Читать книгу "Роман по-испански - Мария Чепурина"

Степан рассмеялся.

Коробкова тоже.

Они были на одной волне.

В тот день, придя домой, Наташа первым делом набрала Ритин номер.

– Слушай, а в какой газете это было? – деловито поинтересовалась она. – Хотелось бы прочитать.

– Что? В какой газете? Ты о чём?

– Ну статья насчёт указа! Что знакомиться с парнями надо первыми!

На том конце провода зафыркали, захрюкали, потом захохотали. Затем два раза икнули.

– Коробкова!!! – закричала Рита, наконец успокоившись. – Ты чего, вообще?! Я ЖЕ ПОШУТИЛА!

Около минуты растерявшаяся Коробкова осознавала произошедшее.

– Правда, что ли? – выдавила она смущённо. – Я в самом деле...

– Взяла и наклеила парня? – И Рита опять рассмеялась.

Теперь к ней присоединилась и Наташа.

Танго оказалось весьма патриархальным танцем. Наташа полагала, что научиться танцевать – значит освоить ряд элементов, а потом воспроизводить их в нужном порядке. Если это и было верно, то только не в отношении танго! На первом же занятии стало ясно, что основная и единственная задача партнёрши в этом танце – чувствовать, понимать и выполнять то, что хочется кавалеру. «Вестись», как говорил преподаватель. Он даже посоветовал девчонкам в будущем воздержаться от изучения мужской партии: ну, на случай, если они вдруг добьются таких успехов, что захотят учить танго других, и том числе и парней. Слишком хорошее знание того, как должен выполнять свои движения партнёр, по словам специалистов, портит танцовщиц: сами того не желая, они начинают брать на себя мужскую роль.

Степана сообщение о том, что придётся быть главным над Коробковой, сразу как-то расположило к «танцу аргентинских пролетариев». Впрочем, до настоящего ведения и послушания на первом уроке так и не дошло. Весь первый урок Стёпе, Наташе, Рите и её парню Алексею пришлось вышагивать туда-сюда по залу, прислушиваясь к музыке и изображая из себя напыщенных цапель. Только в самом конце им всё-таки позволили встать в пары и попробовать простейший элемент, с которого обычно начинается танец: дорожку из восьми шагов. Кончилось всё, разумеется, кутерьмой, мешаниной и оттоптанными ногами. Для того чтобы насладиться своим руководством над Коробковой, Степану надо было прийти на второй урок. И на третий. И на четвёртый.

Он пришёл. Заранее ненавидя всех начальников, революционер всё-таки любил покомандовать сам. Впрочем, Наташа считала, что ему это неплохо удаётся. Очень скоро она уже ловила малейшие движения его рук, плеч, корпуса, головы и покорно скрещивала ноги, ходила кругами, рисовала на полу знаки бесконечности и выделывала всякие фигуры.

И всё же не так трудно было выучить элементы и научиться правильно ставить ноги, как привыкнуть к объятиям кавалера. Коробкова сама не понимала, приятны или неприятны ей прикосновения Степана. Они казались странными, непривычными. Да и роль партнёрши, как ни удивительно, поначалу показалась Наташа чужой, неожиданной. Но разве она не девочка? Разве вчера надела юбку первый раз?.. Оказалось, здесь всё не так просто. В своей жизни Коробкова исполняла только роли дочери и ученицы. Потом превратилась на время в поклонницу. А вот дамой быть ещё не приходилось...

С удивлением Коробкова наблюдала за самой собой в огромном зеркале танцзала. Яркое платье с пышной юбкой, лаковые туфельки на каблуках... Легкомысленно? Странно? Но все так одеты. Танго не танцуют в джинсах и ботинках, верно? Значит, всё по правилам... Все пары так близко друг к другу. Только Наташа, как обычно, отстраняется от Степана. Может, всё-таки обнять его посильнее? Никто не осудит, и танец красивей получится. Кажется, встать ближе к парню уже не так страшно, как тогда с Димкой, на выпускном. И тело как будто стало свободнее. Странно, неужели у неё действительно когда-то деревенели руки и ноги от одного прикосновения кавалера? Но ведь в этом нет ничего такого!

...Постепенно Наташина жизнь приобрела новое расписание. Дни стали делиться на главные – понедельники и четверги (когда были уроки испанского), среды и субботы (когда танго) – и все остальные, пустые и необязательные. Главных дней Коробкова ждала со всё большим нетерпением. С каждым разом трудней и трудней было дожидаться вечера, когда проходили занятия, сильней и сильней хотелось снова сесть за парту со Степаном или сделать волшебные восемь шагов под его руководством. Чтобы скоротать время (а может, не только для этого?), Наташа начинала готовиться к выходу загодя. Долго выбирала наряд, изобретала причёску, красилась – так же тщательно, как на долгожданную встречу с Лало Редондо! Она и сама не заметила, как пышные юбки и каблуки перестали быть принадлежностью одних только танцев. Теперь они надевались и на испанский. И – вот удивительная вещь! – от новой, кокетливой одежды Наташа не превратилась ни в самодовольную Эвелину, ни в предательницу Заеву. И учиться хуже не стала. Испанская грамматика, кажется, даже легче запоминалась в нарядном платье! Может, оттого, что это платье было пропитано духом аргентинского танца? Или потому, что оно дарило Коробковой хорошее настроение?

Впрочем, в школу, когда наступил сентябрь, Наташа пошла в своей обычной одежде. Разве что губы немного подкрасила. Ну, и ресницы. И ногти. И сумку купила красивую, дамскую.

Она вела себя в точности, как и раньше, но в конце первой недели учёбы училка по русскому, наткнувшись на Коробкову в коридоре, отвесила ей неожиданный комплимент:

– Ты, Наташа, так изменилась за лето!

– Изменилась? В чём? – Девушка представила свои старые брюки, растоптанные ботинки, неизменную косу, привычные черты лица в зеркале...

– Взгляд изменился, – сказала училка. – Счастливее стал. И умнее.

Эпилог

Прошло четыре месяца. Сменились календари. Машины вязли в снегу. После обеда уже смеркалось. Непривычно суровая зима, едва подходившая к середине, начала казаться бесконечной. Москвичи, привыкшие обходиться курточками и пальто, извлекли из чуланов тяжёлые шубы.

Целый год прожившая в самом дальнем углу платяного шкафа шуба шестнадцатилетней десятиклассницы Наташи Коробковой неожиданно вышла в свет. Она оказалась среди множества модных манто и дублёнок – в гардеробе известного клуба. В последний день зимних каникул «Сапатосы» давали в России второй концерт.

В этот раз они с Ритой уже знали, что к чему, и, придя в клуб пораньше, заняли самое стратегически верное место: на пороге бара, у самого выхода, так, чтобы охранники, загородившие ведущую в зал лестницу, оставались в поле зрения. На болтовню с набившимися в бар девчонками и поиски якобы появившихся там или тут ребят из группы не отвлекались. Как только охрана расступилась и путь наверх оказался открыт, Рита с Наташей, не теряя ни секунды, бросились в зал. Они сами были удивлены и смущены тем, какие хорошие места сумели занять: девушки стояли впереди и прямо по центру, напротив микрофонной стойки. Никаких преград между ними и сценой не было: девушки даже могли опереться, положить на неё руки, как на стол!