Читать книгу "Прости и спаси - Наталья Шагаева"

— Поехали! — прошу таксиста, постоянно оглядываюсь, пока не убеждаюсь, что Виталий меня не преследует. Боже, Боже, Боже, пожалуйста, спаси и сохрани меня. Пожалуйста, Боже, отведи от меня этого ненормального, — тихо молю, сжимая, края куртки. Чувствую себя беспомощной, загнанной в угол мышкой и мне очень страшно…

* * *

На часах почти двенадцать — засыпаю под сериал по телевизору. Меня будит звонок в дверь. Пугает то, что звонят не в домофон, а именно в дверь. В последнее время у меня развилась паранойя. Вскакиваю с дивана с колотящимся сердцем, и медленно иду к двери. От неконтролируемого страха потеют руки, и пo спине бежит холодок. Очередной звонок раздается эхом в ушах. На цыпочках подхожу к двери, заглядываю в глазок и выдыхаю, когда вижу соседку бабу Машу. И что ей не спится, я вроде негромко смотрю телевизор? Открываю двери, но все равно осматриваю лестничную клетку, сама не знаю, что хочу увидеть. Мне просто страшно жить.

— В обед приходил почтальон и просил передать тебе вот это, — она протягивает мне пакет, похожий на те, которые приходят из интернет-магазинов. Я вроде ничего не заказывала, да и не отдают такие посылки соседям.

— А кто приходил? Люда?

— Нет, парнишка какой-то, сказал, что он новенький, — она настойчиво трясет пакетом, а я боюсь его брать.

— Да возьми ты его наконец! — впихивает мне в руки пакет, смотря на меня как на ненормальную. — Делать мне тут нечего по ночам чужие посылки разносить.

— Так не разносили бы! — захлопываю дверь перед носом старушки, и закрываюсь на все замки. Ощупываю пакет, понимая, что там что-то мягкое. Странная посылка, поскольку на ней написан только мой адрес и фамилия, а данных отправителя нет. Может, баб Маша перепутала и это был не почтальон, а курьер? Становится холодно, тело бьет озноб, и кожа покрывается мурашками. Прохожу в комнату, натягиваю кардиган, кутаюсь в него, иду вместе с посылкой на кухню и ставлю чайник. Разрезаю ножом пакет и вынимаю оттуда красную шелковую полупрозрачную комбинацию. Растерянно осматриваю сексуальный предмет белья и не помню, чтобы такое заказывала, да и мне ни к чему, не перед кем в таких вещах ходить. Откидываю прозрачную тряпочку на стул и завариваю себе чай с мятой. Рассматриваю пакет, заглядываю внутрь и нахожу простой белый листок, сложенный вдвое. Вынимаю записку, разворачиваю, отпивая немного чая, и первое, что бросается в глаза, это красивый каллиграфический почерк.

«Тебе не идет вытянутая застиранная футболка БЫВШЕГΟ мужа! Надень эту комбинацию. Выкинь старые воспоминания и замени их новыми. Хочу смотреть, как ты наносишь крем возле туалетного столика, одетая в красный шелк или пьешь кофе из чашки в красный горошек по утрам, поправляя тонкие лямки. Надень комбинацию прямо сейчас, порадуй меня, Вероника. Это мое желание, и помни про наказание»

Сглатываю и сжимаю свою любимую старую чашку в красный горошек. Горячий чай жжет ладони, но я не чувствую боли, потому что пo позвоночнику ползет холодок ужаса. Он наблюдает за мной! Наблюдает, когда я дома! ОН где-то рядом! Медленно перевожу взгляд на окно с незадернутыми шторами и леденею от страха. Дыхание перехватывает, а сердце начинает колотиться как сумасшедшее. Моя квартира была единственным местом, где я чувствовала себя в безопасности. Выхожу из ступора, чувствуя, как меня начинает трясти от леденящего ужаса, и встает дыбом каждый волосок. Οн не просто псих, ОН маньяк, который знает обо мне все, ему нравится мой страх.

Записка выпадает из рук, и я в панике вылетаю из кухни в коридор, подальше от окон. Я живу на первом этаже, на окнах решетки, но мне от этого не легче. Сползаю по стене на пол, понимая, что не могут находиться в квартире одна, иначе сойду с ума. Дашка в Турции, но и ее присутствие не решит проблем. ОН останется. Стягиваю с тумбы свою сумку, включаю телефон и набираю номер Марка. Я не звонила ему со дня нашего развода, но он единственный, кто может мне помочь. «Телефон отключен или находится вне зоны доступа». Смотрю на время и усмехаюсь, когда понимаю, что Марк никогда не меняет свой уклад жизни, он всегда отключает телефон на ночь, а домашний я не знаю. Я в таком отчаянии что, мне уже все равно, что обо мне думает Марк, готова молить его о помощи.

Вызываю такси, надеваю пальто, кроссовки, и вновь спускаюсь на пол в ожидании сообщения о прибытии машины. Есть время переодеться, но я боюсь пройти в комнату. Кажется, я схожу с ума, теперь я боюсь смотреть в окна. Такси прибывает, и я выхожу из квартиры в старой футболке бывшего мужа, кардигане и наспех накинутом длинном пальто. Дрожащими руками закрываю двери, прячу ключи в кармане и вылетаю из подъезда. Быстро сажусь в такси и изо всей силы захлопываю дверцу.

— Девушка, можно полегче! — бурчит таксист, а мне становится немного легче, потому что я теперь не одна. Таксист срывается с места, увозя меня далеко от дома, и я немного расслабляюсь на заднем сидении. Я не знаю, куда мне идти, если Марка не окажется дома. Возможно, ОН следит за мной — от этой мысли волосы становятся дыбом, я оглядываюсь и в каждой едущей за нами машине высматриваю психопата, который не дает мне покоя. Съезжаю на сидении вниз, тереблю ремешок сумки, и тихо молюсь, чтобы Марк был дома.

Таксист останавливается возле подъезда, быстро расплачиваюсь и выхожу на улицу. Звоню в домофон, постоянно оглядываясь по сторонам. Один звонок, второй, третий, никто не открывает. В темном палисаднике что-то шуршит, и я начинаю нервно дергать железную дверь. Из темноты что-то выпрыгивает, и я, будто умалишенная, вскрикиваю, подпрыгивая на месте. Это всего лишь серая уличная кошка, которая начинает тереться об мои ноги, а из моих глаз брызжут слезы от испуга.

— Да! — в домофоне раздается сонный голос Марка.

— Марк, открой, пожалуйста! — голос срывается, начиная дрожать.

— Ника? — непонимающе переспрашивает он.

— Да, это я, пожалуйста, открой. Впусти! Мне страшно! — слышу его голос и начинаю плакать в голос, чувствуя, как трясется подбородок. Раздается характерный звук, дверь открывается, и я несусь бегом на четвертый этаж, утирая слезы. Марк встречает меня на пороге своей квартиры. Хочется кинуться ему на шею, сильно прижаться и почувствовать себя защищенной. Но я сдерживаю порыв, растерянно останавливаясь.

— Ника, что случилось? — он сонный, в одних серых спортивных штанах, щурится от яркого света желтой лампочки. Такой домашний, мягкий, еще не отошедший от сна, смотрит на меня взволнованно, как когда-то раньше. И мне хочется рыдать от понимания того, что он вышел из постели, в которой спал с другой женщиной. Открываю рот, а сама не могу сказать и слова, меня шатает и ноги подкашиваются от стресса. Пошатываюсь, цепляюсь за перила, чтобы не упасть.

— Помоги мне. Спаси меня! — голос срывается, дрожь усиливается, и я уже не могу сдержать поток слез…

Глава 15

Вероника

Он смотри на меня с недоумением, как на сумасшедшую, а мне все равно, я не могу больше находиться одна. Мне очень страшно. Слов больше нет, не могу отдышаться, потому что меня душат слезы отчаяния. Голова кружится, ноги слабеют, пошатываясь, из последних сил сжимаю перила, чтобы не упасть. Похоже, у меня нервный срыв. Мне очень плохо — никогда себя так не чувствовала. Кажется, что все тело покалывают тысячи невидимых иголочек и меня трясет от холода.