Читать книгу "Мохито для изгнанника Тьмы - Ольга Иванова"

А утром явился почтальон с говорильником от мастера Коуна. Дом его конечно же не впустил, поэтому он минут пять стучал в калитку, пока я не услышала и не вышла ему навстречу.

— Если желаете, пока я здесь, можете отправить ответ, — хоть и не очень любезно, но все же предложил он.

Идея неплохая, только знать бы еще, как это сделать. Но мне на помощь пришел Рей, который тоже как раз подбежал к калитке. Я попросила почтальона немного подождать, а сама с Реем удалилась в дом.

— Чтобы прослушать сообщение, нужно подкинуть говорильник вверх, — стал учить меня мальчик.

А ведь точно, Паула, кажется, делала именно так, когда я первый раз пришла к ней с посланием от мастера.

«Лия, я уже в Голдвайне, — из образовавшегося у мячика рта зазвучал голос Бенджамина Коуна. — Мой адрес: Графитная улица, дом семнадцать, комната триста двенадцать. Запомни его и никому не говори. Надеюсь, у тебя все в порядке и с лавкой ты справляешься. Мне говорильник присылай только в крайнем случае, не хочу, чтобы мне тут докучали».

Ну что ж, «крайнего случая» пока не произошло, значит, ответ посылать не буду. Но адрес, безусловно, запомню.

Я все же попросила Рея показать, как записывать сообщения, чтобы не попасть впросак в следующий раз, когда мне это действительно понадобится, после чего отнесла говорильник обратно почтальону.

Паула, подгоняемая своей великой целью, сделала все в кратчайшие сроки: и ингредиенты купила, и заказ сделала, договорившись с ведуньей Флорой о поставке на будущей неделе. И уже в обед была в моей лавке.

— Когда начнешь делать? — отдавая мне покупки, Паула аж пританцовывала от нетерпения.

— Завтра выходной, вот и займусь, — пообещала я. — Там слишком трудоемкий процесс приготовления, может занять не один час.

Неделя в Дарквайте, как и в нашем мире, состояла из семи дней. Впрочем, и календарь здесь отличался от нашего лишь названиями месяцев, да и те чем-то отдаленно напоминали славянские, только в форме прилагательных: снежный, ледяной, цветущий, дождливый. Вот июль, например, был просто «жаркий». Так и говорили: «Второго жаркого». А дни недели и вовсе были с «нашими» названиями, за исключением субботы и воскресенья. Они у них значились как «солнцедень» и «лунодень», и последний считался выходным.

Вот как раз приближающийся лунодень я и решила посвятить приготовлению любовного зелья для Паулы. А накануне вечером устроила уборку, чтобы ничто не отвлекало меня в ответственный час. Однако так ушла с головой в работу по дому, что опять чуть не пропустила приход лорда Реллингтона за своим лекарством. Он как всегда был мрачен и немногословен, я же, как ни пыталась получше разглядеть его лицо, особенно глаза, не смогла этого сделать: Темный надвинул шляпу почти до переносицы, и мне снова только и осталось, что «любоваться» его подбородком с короткой светлой щетиной и едва заметными усиками над губой. Ну и кончиком его идеального во всех отношениях носа. Так же в этот раз мы оба, памятуя о прошлом разряде тока, старательно пытались не коснуться друг друга. И ничего, пронесло…

Теперь вновь можно было расслабиться и не думать о встрече с ним в ближайшие два вечера.

Уборку я закончила около полуночи, зато дом теперь был вычищен от и до.

— И только попробуй завтра загрязниться, — в шутку пригрозила я ему и смахнула последнюю пылинку с зеркала. — Нужно уважать труд других. Я забочусь о тебе, а ты позаботься обо мне, договорились?

Дом, конечно, не ответил, но следующим утром все так же блистал чистотой. Вот и умница.

Ну а мне нужно было собраться с духом и начать готовить любовное зелье. Как говорится, глаза боятся, а руки делают. Так что, Юля, вперед, нас ждут двести кристолей и надежда навсегда избавиться от Паттисона.

Я очень волновалась, когда готовила зелье для Паулы, даже руки слегка дрожали. Боялась что-то упустить, забыть, напутать. Каждую секунду заглядывала в рецепт. Под конец даже звездочки перед глазами плясали от перенапряжения. Но я все же сделала его. До полной готовности еще, конечно, нужно подождать до пятницы, но на вид оно вроде как надо. Изумрудное, с легким хвойным запахом. Теперь поставлю его в темное место, например, в шкаф под замок. Тут точно будет надежно и безопасно. Когда закрывала дверцу, случайно задела взглядом зелья для Реллингтона. Осталось только два пузырька. Надо бы и его запасами как-то заняться. Но не сегодня, уже не сегодня.

Остаток выходного дня я провела в свое удовольствие. Немного погуляла по саду, с радостью отмечая, что цветов и зелени в нем стало больше, навестила потом источник, который все больше набирал силы, подышала ароматом отцветающей яблони. Когда совсем стемнело, вернулась в дом и сделала себе мохито! Я уже давно мечтала об этом, еще с девичника у Паулы, даже ром с лимоном успела купить (лайма, к сожалению, не нашла), но они все ждали своего часа. Думаю, сегодня я заслужила побаловать себя чем-то вкусненьким. Напиться я, конечно, не напилась, но спать ложилась в хорошем настроении. А ночью мне даже приснилось, что я взамен лекарства угощаю Реллингтона мохито, а он его с удовольствием пьет. Сон дурацкий, признаю, но, вспоминая его, мне почему-то было весело. И когда во вторник Реллингтон зашел за новой порцией лекарства, меня так и подмывало в шутку предложить ему освежающего коктейльчика. Может, выпил бы — и улыбнулся хотя бы. Или же Темные и улыбка — вещи несовместимые? Впрочем, Паула же утверждала, что Паттисон ей улыбался. Но что влюбленным ни покажется?

Ох эта Паула! С каждым днем она становилась все нетерпеливей и бесконечно спрашивала, как там поживает ее зелье.

— Может, готово? — раз за разом интересовалась она.

— Всему свое время, — отвечала ей я. — Как только будет готово, сразу тебе принесу.

— А ты хоть придумала, как угощать им будешь своего лорда? — спросила уже я ее в среду.

— Да, я подолью ему зелье в чай, — шепотом ответила Паула. — Когда он в следующий раз придет ко мне со своей сводной сестрой. Как раз у нее примерка в солнцедень. Думаю, он тоже явится. И от чая точно не откажется. Он его любит.

— Не забудь только посмотреть ему прямо в глаза, когда будешь подносить свой чай, — напомнила я. — Зрительный контакт не меньше десяти секунд. Без этого условия может ничего не получиться. Оно в рецепте стоит с тремя восклицательными знаками.

— Не забуду, — заверила Паула, прижимая руку к сердцу. — Что-нибудь обязательно придумаю.

И в этом я не сомневалась: целеустремленности и упорству молодой модистки можно было только позавидовать.

Четверг у меня тоже вышел насыщенным, но продуктивным. Пекарь Вальди наконец отправился за упаковками и взял меня с собой. Ради такого дела пришлось даже закрыть на несколько часов лавку. Машина у Вальди оказалась маленькая и бесконечно чихающая дымом. Прямо как «запорожец» одного моего соседа-пенсионера: когда он выезжал из двора, так грохотал и дымил, что можно было смело объявлять ЧП и надевать противогаз. Тем не менее доехали мы до нужного места благополучно. Хозяин «упаковочной» мини-фабрики господин Пирс был очень любезен и охотно согласился со мной сотрудничать. Принял пробный заказ, еще и скидку сделал. А в пятницу утром сам лично привез его. И… Отведя меня в сторонку, попросил приготовить для него зелье от облысения. Услуга за услугу, так сказать. Я восприняла подобное спокойно: это бизнес, детка! Впрочем, от шевелюры у господина Пирса и вправду остались одни воспоминания. И их совсем не мешало бы освежить и добавить объема. Что ж, придется вновь обращаться за помощью к книге мастера.