Читать книгу "Арабский халифат. Золотой век ислама - Юлиус Велльхаузен"

Это была хитроумная схема. Аль-Мадаини также рассказывает, что Мугира придумал идею принесения присяги Язиду, а Зияд, по убеждению Убайда ибн Кааба, не возражал против этого. У ат-Табари это событие относится к тому же году, что и у Ибн аль-Асира. С другой стороны, у ат-Табари нет ничего о созыве делегатов со всех провинций к Муавии для принесения присяги Язиду, он упоминает только одну депутацию, которая прибыла для этого из Басры под началом Убайдуллаха ибн Зияда, но относит ее лишь к 60 году, в который умер Муавия. Эта депутация из Басры впоследствии обобщается и относится к предшествующему времени. Переход к ней можно найти уже у аль-Масуди[65]. В старой традиции (а также у аль-Масуди) совершенно неизвестен чрезвычайно интересный факт, составляющий кульминацию повествования Ибн аль-Асира, а именно резкое личное вмешательство Муавии в Хиджазе. Только аль-Мадаини говорит, что после смерти Зияда Муавия вслух прочел документ, смысл которого состоял в том, что в случае его смерти он назначает Язида своим преемником, и все согласились на это, кроме пятерых[66]. Место, предположительно Дамаск, не упоминается, и даже время не указано точно, так как «после смерти Зияда» – это всего лишь формула, выражающая переходный период. Далее у ат-Табари говорится, что в 60 году Муавия принял присягу за Язида от депутации из Басры и приказал, чтобы после его смерти против непокорных курайшитов были приняты определенные меры. Согласно Авану, выполнение этих мер он возложил на ад-Даххака ибн Кайса аль-Фихри и Муслима ибн Укбу аль-Мурри, поскольку Язид отсутствовал. Таким образом, можно считать, что замысел зрел у Муавии в голове на протяжении значительного времени и к концу своей жизни он пытался претворить его в жизнь, но, как оказалось, напрасно, если говорить о тех людях, чье согласие имело наибольшее значение, потому что, по мусульманским представлениям, именно у них были самые обоснованные претензии на халифат. Больше ничего об этом не упоминается. Представляется, что это не соответствует характеру старика, что он сам встал во главе тысячи всадников в мирное время, чтобы сначала выгнать четырех курайшитов в Хиджаз, потом приголубить их и наконец принудить, притом что в конце концов он ничего не добился, ведь те, кого главным образом все это и касалось, не принесли клятвы верности. То, что он въехал в Мекку с вооруженным войском и именно там, а не в Медине совершил главный акт принятия присяги, крайне маловероятно, и те драматические речи и сцены, которые украшают повествование, не прибавляют ему достоверности. Все это кажется тенью событий начала правления Язида, к которому мы сейчас и переходим.

После того как Язид встал во главе правительства 1 раджаба 60 года, как рассказывает Абу Михнаф у ат-Табари, он письмом сообщил наместнику Медины аль-Валиду ибн Утбе ибн Суфьяну о смерти своего отца, прибавив на листке не больше мышиного уха распоряжение о том, что он должен принудить к принесению присяги Хусейна, Ибн Умара и Ибн аз-Зубайра – названы только три этих имени. Аль-Валид посоветовался с Марваном, хотя эти двое были не в очень хороших отношениях, и тот посоветовал ему немедленно арестовать Хусейна и Ибн аз-Зубайра, прежде чем они услышали о смерти Муавии. Но аль-Валид сделал это не сразу, и им удалось бежать в Мекку в конце раджаба 60 года (начале мая 680 года). Ибн Умар считался неопасным, о нем говорили, что он согласился бы стать халифом, только если бы халифат принесли ему на подносе. Более того, по словам аль-Вакиди, в то время его не было в Медине, а после возвращения он принес присягу, узнав, что это сделали все остальные. Ибн Аббас поступил аналогично; это была точка зрения правильного джамаата. Аль-Валид конечно же вскоре был смещен, а вместо него появился другой Омейяд – Амр ибн Саид ибн аль-Ас, который до того находился в Мекке. По словам аль-Вакиди, это произошло в рамадане 60 года; в других версиях – не раньше зуль-кады.

Хусейн позволил выманить себя из своего убежища в Мекке. Куфийцы осадили его со всех сторон, умоляя его прийти к ним и принять их присягу. Их первые послания дошли до него 10 рамадана, и он заранее отправил своего двоюродного брата Муслима ибн Акила, чтобы подготовить для него почву. Последний нашел много приверженцев в Куфе, но, оказавшись вынужденным совершить преждевременное нападение на новоизбранного наместника Убайдуллаха ибн Зияда, был оставлен ими в беде, и 8-го или 9-го числа месяца зуль-хиджа его постиг плачевный конец. В то же время, 8-го числа зуль-хиджи, Хусейн со своими последователями покинул Мекку, воодушевленный первым благоприятным докладом Муслима. Он, правда, по дороге узнал о прискорбной гибели последнего, но либо не смог, либо не захотел вернуться и пал в битве с куфийцами в Кербеле на Евфрате 10 мухаррама 61 года от хиджры (10 октября 680 года). Попытка переворота сошла на нет самым жалким образом, но мученичество Хусейна имело большое идеальное значение и впоследствии глубоко повлияло на шиитов.

Ибн аз-Зубайр оказался гораздо более опасным, чем Хусейн. Первый был рад избавиться от соперника, на которого не мог напасть. Язид опасался всерьез атаковать его, потому что он продолжал скрываться в святом городе Мекке, где были запрещены драки и кровопролитие, но сообщения о его поведении по отношению к нему недостаточны и противоречивы.

О 61 годе (начавшемся 1 октября 680 года), в котором Амр ибн Саид был наместником Медины, Абу Михнаф рассказывает следующее. Ибн аз-Зубайр использовал падение Хусейна, чтобы дотянуться до куфийцев и правительства, а также – в секрете – и до Язида. Его приверженцы настаивали на том, чтобы он принес ему присягу, но он согласился сделать это только втайне; публично он изображал из себя беглеца, нашедшего убежище в храме. Когда Язид услышал о его действиях, он поклялся, что закует его в цепи, но потом передумал и послал ему серебряную цепь для ношения. Когда гонец прошел с ней по Медине, Марван процитировал стих о том, что принять цепь – значит унизиться. Ибн аз-Зубайр услышал об этом и отказался от цепи. Его важность в Мекке возросла; даже мединцы писали ему, и после смерти Хусейна он считался следующим претендентом на власть.

Согласно преданию, восходящему к аз-Зухри, цепь, состоящую из нанизанных вместе серебряных монет, доставили четыре посланца, среди которых были Ибн Идах и Масада. По распоряжению отца сыновья Марвана Абдул-Малик и Абдул-Азиз отправились с ними из Медины в Мекку и произнесли стихи перед Ибн аз-Зубайром, которые должны были предостеречь его от решения повиноваться. Он понял их и, будучи предупрежденным, ответил соответствующими стихами.

Два вышеупомянутых посланца встречаются также и в рассказе Вахба ибн Джарира. Таким образом, мы можем заключить, что имеется в виду одно и то же событие, хотя рассказывается о нем совсем иначе, в частности вообще не упоминается серебряная цепь. Язид послал Нумана ибн Башира аль-Ансари к Ибн аз-Зубайру с десятью другими людьми, чьи имена тоже указываются. Нуман должен был разобраться с Ибн аз-Зубайром отдельно по своему усмотрению. Ибн Идах был раздосадован этим сговором ансаритов и мухаджиритов[67] и сказал Ибн аз-Зубайру, что Нуман на самом деле их предводитель, но у него нет иного особого поручения, отличного от других. Ибн аз-Зубайр ответил: «Что мне с тобой делать? Я всего лишь голубь из голубей святилища, разве ты убьешь голубя?» После чего другой человек натянул тетиву лука, прицелился в голубя и сказал: «Голубь, Язид пьет вино? Скажи «да», и я выстрелю!» И, обратившись к Ибн аз-Зубайру, он продолжил: «Клянусь Богом, если ты не поклонишься, явятся всадники Ашара, и их не остановит святость этого места, но оно будет осквернено не из-за них, а из-за того, кто использует его как прикрытие для своего мятежа». История с голубем не прошла незамеченной для современных историков. Это, однако, исторический анекдот, и подобный мотив повторяется в другой форме в другом месте[68]. Даже огромное количество упомянутых имен не дает никаких гарантий достоверности; например, имя главы этой миссии представляется ложным. Едва за год до того халиф отправил Нумана в Мекку с тем же самым поручением, которое он должен был выполнять на следующий год в Медине; однако если нужно выбрать что-то одно, то предпочтение следует отдать версии Абу Михнафа о том, что ансарита отправили в Медину к ансарам.