Читать книгу "Старуха Кристи - отдыхает! - Дарья Донцова"

– Риська, выходи, ублюдок, – закричала она, – знаю, дома сидишь! Ишь, выключил мобильный!

Опомнившись, я поторопилась за плохо воспитанной особой, а та уже влетела на кухню и завизжала:

– А-а! Вот ты где.

Войдя следом за Дюймовочкой, я увидела ее около Аристарха. Белокурые локоны незнакомки слегка растрепались, рот потерял пухлость, губки зло сжались.

– Фигли приперлась? – лениво спросил Аристарх, выпуская дым изо рта. – Сказано было, до свидания, Лапа.

Тут только до меня дошло, что дурацкое прозвище «Рися» относится к Аристарху. Впрочем, он в ответ обозвал девчонку «Лапа», навряд ли это настоящее имя красавицы.

Глава 9

– Сволочь! – ожила Лапа. – Брехун!

– Чего я соврал? – лениво осведомился парень.

– Тебе пояснить?

– Ага.

– Сказал, работы много, домой едешь, спать ложиться, а сам? Сам! Сам!

Лишившись от злости дара речи, Лапа затопала крохотными ножонками, обутыми в ботиночки, которые казались большими даже для Барби.

– Так я в своей квартире нахожусь, – меланхолично продолжил Аристарх.

– С бабой! – ткнула в меня пальчиком Лапа.

– Где? – начал оглядываться красавчик.

– Вот стоит, – завизжала Лапа, – в халате, голая!

Ясно, чем вы заниматься собрались.

– Офигела! – подскочил Аристарх. – Глаза разуй!

С этой уродиной!

– Тебе без разницы с кем!

– Но не со старухой!

– А.., а, думаешь, я не знаю про Ленку Ракитину! Та вообще пенсионерка, ей тридцать натикало.

– Ракитина тут ни при чем.

– А эта? При чем? Да? – наседала Лапа.

– Слышь, вали отсюда, – приказал парень.

– Никогда, – рявкнула Лапа и села на табуретку, – охота трахаться, валяй, полюбуюсь!

Я быстро отскочила в сторону и попыталась сгладить ситуацию.

– Э… Лапа, мы с Аристархом практически не общаемся.

– Мерзавец!

– У вас нет повода для ревности, мы знаем друг друга всего два дня.

– Меня он через пятнадцать минут после «здрассти» в койку поволок, – ажитированно заявила Лапа.

Я не нашлась что возразить, и тут в разговор лениво вступил Аристарх:

– Пьяный был в случае с тобой, теперь больше не наливаюсь. А с Танькой и с трезвых глаз не лягу.

– Откуда ты знаешь, как ее зовут? – напряглась Лапа.

– Во дура, мы же вместе живем, – зевнул хозяин.

Лапа оцепенела, потом очень четко повторила:

– Вместе живем? Вме-сте жи-вем? Жи-вем? Ха!

Лицо Дюймовочки стало бордового цвета.

– Вы не так поняли, – закричала я, – Рися имел в виду…

– Рися? – перебила Лапа. – Ты зовешь его Рися?

– Просто повторила за вами, Аристарх очень пафос но звучит, сама я не додумалась имя сократить, – я снова попыталась внести ясность, и тут Лапа, зарычав, кинулась на меня, прихватив по дороге нож, лежавший на подоконнике.

Сама не знаю как, я юркнула под стол и сунула голову в колени, руками прикрыла глаза, поэтому наблюдать за произошедшим я не могла, зато слышала все просто великолепно.

На кухне бушевал ураган, слышались вопли, плеск воды, топот, визг, мат, потом все перекрыл звонок в дверь, настойчивый, упорный. Я сидела, боясь пошевелиться, вдруг прикрывавшая стол, свисающая почти до линолеума скатерть приподнялась. Мои руки опустились, глаза распахнулись, взору предстали две толстых ноги, явно не принадлежавшие Дюймовочке. Огромные ступни были втиснуты в войлочные тапки, опухшие щиколотки плавно перетекали в лодыжки с выпирающими венами.

– Это что же делается? – забубнил незнакомый голос.

Поняв, что Лапа больше не бушует, я высунулась наружу. В кухне царил полнейший разгром. На окне покачивались обрывки занавесок, посуда, превращенная в осколки, валялась на полу, из крана в раковину хлестала струя воды. А посреди разгрома стояла полная баба, одетая в синий халат.

– Где он? – злобно прищурившись, спросила она.

– Кто? – пролепетала я.

– Хахаль твой.

– Вы о ком?

– Хорош придуряться, – завизжала тетка, – выселим его, что ни день скандал. Актер хренов! Все врет, нигде его не видать, сериалы я часто гляжу и рожу его не приметила. Спать невозможно! Что ты тут устроила?

– Это Лапа скандалила, – принялась я оправдываться. – Я сама испугалась до обморока. О каком актере вы говорите?

Не успела я произнести последнюю фразу, как взгляд упал на воткнутый в столешницу нож и по спине побежал пот.

Толстуха неожиданно притихла, потом почти спокойно сказала:

– Передай своему…, последний раз терплю, еще кто из его девок дурить начнет, ментовку вызову!

С этими словами она схватила со столика невесть как уцелевшую в погроме чашку, шваркнула ее о пол и удалилась с высоко поднятой головой.

В квартире наступила тишина.

– Лапа, – позвала я, – вы тут? Эй, отвечайте!

Повторяя один и тот же вопрос, я пошла по апартаментам и с радостью убедилась: девица унеслась прочь.

Но куда подевался Аристарх?

Через пару секунд нашелся ответ и на этот вопрос, дверь в ванную распахнулась, и в коридор, окруженный облаком слишком сладких духов, выплыл Аристарх. Он был совершенно голым, если не считать полотенца, которым негодяй прикрыл чресла.

– Ты бросил меня на растерзание фурии, – обозлилась я.

Аристарх усмехнулся:

– Если бабы дерутся, мужчине лучше уйти.

От негодования я просто онемела, а парень продолжал:

– Ты там замети грязь.

– Я?!

– Ну не я же, – скривился Аристарх.

– Твоя любовница безобразничала, я вообще случайно на кухне оказалась! Попала под разборку!

– Фу, – скривился парень, – какие выражансы!

«Попала под разборку». Лапа мне не любовница.

– А кто же?

– Так, кратковременный вариант, – пояснил Аристарх, – ничего не значащая дама. Раз ты здесь теперь живешь, то обязана наводить порядок! Веник в руки и вперед. «Попала под разборку». Господи, дед совершенно неразборчив в связях, где он тебя нашел? На Ярославской дороге? Кстати, только что я сделал маникюр, поэтому озаботься еще приготовлением чая!

Высказавшись, нахал походкой римского патриция проплыл в свою спальню. Я по непонятной причине послушалась его, вернулась на кухню и стала утилизировать останки посуды. Наведя в конце концов относительный порядок, я рухнула в постель, с удивлением отметив, что голод отступил, наверное, его спугнула Лапа. Глаза закрылись, тело свернулось калачиком, потяжелело… «Попала под разборку», – пронеслось в голове. Оставалось лишь удивляться, почему я произнесла столь несвойственные мне слова!