Читать книгу "Прощание с плейбоем - Наталия Антонова"

А какие дороги в районе! Едешь как по маслу.

Но имелся и один существенный недостаток – транспорт. Вернее, его нехватка. Для тех, у кого были свои машины, Новое городище было раем на земле. Но для тех, кто не имел машин и работал в городе, поездки на работу и обратно были большой проблемой.

Марина Солодовникова оказалась дома. Если она и удивилась приходу детективов, то вида не показала и протестовать против общения не стала. Сказала только, что отлучится на минутку для того, чтобы отвести детей к соседям. Детективы прекрасно понимали ее желание избавить детей от тяжелых напоминаний о гибели отца. Они стали терпеливо ждать возвращения Солодовниковой в гостиной.

В ее кратковременном отсутствии был один плюс – пока она ходила, Морис переснял фотографию с изображением Марины и Артема, которая стояла на стенке. То есть надобность ехать сюда еще и завтра отпадала.

Марина, вернувшись, села на диван, сложила руки на коленях и сказала:

– Я вас слушаю.

– Марина! Почему вы не обратились в прокуратуру?

– В прокуратуру? – переспросила она растерянно.

– Ну да, за незаконное закрытие дела.

– Я подумала, вернее, я была уверена, – поправилась она, – что это бесполезно.

– Почему?

– Потому, что все акты о том, что Шиловский был пьян во время наезда на моего мужа, пропали из дела и были заменены теми, в которых говорилось, что он был трезв как стеклышко.

– А превышение скорости, тем более на зебре?

Солодовникова бессильно пожала плечами, а потом проговорила:

– Следователь сказал, что мой муж сам во всем виноват.

– То есть?

– Что он поторопился, не обратил внимания на идущую машину…

– Которая должна была притормозить у зебры.

– Наверное, должна. Но следователь сослался на то, что сослуживцы, что шли с Артемом в тот день, не пострадали именно потому, что не торопились и были осторожны. – Женщина тяжело вздохнула и продолжила. – Артем и впрямь всегда торопился, спешил поскорее приехать домой ко мне и детям.

Мирослава кивнула, показывая, что понимает поспешность ее мужа.

– И еще автобус, который идет в Новое городище, всегда отходит в определенное время. Если на него опоздать, то придется ждать следующего. А он приходит только через два часа. Поэтому Артем всегда спешил и успевал запрыгнуть в автобус почти в последнюю минуту.

– Машины у вас нет, – скорее констатировала, чем спросила Мирослава.

– Откуда? – грустно улыбнулась Марина.

– Мы разговаривали с вашим отцом и братьями, – сказала Волгина.

Женщина побледнела и спросила испуганно:

– Надеюсь, вы не подозреваете их?

– Теперь уже нет, – твердо ответила Мирослава.

– Они никогда бы не смогли, – заверила ее Солодовникова.

– А вы? – задала неожиданно провокационный вопрос Волгина.

Солодовникова внимательно на нее посмотрела и ответила честно:

– Если бы он мне попался тогда, я бы его убила.

– Как?

– Да хоть ножом бы пырнула или топором зарубила. Но потом уже нет, – грустно проговорила она.

– Почему потом нет?

– Потому что у меня дети, – укоризненно посмотрела на нее Солодовникова, – и я не могу оставить их сиротами.

– Понимаю.

Через мгновение Мирослава спросила:

– Вам, наверное, помогала свекровь?

– Пыталась. Но после гибели Артема Инне Гавриловне самой нужна была помощь. Она тяжело заболела, да так и не оправилась. Мы ее рядом с Артемом похоронили, – Марина не удержалась и всхлипнула, а потом добавила: – Я уже много раз раскаивалась, что мы не остались жить с его мамой. Зачем нам эта квартира без Артема… – Она сделала жест рукой.

– Квартира пригодится вашим детям, – попыталась утешить ее Мирослава.

– Конечно, пригодится, – улыбнулась женщина сквозь слезы, – но нам за нее еще платить и платить.

– А свою квартиру Инна Гавриловна завещала вам?

– Внукам, – поправила ее Марина, – брат говорит, что мы могли бы ее сдавать и выплачивать побыстрее ипотеку.

– Старую квартиру можно и продать…

– Продавать мы пока не хотим. И родители не советуют.

– А сейчас квартира стоит пустая?

– Пока да. Но за ней Мария Геннадьевна присматривает.

– Это родственница Инны Гавриловны?

– Нет, ну что вы, просто соседка. Она живет в квартире напротив. Пока Инна Гавриловна болела, она навещала ее каждый день. И в те дни, что я не могла приехать, звонила мне и отчитывалась о ее состоянии. Когда Инне Гавриловне стало совсем плохо, я переехала к ней.

– А дети?

– Дети в это время жили у моих родителей, мама за ними присматривала.

– Значит, вашей свекрови повезло с соседкой, – тихо сказала Мирослава.

– И не говорите, – согласилась Марина, – если бы не Федоскина, я и не знаю, что бы я делала.

– Федоскина?

– Ну, да, фамилия Марии Геннадьевны – Федоскина.

– Извините, Марина, что мы потревожили вас, – сказала Мирослава, поднимаясь.

– Ничего, я понимаю, – грустно вздохнула женщина и, проводив за дверь детективов, отправилась к соседям за детьми.

– Я не верю, что она участвовала в убийстве Шиловского, – сказал Морис, когда они оказались в салоне автомобиля.

– Я тоже, – согласилась Мирослава, – но тем не менее мы должны показать ее фотографию свидетелям.

– Если должны, покажем, – холодно отозвался Морис.

– Знаешь, чего мне больше всего хочется? – спросила Мирослава.

– Если бы вы были Шурой, я бы сразу сказал, что поесть, а так…

– Мне хочется встать под душ и долго-долго смывать с себя… – Она запнулась.

– Что?

– Не знаю, как сказать, наверное, ощущение присутствия Шиловского.

– По-моему, старший Шиловский отвратителен не менее младшего.

– Согласна с тобой. К тому же думаю, что младший не стал бы таким, если бы старший не потакал ему и не покрывал его.

– А мы работаем на этого… – Морис выругался по-литовски.

Мирослава не стала требовать перевода, вместе этого она сказала:

– Мы работаем не на него.

– А на кого же?

– На истину.

– Не понял?!

– Потом поймешь.

Морис пожал плечами и не стал настаивать на немедленном разъяснении. Ему было не впервой ждать.