Читать книгу "Предатель - Владимир Махов"

Борозда привела Родимчика к месту схватки. И подножье дерева, и палая листва, и следы крови, пусть и припорошенные песком, хранили воспоминание о битве.

Чуть позже, обшарив побережье, Родимчик подозвал хозяина к колышку, вбитому в землю возле мелководья. Следопыт протянул обрывок тряпки, пропитанный кровью. Тимур отмахнулся – была нужда касаться грязи! Он вопросительно уставился на Родимчика, подспудно зная ответ на свой вопрос. И мысль, тревожившая его, наконец, получила свободу.

– Девка была не одна, – негромко сказал следопыт. – Здесь еще кто-то был. По следам… Скорее всего, это был мужчина. И не хлюпик какой-нибудь.

Тимур перекинул автомат через плечо и сел на песок, смерив задумчивым взглядом колышек.

– Вот, – продолжал Родимчик, без приглашения опускаясь рядом с хозяином. – Там камень валяется, весь в крови. Мне кажется, им вдову-Прасковью и оприходовали. Такой камень девчонке и поднять трудно было, не говоря уж о том, чтобы черепушку пробить. Мужик это был. Он здесь ее и поджидал.

– Поджидал, – хмыкнул Тимур. – Ты говори, да не заговаривайся. Если бы она с кем из деревни снюхалась, я бы точно знал. Замутить такое невозможно – каждый ее шаг был под прицелом. Нет, тут другое.

– Тогда что же получается? Мужик вышел лесом, еще и тварюгу замочил? Я тут неподалеку место нашел, где он обитался. Правда, недолго.

– Странно это все. Ладно. Допустим, мужик случайно здесь оказался.

– Ночью? В лагуне? Ну, ты даешь. Из местных…

– А если не местный?

Родимчик помолчал, обдумывая вопрос.

– Могли наши не заметить, как к острову судно причаливает? – спросил Тимур и добавил, прерывая истовые мотания головой. – Проворонили дозорные.

– Не думаю. Себе дороже.

– Может, западники проспали. А я не в курсе.

– Быть такого не может. Я, конечно, сто процентов дать не могу, но пришвартовать корабль, да еще и высадить десант, это ж сколько времени надо!

– А ты что скажешь, Шайтан? – Тимур поднял голову на парня в камуфляже, следящего за разговором.

– С этой сторон суда не подходили. Да и невозможно – одни рифы. Кто так рисковать будет? И, главное – зачем? А на лодке люди к берегу ночью не подойдут, хрен его найдешь, наш остров. Свет дозорные бы издалека заметили. Они не дремлют. Родимчик прав – соврешь, себе дороже.

– Плохо, – бросил Тимур, сверля недобрым взглядом Шайтана. – На острове посторонние, а я не в курсе.

– Это, хозяин, – встрял в разговор Родимчик. – Мужик здесь не остался. На лодке свалил.

– То, что лодка была на приколе, без тебя вижу, – отозвался Тимур.

– Так может, хозяин, он на ней и приплыл? Вдову-Прасковью пришиб и убрался восвояси? – предположил Шайтан.

– Еще до чего додумался? – зло сорвался Тимур.

– А что еще думать! Лодка была? Была.

– Лодка давно здесь стояла, это точно, – Родимчик задумчиво смотрел вдаль. – Но, сдается мне, я точно знаю, чья это лодка.

– Ну? – не выдержал Тимур.

– Демьяна эта лодка была.

– Демьяна? – присвистнул Шайтан. – Он же сгинул.

– Вот я и говорю. Демьяна-покойничка. Он же решил на континент свалить. Я говорю все как на духу. После стычки с Мироном он сам не свой стал. Все болтал по пьяни, что, мол, уж лучше в Гиблой лагуне жить, чем в деревне. Я пока толком все не осмотрел, но сдается мне – тут он и сгинул. Вдова им и закусила.

– Так, может, Демьян с этой девкой и скорешились? Подговорились Мирона убить, а…

– Шайтан, тормози. Не так было, – прервал рассуждения Родимчик. – Демьян – хилый мужичонка. И девке той не сильней. А чтобы так раскроить череп, сила недюжинная нужна. Не он это был.

– А лодка его? – с сарказмом подколол следопыта Шайтан.

– А лодка его. Глянь на колышек, он с набалдашником в навершии. Так Демьян любил колья строгать.

Установилось молчание.

– Так, – наконец сказал Тимур. – Понятно. А что девка?

– И девка здесь была.

Тимур развернулся, схватил Родимчика за грудки, встряхнул и отпустил.

– С этого начинать надо было! Говори!

– А чего говорить? Ты зря побрезговал тряпку в руки брать. Обрывок это. От футболки. Внимательнее посмотри, тут по полю серебряные пятна. Если рассмотреть, как следует.

– Ты хочешь сказать… – не поверил Тимур. Ноздри его раздувались, как у ищейки, взявшей след.

– Да. У Мирона такая была. Не знаю, уцелели ли там его вещички, но поискать стоит. Хотя – вряд ли найдешь ее.

– Так, – Тимур разлепил разом пересохшие губы и поднялся. Его полный бешенства взгляд блуждал по морскому простору, цепляясь за белый прибой у рифов. – Значит, она жива.

– Жива, ранена… Точно сказать не могу. Но то, что уплыли они с мужиком отсюда вдвоем на Демьяновой лодке – это скорее всего.

– Понял. – Тимур повернулся к бойцам. – А все дороги у нас, как известно, ведут…

– В затопленный город, – с готовностью подхватил Шайтан.

12

В Древнем Риме существовал запрет на казнь через повешение девственниц, осужденных за различные преступления. Власти четко соблюдали установленный обычай – перед виселицей специально назначенный палач лишал девушек невинности.

Зубастая пасть открывалась и закрывалась. Казалось, большая рыба не пыталась избавиться от крючка, а наоборот, заглотить не только леску, но и рыбака. Вода в рукотворном озере вспучилась и пошла кругами. Помещение под крышей бывшего то ли склада, то ли стоянки для автомашин – теперь невозможно было определить – оккупировала морская вода. Конструкция на свайных опорах, продуваемая всеми ветрами, рвалась в небо. Безупречная гладь озера, словно единое целое зеркало небывалых размеров, опускалась, обнажая скрытые части бетонных свай. И тогда на шероховатой поверхности проступали длинные пряди водорослей, ползущие вниз, темными струями извивающиеся в отступающей воде. Потом поверхность поднималась, жадно глотая и ламинарии, и сваи – кровожадная в своем стремлении все впитать, как и рыбина, уже давно переставшая биться. В стеклянных глазах пойманной добычи блестели слезы моря, а из открытой пасти торчала леска.

В бетонных сотах затопленного города, где о стены бились волны, расплодились многочисленные твари. В основном, брошенное жилье облюбовали новые виды амфибий. Те, которым названия давать некому. Живучие, свирепые, они в равным успехом охотились и на суше, и в воде.

Та рыбина, что лежала на полу, к подобным тварям не относилась. Обычная барракуда – сладковатая на вкус, с нежным мясом. Осторожно, боясь задеть рукой за края острых зубов, Дикарь выудил из рыбьей пасти крючок. Будь на ее месте один из мимикрантов, вполне мог и спустя пару часов отхватить полруки.