Читать книгу "Аспект дьявола - Крейг Расселл"

– В моей практике были случаи, когда происходило нечто подобное. Не много, но все же были, – сказал он. – Folie à deux[15], в основном. Один случай синдрома Ласега – Фальре – Гризингера[16], ставший folie en famille[17]. Но я думаю, что психозы редко бывают заразными.

– Вот здесь я не соглашусь с вами, – перебила его Юдита, внезапно рассердившись, – Ничего не могу сказать про folie à deux, но осмотревшись, вижу folie à plusieurs[18] повсеместно. Если хотите увидеть самый настоящий массовый психоз, просто посмотрите на то, что происходит в Германии, – если творящееся и там, да и у нас, не эпидемия безумия, то я не знаю, как еще это назвать. Кажется, наши коллеги, Платнер и Кракл, уже заражены.

– Некоторые считают, что коммунизм является вакциной.

Юдита издала презрительный смешок.

– Разве вакцина, созданная для защиты от вируса, может убивать пациента? О, извините, вы коммунист? Хотя вы выглядите слишком аристократично, чтобы быть коммунистом.

– Нет. Но я социалист. В любое другое время я был бы аполитичен, но никто не может позволить себе быть аполитичным в эти дни. – Он сделал паузу. – И тем не менее, почему это помещение сейчас отдано под склад?

– Вряд ли его когда-нибудь будут использовать для изоляции пациентов. Вы ведь, несомненно, уже имели удовольствие познакомиться с очаровательным мистером Скалой?

– Да, мельком. Демон.

– Он самый. Мистер Скала побывал здесь… Когда его привезли к нам, он часами кричал о том, что приближается время дьявола, будто какой-то безумный проповедник. Твердил и твердил, что вскоре мир превратится в пустыню, а немногих выживших заставят носить знак Зверя. Чушь, как вы понимаете. Если, конечно, Опустошитель не носит усов, как у Чарли Чаплина, а знак Зверя – это не свастика. – Юдита пожала плечами. – На самом деле мистера Скалу и сейчас держат в изоляции, под надежной охраной, но в палате. Ему дают обычные успокоительные, хотя он считается самым опасным пациентом замка. Если вы знаете хоть что-то об остальных, это повод задуматься.

– Он обещал срезать кожу с моего лица и носить ее как маску, – мрачно кивнул Виктор.

– О, наш очаровательный мистер Скала в своем репертуаре.

– А вам доводилось общаться с ним?

Юдита отрицательно покачала головой.

– В моей работе есть одна странная особенность: я знаю все о пациентах, так как заполняю их личные дела, но с ними, надеюсь, никогда не пересекусь. Они слишком опасны для того, чтобы общаться с немедицинским персоналом. А я не медик.

Виктор все отчаяннее порывался спросить Юдиту, что помешало ей завершить обучение на медицинском факультете. Но он не хотел ненароком ее спугнуть, чувствуя, что она становится все более откровенной с ним.

– Тогда у вас должно быть наиболее объективное представление о них, – сказал он. – Объект наблюдения лучше просматривается на расстоянии.

– На расстоянии все их злодеяния кажутся вымыслом. Даже не кошмарами, которые не дают спать по ночам, а просто страшными сказками. Может быть, поэтому мне не нравится приходить сюда, – она еще раз оглядела комнату, – это приближает меня к реальности, я начинаю думать о мистере Скале. Но мы здесь, чтобы вы выбрали все, что вам нужно для работы. Где вы собираетесь проводить сеансы?

– В главной башне есть отремонтированная комната… – начал было Виктор.

– Могу вам сказать, что это единственная комната, в которую можно попасть. По остальным помещениям в этой башне никому еще не удавалось пройти. Как-нибудь я расскажу вам местную легенду, – перебила его Юдита и лукаво улыбнулась.

– Легенду?

– О поклонении дьяволу в Средние века. Длинная история.

– Ах, об этом, – улыбнулся Виктор. – Мне уже довелось немного узнать из истории замка. Буду рад, если вы поможете восполнить пробелы в моих знаниях. Что же до комнаты, профессор сказал, что она идеально подходит для моих целей. Во-первых, башня расположена близко к крылу, в котором размещены пациенты, так что их транспортировку не трудно будет осуществить, соблюдая все меры безопасности. Во-вторых, в комнате есть тревожная кнопка, если мне понадобится помощь в срочном порядке.

– Понятно, – кивнула Юдита. – Смотрите, у нас тут есть звукозаписывающие устройства. – Она показала на три больших ящика, обитых по краям железом. – Это магнитофоны «К1». Я распоряжусь, чтобы один из них вам доставили в башню.

– Я уже понял, что профессор Романек и доктор Платнер – ярые технократы, но действительно ли эти магнитофоны так хороши, как о них говорят?

– Если честно, звук не фантастический, но для работы они удобны. Профессор Романек пользуется магнитофоном во время своих сеансов, и я могу разобрать почти все, когда переношу записи на бумагу. Но есть одно условие: микрофон должен быть установлен между вами и вашим пациентом, и вам придется находиться на довольно близком расстоянии, а это некомфортно.

– Ну, это не проблема, – решительно ответил Виктор. – Пациенты будут надежно привязаны к кушетке, да к тому же они будут под воздействием лекарств.

– Смотрите сами, – сказала Юдита, положив тонкую руку на один из коробов. – С моей точки зрения, они, конечно, лучше, чем виниловые, но, на мой взгляд, не так хороши, как магнитно-проводные. Если хотите, у нас найдется пара и тех и других.

– Нет, спасибо, – улыбнулся Виктор. – Не хочу, чтобы профессор думал, что я против прогресса. Жажду произвести хорошее впечатление.

– Вам импонирует профессор Романек? – улыбнулась в ответ Юдита.

– Он хороший человек и прекрасный врач. Он заботится о своих пациентах. Он видит, что зло, которое они сотворили, дело рук болезни, а не их истинной природы.

– Вы тоже в это верите?

– Да, думаю, что так оно и есть… Уверен в этом. Любой может стать психически больным, абсолютно так же, как любой может заболеть ангиной. От этого никто не застрахован, в той или иной степени, в то или иное время. Я считаю, что психиатрия когда-нибудь наконец признает этот факт. Когда-нибудь, но не скоро. Профессор Романек рассказывал вам о моих взглядах?

– Нет. Кстати, я говорила с моим отцом, который передает вам теплые пожелания. Он сказал, что вы один из лучших его учеников и что вы искренне заботились о пациентах.

– Как я уже говорил, ваш отец оказал на меня такое же большое влияние, как и доктор Юнг. У меня остались самые приятные воспоминания о нем.