Читать книгу "Морально противоречивый - Вероника Ланцет"

и вращаясь в ослепительном движении, за которым даже его противнику трудно уследить.

Меняя руки, он перекладывает топор в левую руку, отвлекая противника правой, когда тот повторяет удар. На этот раз инерция помогает ему подбросить шлем в воздух.

Мужчина издает боевой клич, его глаза широко раскрыты и безумны, когда он просто атакует Влада.

Я внимательно наблюдаю за выражением лица Влада и замечаю, как его губы изгибаются, а около глаз появляются веселые морщинки.

Он наслаждается этим.

Мужчина бросается на него как раз в тот момент, когда Влад отбрасывает топор в сторону, сила отбрасывает его куда-то на трибуны. Затем, используя свою руку, он кладет открытые ладони на плечи гиганта, даже когда шипы пытаются прожечь дыры в его коже.

При виде этого у меня вырывается вздох.

Но он знает, что делает.

Руки на его плечах, он поднимается в воздух. В один момент он делает стойку на руках на плечах мужчины, шипы входят в его руки, кровь медленно вытекает из ран, в следующий момент он позади него, делает вращение в воздухе и приземляется спиной к спине с мужчиной.

Но на этот раз ему удается схватить гиганта за шею в промежутке между подмышкой и локтем, оказывая давление прямо на незащищенную область шеи.

Их рост одинаков, но, когда Влад усиливает давление на шею мужчины, он начинает наклоняться назад, следуя движениям Влада.

Я замечаю, как слегка изгибается уголок его рта, как он начинает медленно идти, волоча за собой тело великана.

Это все игра.

Все это было игрой. Я почти уверена, что он позволил себя ударить, чтобы заставить другого человека думать, что он падает, а затем получить преимущество над ним.

Гигант продолжает сопротивляться, хватка Влада на его шее слишком сильна, чтобы позволить ему двигаться.

Он тащит свое извивающееся тело по кругу по всему стадиону в медленном «пошел ты к Майлзу». Возвращаясь к середине, он смотрит на кабинку и просто крепко сжимает ее, шея ломается, движения мужчины прекращаются.

Однако вместо того, чтобы позволить телу упасть на пол, он берет топор, который уронил мужчина, и, схватив его за волосы, продолжает отсекать голову от тела.

Три удара — этого достаточно, чтобы голова отделилась от шеи, и кровь потекла на пол.

— Фу, — Бьянка с отвращением морщит нос.

Поворачивая руку назад, Влад откидывается назад, прежде чем бросить голову со всей силой, на которую он способен, в сторону кабинки, где находится Майлз. Стекло разбивается, когда голова пробивается насквозь.

— Влад, — зову я, но он меня не слышит.

Вместо этого он медленно, но сосредоточенно идет к кабинке. Все его тело напряжено, адреналин течет по его венам и делает его еще более непредсказуемым, чем его репутация.

Я хочу подойти к нему, но Марчелло удерживает меня, качая головой и говоря, чтобы я позволила ему разобраться с этим.

И когда я поворачиваю голову обратно в сторону Влада, я вижу, как он взбирается по стене, используя разные провода, чтобы удержать равновесие, пока не доберется до кабинки.

Используя свой кулак, он разбивает больше стекла, пока не сможет поместиться внутри. Но он не входит. Нет, он проникает внутрь кабинки, берет кусок материи, прежде чем выбросить тело.

— Что ... — я открываю рот, когда смотрю на то, что только что произошло.

На полу арены лежит человек. Маленький старичок, у которого самая кривая улыбка, которую я когда-либо видела. Даже когда он изо всех сил пытается подняться с земли, кровь уже льется из раны на голове, он высокомерно ухмыляется Владу.

Выпрыгнув из кабинки, глаза Влада полностью остекленели, когда он направляется к тому, кто, как я полагаю, Майлз.

— Я был прав, — начинает мужчина, — ты мое маленькое чудо.

— Скажи мне, — рычит Влад, не сбавляя темпа, медленно продвигаясь вперед, его глаза полностью сосредоточены на Майлзе. — Скажи мне, — повторяет он убийственным голосом, который должен заставить людей содрогнуться.

Вместо этого это только заставляет Майлза смеяться еще больше, глядя на Влада со смесью благоговения и удовлетворения.

— Ты мое величайшее достижение, — говорит он, его глаза сверкают возбуждением.

— И ты будешь моей величайшей добычей, — ухмыляется Влад, его ноздри раздуваются, когда он делает еще один шаг, его руки напряжены, вены выступают, мышцы напряжены.

— Правда? — Майлз выгибает бровь. — Не выяснив, что случилось с твоей сестрой? — он хихикает, и этот отвратительный звук уже действует мне на нервы.

Я хочу добраться туда сама и убить его за все, через что он заставил Влада пройти. Он не заслуживает ничего, кроме самых страшных пыток, какие только можно вообразить, за все, что он сделал.

Моя собственная кровь кипит, так как я не могу дождаться, чтобы увидеть, как он встретит свой конец.

— Ты убил ее, — выплевывает Влад слова, и я чувствую его гнев как свой собственный.

— Нет, Сиси, — Марчелло крепче сжимает мою руку, когда я снова пытаюсь подойти к нему, — позволь ему довести это до конца, — он кивает мне.

Но как только я собираюсь что-то сказать, маниакальный смех Майлза разносится по всей арене, эхо разносится по каждому уголку.

— Я? Подумай еще раз, — его рот высокомерно кривится, когда он поднимает руку с маленьким пультом дистанционного управления в руках.

Двери арены снова открываются, на этот раз входят пять солдат. Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что Майлз никогда не собирался ничего рассказывать Владу. Он просто хотел проверить свои силы.

— Ты труп, — угрожает Влад, когда видит, что другие люди заходят на стадион.

— Интересно... — язвит Майлз, нажимая кнопку на пульте дистанционного управления.

Экран снова оживает, картинка из прошлого превращается в видео.

Мы все поворачиваемся, чтобы посмотреть на экран, когда события начинают проигрываться. То, что было до того, как двое детей утешали друг друга в темноте, вскоре превращается в самую ужасную сцену, которую я когда-либо видела.

Слезы текут по моим щекам, когда я вижу, как Ваня падает на землю, ее тело избито, из огромной дыры в груди сочится кровь.

Но мое сердце болит еще больше за мальчика рядом с ней. Тот, кто держит ее все еще бьющееся сердце, сжимает его в своей хватке — вся кровь стекает на пол.

Его глаза совершенно пусты, когда он смотрит на ее труп, когда он просто подносит сердце к губам, его рот закрывается на органе, когда он вгрызается в