Читать книгу "Человечество: История. Религия. Культура. Первобытное общество. Древний Восток - Константин Владиславович Рыжов"

240 тыс. человек. После этого княжества Хань и Вэй перестали быть опасными для Цинь, и Чжао-сян-ван мог начать решительную борьбу со своим юго-восточным соседом – царством Чу. После нескольких походов циньцы в 278 г. до Р.Х. заняли чускую столицу Ин. Затем последовало несколько походов против центральных княжеств. В 260 г. до Р.Х. под Чанпином была наголову разбита армия Чжао. Циньский полководец Бай Ци приказал казнить всех пленных, так что общие потери чжаосцев простирались до 400 тыс. человек. Это была одна из самых кровавых битв в истории древнего Китая. Могущество Цинь после нее стало настолько велико, что Чжао-сян-ван мог ежегодно снаряжать по несколько армий, которые одновременно вели войны в разных направлениях и против различных царств. В 256 г. до Р.Х. циньский полководец Цзю разгромил армию княжества Хань, захватил Янчэн, Фушу и перебил до 40 тыс. вражеских воинов. Затем Цзю напал на княжество Чжао, занял двадцать уездов, убил и взял в плен 90 тыс. человек. В том же году последний император из рода Чжоу Нань-ван добровольно передал Чжао-сян-вану еще остававшиеся у него владения (36 городов) и отрекся от престола. Таким образом, в Китае даже формально перестала существовать императорская власть. Циньский ван мог выставить свои претензии на верховную власть. В 254 г. до Р.Х. все князья Поднебесной явились в Цинь с изъявлением покорности. Однако борьба за гегемонию на этом не прекратилась. При внуке Чжао-сян-вана, Чжуан-сян-ване (249–247 гг. до Р.Х.), пять княжеств – Янь, Чжао, Хань, Вэй и Чу – объединили свои силы и в 247 г. до Р.Х. нанесли циньской армии поражение. Но из-за внутренних распрей победители не сумели развить успех. Это было последнее организованное выступление против гегемонии Цинь. При сыне Чжуан-сян-вана, Чжэн-ване (будущем Цинь Ши-хуанди) (246–221 гг. до Р.Х.), все удельные княжества были разгромлены и включены в состав Цинь, которая таким образом превратилась в империю.

Интерлюдия 2. Древнейший китайский компас

Компас еще в глубокой древности изобрели китайцы. В III в. до Р.Х. китайский философ Хэнь Фэй-зцы так описывал устройство современного ему компаса: он имел вид разливательной ложки из магнетита с тонким черенком и шарообразной, тщательно отполированной выпуклой частью. Этой выпуклой частью ложка устанавливалась на столь же тщательно отполированной медной или деревянной пластине, так что черенок не касался пластины, а свободно висел над ней, и при этом ложка легко могла вращаться вокруг оси своего выпуклого основания. На пластине были нанесены обозначения стран света в виде циклических зодиакальных знаков. Подтолкнув черенок ложки, ее приводили во вращательное движение. Успокоившись, компас указывал черенком (который играл роль магнитной стрелки) точно на юг. Таким был самый древний прибор для определения сторон света.

Интерлюдия 3. Лао-цзы

Основатель даосизма Лао-цзы, жил в конеце VI в. до Р.Х. В источниках о нем нет сведений биографического характера, поэтому некоторые современные исследователи считают его фигурой легендарной. Согласно древнекитайскому историку Сыма Цяню, Лао-цзы был уроженцем царства Чу и носил сначала фамилию Ли. Первое имя его было Эр, второе Дань. В течении многих лет он исполнял обязанности главного хранителя архива царского двора, но, видя всеобщий упадок нравов, подал в отставку и «ушел на запад». О его дальнейшей судьбе больше ничего не известно. Переходя китайскую границу, Лао-цзы любезно согласился оставить смотрителю пограничной заставы свое единственное сочинение – Дао-дэ цзин, в котором и были изложены основы даосизма. Несмотря на глубокую древность, этот небольшой трактат по сей день поражает необыкновенной силой своей философской мысли.

В центре доктрины Лао-цзы стоит учение о великом Дао. Понятие это настолько многогранно, что почти невозможно дать ему определение. «Есть бытие, – говорил Лао-цзы, – которое существует раньше, нежели небо и земля. Оно недвижимо, бестелесно, самобытно и не знает переворота. Оно идет, совершая бесконечный круг, и не зная предела. Оно одно только может быть матерью неба и земли. Я не знаю его имени, но люди называют его Дао». В буквальном переводе Дао означает «Путь», но в китайском языке это слово обладало таким же многогранным смыслом, как греческий термин «Логос». Им обозначали правило и порядок, смысл и закон, высшую духовную Сущность и жизнь, пронизанную этой Сущностью.

Итак, Дао есть источник всего и стоит надо всем. Оно бестелесно, туманно и неопределенно. И поскольку Дао – духовное начало, его невозможно постичь ни зрением, ни слухом, ни осязанием. Все видимое бытие бесконечно ниже его. Поэтому философ осмеливается назвать Дао – Небытием. Оно не существует так, как существуют горы, деревья, люди. Его реальность превосходит реальность земного и чувственного. «Смотрю на него и не вижу, а потому называю его Невидимым, – пишет Лао-цзы. – Слушаю его и не слышу, поэтому называю его Неслышимым. Пытаюсь схватить его и не постигаю, поэтому называю его Мельчайшим… Оно бесконечно и не может быть названо. Оно снова возвращается в Небытие. И вот называют его формой без формы, образом без существа… В мире все вещи рождаются в бытие, а бытие рождается в Небытие».

Дао – не удаленная от мира запредельная сущность. Оно пронизывает все мироздание своими незримыми токами, оно проявляется как некая незримая энергия. «Дао растекается повсюду. Оно может быть направо и налево». Дао – «начало всех вещей», «оно рождает вещи». Возвышаясь над Вселенной, Дао созидает ее. «Дао – пусто, но, действуя, оно кажется неисчерпаемым. О, Глубочайшее! Оно кажется праотцом всех вещей». Оно есть «естественность», основа миропорядка. Оно регулирует извечную игру двух полярных начал космоса: ян и инь. «Все существа, – пишет Лао-цзы, – носят в себе инь и ян, наполнены ци и образуют гармонию». Ци, по толкованию древних комментаторов, – это нечто вроде жизненной силы, великая первосубстанция, которая делает живым все живое и сущим все сущее. Равномерное и гармоничное сочетание ян и инь обусловлено законом Дао. Оно управляет всеми существами и «ведет их к совершенству». Совершенство же заключается в обретении конечной цели – Покоя. «Возвращение вещей к своему началу и есть Покой».

Постижение Дао, говорит Лао-цзы, должно стать главным смыслом человеческой жизни. Но постичь его нельзя ни путем исследования, ни внешним наблюдением. Мудрец созерцает Дао, не выходя из дома, «не выглядывая из окна». Условием постижения Дао является самоуглубление и духовное очищение. Только тот, «кто свободен от страстей», видит «его чудесную тайну». Вся природа стремится к этому Покою и Гармонии, ибо мир есть лишь видимое проявление сокровенного духовного истока. Нет более достойной цели для человека, как жить с Дао, жить по