Читать книгу "Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI - первой половины XVII в. в современной британской исторической науке - Владимир Ерохин"

Появление пуританизма связывается британскими историками с идейным влиянием европейских реформированных церквей на часть духовных лиц в церкви Англии, в результате которого среди них возникло стремление провести Реформацию в Англии по континентальным образцам, поскольку религиозная политика королевской власти представлялась им недостаточно активной в утверждении «истинной реформированной религии». Такая объяснительная схема, рассматривавшая возникновение пуританизма как результат идейных влияний, в своём появлении связана с оценкой происходившего самими пуританами и была развита в либеральной историографии. Современные британские историки, в дополнение к этому подходу рассматривая деятельность пуритан с политической точки зрения, отмечают, что королевская власть блокировала развитие пуританизма в его пресвитерианской форме, в конечном счёте, потому, что стремилась не допустить утверждения в Англии религиозного течения, которое ориентировалось на зарубежные авторитеты и навязывало монарху как главе церкви Англии неприемлемые формы церковной организации, не оставлявшие для монарха места в системе церковного управления и подрывавшие его прерогативу как главы церкви. Защитники епископальной системы церковного управления в Англии впервые ещё в XVI–XVII вв. обвинили пуритан в стремлении лишить епископальную церковь сохранившейся у неё собственности, и в пропаганде пуританизма среди светских лиц с целью найти себе союзников в деле грабежа церковного имущества. Современные исследователи признают существование этого мотива поддержки пуританизма у его светских патронов, но не находят достаточных свидетельств, чтобы сделать вывод о значительности его влияния на развитие пуританского движения.

На современном этапе исследований появилось целостное представление о пуританском движении в Англии во второй половине XVI — начале XVII в., достигнутое в значительной степени благодаря работам П. Коллинсона (р. 1929), который рассматривает пуританизм как внутрицерковное явление, не ставившееся своей целью любой ценой разрушить епископальную форму управления церкви и подорвать церковную и социальную иерархию. Сложилось также мнение, что деятельность пуритан в правление первых Стюартов в предреволюционные десятилетия XVII в. перестала быть «движением» в смысле целенаправленных действий в достижении такой цели, которая была бы единой для всех участников движения, поскольку к этому времени развитие пуританизма и религиозной ситуации в стране привело к возникновению различных течений, связанных по своему происхождению с пуританизмом, но имевших свою специфику и свои цели: сепаратистов, «не отделившихся конгрегационалистов», общих и партикулярных баптистов.

Современные исследователи также обращают внимание на то, что традиционное выделение историками применительно к религиозной ситуации в начале XVII в. двух противостоявших друг другу группировок англикан и пуритан не может быть признано достаточным для понимания существовавшего в стране положения в религиозной сфере. Значительный объём религиозной литературы первых десятилетий XVII в. ещё не вовлечен в исследовательский оборот, и ранее предлагавшиеся выводы базировались на цитировании небольшого круга авторов, у которых можно было обнаружить свидетельства наиболее явственной приверженности тем позициям, которые отождествлялись с англиканской и пуританской, в то время как современники выделяли в эти годы в Англии до двенадцати различных религиозных группировок (три партии католиков, три индифферентных в вопросах веры, четыре группировки ио-своему поддерживали ту форму веры, которую исповедовал монарх, две пуританские партии). Исследователи находят в церкви Англии раннестюартовского периода пуритан, которые не были противниками епископального устройства церкви Англии, и англикан, разделявших многие пуританские идеи — между различными религиозными группировками существовало идейное взаимопроникновение. Складывается мнение, что жёстко дуалистический взгляд на религиозную ситуацию в раннестюартовский период с выделением противостояния англиканской и пуританской группировки или арминианской и кальвинистской группировок упрощает и обедняет тот широкий спектр религиозных мнений, который существовал в Англии накануне гражданской войны. Появилась также точка зрения, что взгляды представителей лодианской группировки в церкви Англии не следует квалифицировать как арминианство или прокатолические симпатии — Лод и его сторонники не имели тяготения ни к арминианству, ни к католицизму, но их стремление усилить социальную роль церкви Англии после её относительного ослабления в результате Реформации спровоцировали враждебную реакцию влиятельных светских лиц, не желавших расставаться с захваченным церковным имуществом и вновь оказаться в духовной зависимости от церкви. Как исследователи истории пуританизма, так и те историки, которые занимаются изучением истории церкви Англии, приходят к выводу, что пуритан стал вытеснять из церкви только архиепископ Лод, а в правление Якова I (1603–1625) существовали возможности для удержания пуритан в рамках церкви Англии. В понимании происхождения Английской революции, при всех дискуссиях, оттенках мнений в существующих подходах, историки придерживаются мнения, что пуританизм и кальвинизм внесли вклад в то, что существовавшее между королевской властью и оппозицией противостояние приобрело форму вооружённой борьбы.

Исследователи истории пуританизма также уделяют большое внимание формулировке его определения. Существующие трудности в определении пуританизма связаны с тем, что во второй половине XVI в., когда появился пуританизм, церковь Англии находилась в стадии становления, и многие пуританские по характеру идеи высказывали даже епископы, представители церковной администрации, которые тоже были сторонниками дальнейших реформ в церкви. Пресвитерианство, которое в 1570–80-е гг. стремилось утвердить в церкви Англии систему церковного управления по женевскому образцу, не объединило своими целями всех пуритан — понятия «пуританизм» и «пресвитерианство», как отметили историки, не являются синонимами. В предреволюционные десятилетия XVII в. взаимопроникновение пуританских и англиканских идей тоже сохранялось. Обобщая то многообразие определений пуританизма, которые предлагаются британскими историками, в работе показано, что к пуританам они относили тех, кто стремился продолжить реформы в церкви Англии по образцу европейских реформированных церквей, при этом не покидая церковь Англии и не отчаиваясь в возможности её реформирования. В связи с этим дискуссионным среди исследователей является вопрос, следует ли относить к числу пуритан сепаратистов — предшественников индепендентов XVII в., которые пришли к выводу, что церковь Англии не поддается реформированию, и стали отделяться от неё, основывая свои общины. Современники отмечали, что пуритане и сепаратисты порицали друг друга, и не отождествляли эти две группировки. Историки пуританизма, выделяя отличия пуритан от сепаратистов, в то же время склонны подчёркивать возможность возникновения сепаратизма из радикального пуританизма.

На основе развития локальных исследований в настоящее время продолжается анализ распространения пуританских идей в регионах на территории Англии. В связи с этим обсуждается вопрос о том, какая социальная среда была наиболее восприимчивой к пуританизму, и какие социальные группы можно рассматривать в качестве его социальной опоры. Британские историки склоняются к мнению, что пуританизм лучше укоренялся в наиболее развитых в социально-экономическом отношении районах страны среди представителей формировавшегося в процессе становления капитализма предпринимательского класса преимущественно из числа горожан. При этом отмечается, что такая взаимозависимость может быть охарактеризована лишь как своего рода корреляция, а не жёсткая причинная связь, поскольку во многих городах, которые даже составляли относительное большинство, пуританизм не имел заметного успеха. К тому же приверженцев пуританизма исследователи находят среди представителей буквально всех социальных групп английского общества, что зависело также от индивидуального выбора, а не только от социальной принадлежности.