовником?

Эти тихие слова оглушили ее и заставили замолчать. Она слышала рядом его движения и молилась, чтобы он ушел, но слух подсказывал ей, что он меряет шагами комнату. Жаль, что нельзя просто откинуть покрывало и сбежать.

– Я не хочу об этом говорить, – хрипло произнесла она. – Я…

– Я тоже.

Теперь он стоял рядом с кроватью и рассматривал ее все с тем же мрачно-серьезным выражением.

– Ты плакала. – Вытянув руку, он прикоснулся к ее лицу, заставив ее отпрянуть. – Ты все еще хочешь меня, Лейси?

Неожиданный вопрос как громом поразил ее. Она молча уставилась на него, не в силах скрыть свои чувства.

– Нет! Нет, не хочу! – с безумным отчаянием вырвалась у нее ложь.

– Жаль, – ровным тоном ответил он. – Потому что я тебя хочу. Я хочу тебя больше, чем что-либо или кого-либо в жизни. Двадцать лет воздержания – в самом деле очень, очень долго, верно, Лейси?

Она не могла поверить своим ушам. Это шутка. Черный юмор.

– У меня был очень тяжелый день, – продолжал он. – И еще более тяжелая неделя, так что сейчас мне просто необходимо прилечь и немного расслабиться. Кровать у тебя огромная, никакого физического влечения ко мне ты не испытываешь, поэтому, конечно же, не станешь возражать, если я часок-другой полежу рядом, правда?

Он говорил и одновременно раздевался. Лейси беспомощно следила за ним, стараясь усмирить бурю эмоций при виде его тела. Оно стало крепче, крупнее, чем в юности, более мужественным, более… более желанным. А может, теперь оно просто больше соответствовало физическим нуждам и мечтам ее собственной зрелости?

Лейси понимала, что нужно остановить его. Объяснить, что она не хочет этого. Бросить, наконец, вызов и спросить, почему же он так легко оттолкнул ее несколько часов назад, если все еще горит желанием. Но было уже слишком поздно, он сбросил последнюю одежду, и мышцы внизу живота у нее напряглись и заныли. Она хотела отвести глаза – и не смогла.

А он уже откидывает покрывало, устраивается рядом, тянется к ней… Ужас охватил ее. Стоит ему дотронуться до нее, стоит ее телу сблизиться с его телом, по которому Лейси томилась столько лет, – и она пропала, ей уже не сдержать ответного влечения.

– Я хочу тебя, Лейси, – говорил он, обнимая ее, проводя по коже трепетными пальцами. – Я хочу тебя так, что у меня не хватит слов объяснить тебе это. – Он поцеловал ее, заглушив протест, готовый сорваться с ее губ, и шепнул в приоткрывшийся рот: – Позволь мне лучше показать, Лейси. Позволь мне доставить тебе наслаждение, упущенное за все эти годы.

Он ласкал ее руками, которые знали ее тело и знали, как доставить ей удовольствие; и против этого знания у нее не было сил бороться. Вся ее оборона утонула в лавине страсти и безумного желания утолить эту страсть.

Льюис целовал шею, плечи, мягкий изгиб груди, а его руки нежно обводили линии ее тела, спустились к талии, к бедрам, теснее прижали к себе.

Когда он поцеловал ее грудь, она застонала, вонзила ногти ему в спину, выгнулась под ним, соблазняя… маня…

Он приподнял голову, чтобы взглянуть на нее, – и она тут же замерла от стыда за то, что с такой легкостью отвечает на его ласки.

Она ведь не девочка уже, а женщина. Более того – женщина, выносившая ребенка. Его ребенка.

Его ладони обхватили ее талию, темная голова склонилась над ней. Лейси как будто ударило током, когда он, спустившись чуть ниже, сжал руками бедра, уткнулся лицом ей в живот и хрипло, с мукой в голосе проговорил:

– Мое дитя. Ты носила моего ребенка. Даже теперь, даже зная правду, я боюсь, что это сон, что я проснусь и пойму… – Голос стал глуше, и она почувствовала горячую влагу на коже. – Ты знаешь, что это значит для меня? Через столько лет обнаружить… после того как я решил, что никогда…

Лейси инстинктивно потянулась к нему, прижала к себе, шепча слова утешения, как когда-то маленькой Джессике. Она гладила густые темные волосы, а потом он принялся покрывать ее тело безумными поцелуями, и она отдалась во власть чудесных ощущений…

Сколько раз за время беременности она плакала, тоскуя по этой близости, этой разделенной на двоих радости за будущее дитя? Сколько раз ей грезилась эта нежность?

– Все эти годы… я все еще не могу поверить.

Рука его дотронулась до ее бедра, погладила шелковую поверхность изнутри, губы проложили дорожку от живота вниз, нежность исчезла, уступив место мужской властной требовательности, которая заставила ее сжаться и сделать попытку оттолкнуть его. Интимность его ласк усилила панику Лейси: она понимала, что, позволив себе окунуться в наслаждения, которые обещали эти ласки, она не сможет отказаться от них.

Но уже рот его целовал ее бедра, уже его руки притягивали ее, приподнимали; уже ее тело дрожало от предвкушения, ожидания, от воспоминаний о той радости, что он мог ей подарить.

Из чувства самосохранения Лейси все-таки попыталась остановить его, но Льюис ей не позволил, лишь теснее прижав к себе. Его ласки доводили ее до безумия, и она уже больше не отталкивала его, а, наоборот, задвигалась под ним, купаясь в волнах сладостного наслаждения, которое он ей доставлял. Ее страх, что он увидит ее распутную страсть к нему, растаял, когда чувственная зыбь ощущений, все нарастая и ширясь, взорвалась наконец шквалом освобождения. Но этот поток, который должен был бы принести удовлетворение и усталость, казалось, лишь распалил ее желание почувствовать его плоть внутри своей, вызвал из глубин древнейший из импульсов единения.