Читать книгу "Столп огненный - Кен Фоллетт"

Барни окинул взглядом гавань. Похоже, тут около шести десятков кораблей. Примерно с половину – крупные грузовые суда, остальные – всякая мелочь, и все либо пришвартованы к причалам, либо стоят на якоре. Команды почти наверняка на берегу, насыщаются свежей едой, пьянствуют в тавернах и развлекаются с женщинами. В той толпе на площади – в любой из них – тоже матросов хватает, к гадалкам не ходи. Английские корабли вдруг показались Барни лисами, заглянувшими в курятник. Подумать только, какой сокрушительный удар они нанесут планам короля Фелипе, если сумеют уничтожить все подчистую!

А потом, переведя взор на север, Барни наконец увидел галеры.

Сразу две галеры шли от порта Святой Марии[96] в устье реки Гвадалете. Он сразу понял, что это за корабли, по узким корпусам и по рядам весел вдоль бортов. Весла ныряли в воду и поднимались обратно будто в едином порыве. Атлантических штормов никакая галера, разумеется, не выдержит, но в спокойном Средиземном море они были широко распространены. Гребцами на галерах трудились рабы, и эти корабли, ловкие и проворные, не зависели от ветра, что давало им преимущество перед парусниками.

Барни смотрел, как они несутся через гавань. Пушки у них стояли на носу, поэтому стрелять они могли только вперед. Обычно нос обивали железом или медью, чтобы галера могла таранить противника, а после тарана отряд из пикейщиков и аркебузиров высаживался на палубу поврежденного вражеского корабля и добивал уцелевших. Но ни один флотоводец в здравом уме не пошлет две галеры против двадцати шести парусников. Должно быть, они просто выдвинулись на разведку, намереваясь расспросить командира новоприбывшего флота.

Такой возможности им не предоставили.

Дрейк развернул «Элизабет Бонавентуру» бортом к галерам. Пожалуй, стихни вдруг ветер, у него могли бы быть неприятности, ибо парусники становятся совершенно беспомощными в штиль. Но Дрейку повезло.

Другие боевые корабли англичан повторили движение Дрейка.

Торговые же суда продолжали идти прежним курсом – мимо стен крепости и далее в просторную гавань.

Барни неотрывно следил за галерами. Он прикинул, что на каждой по двадцать четыре весла. На каждое весло, насколько он помнил, сажали пятерых рабов. Эти люди на свете не заживались: прикованные к скамьям, палимые солнцем, вынужденные ходить под себя, они исправно становились жертвами заразных болезней. Слабак выдерживал от силы пару недель, сильных хватало на год или два, а когда они умирали, их тела без малейшего уважения выкидывали в море.

Галеры приближались к «Элизабет», и Барни ждал команды Дрейка. Как раз когда он начал опасаться, что адмирал, пожалуй, чересчур медлит с открытием огня, флагман окутался клубом дыма, а мгновение спустя над гаванью раскатился пушечный выстрел. Первое ядро упало в воду, никого не задев, но пушкари лишь пристреливались; Барни на собственном опыте знал, насколько тяжело искусство стрельбы. Второе и третье ядра тоже пролетели мимо. Где Дрейк понабрал таких пушкарей?

Галеры не стали стрелять в ответ: для их малых пушек было слишком далеко.

Нет, пушкари Дрейка все-таки знали свое дело. Четвертое ядро угодило точно в середину первой галеры, а пятое разнесло ей нос.

Ядра были тяжелыми и поразили суденышко в уязвимые места; галера тут же пошла ко дну. Барни слышал крики раненых и истошные, перепуганные вопли тех, кому посчастливилось уцелеть. Солдаты бросали оружие, прыгали в воду, пытались доплыть до второй галеры, а кто не умел плавать, тот вцеплялся в болтавшиеся на воде деревянные обломки. Почти сразу к солдатам присоединились и матросы, зато несчастным гребцам, которых никто не подумал расковать, оставалось лишь бессильно взывать к небесам. Чем глубже погружалась галера, тем тише становились их мольбы.

Вторая галера замедлила ход и принялась подбирать выживших. Дрейк прекратил стрельбу – то ли из сострадания к беспомощным людям в воде, то ли желая сохранить снаряды для более лакомых целей.

Очень скоро из порта Святой Марии показались другие галеры. Весла вздымались и опадали, заставляя вспомнить галоп скаковой лошади. Барни насчитал шесть галер, устремившихся по морской глади к месту скоротечного боя. Следовало отдать должное испанскому командиру: чтобы послать шесть кораблей против двадцати шести, требовалась недюжинная отвага.

Галеры шли, выстроившись линией, как это было заведено; таким образом они защищали борта друг друга.

Боевые корабли снова повернули – и стали стрелять, едва галеры приблизились на расстояние выстрела.

Готовясь вступить в битву, Барни заметил, что некоторые испанские торговые суда начинают выбирать якоря и распускать паруса. Должно быть, не все купцы отпустили свои команды на берег, а шкиперы этих судов вовремя сообразили, что Кадис подвергся нападению, и решили, что нужно удирать, покуда имеется такая возможность. Впрочем, подобных судов с предусмотрительными шкиперами было раз, два, и обчелся: на большинстве палубы пустовали, ибо их матросы до сих пор предавались разгулу в кабаках и веселых домах.

На городской площади между тем вспыхнула паника – горожане разбегались, кто по домам, кто под защиту стен крепости.

Барни выбрал для себя несколько судов из тех, что по-прежнему не думали поднимать якорь. Там, верно, бодрствовали разве что немногочисленные дозорные. Барни стал разглядывать эти суда и в конце концов остановил свой выбор на трехмачтовом паруснике, округлые обводы корпуса которого сразу выдавали в нем купца. На палубе это судна не наблюдалось никакого движения.

Велев матросам убрать паруса, Барни направил «Элис» к купцу. На его глазах двое испанцев покинули судно – соскользнули по веревке в качавшуюся у борта лодку и погребли к берегу. Что ж, он не ошибся в выборе – вражеское судно наверняка пустует.

Бросив взгляд на бухту, Барни убедился, что боевые корабли англичан заставили испанские галеры отступить.

Пару минут спустя «Элис» очутилась рядом с купцом и замедлила ход почти до полной остановки. Команда Барни взялась за багры и принялась подтягивать суда друг к другу, а потом, когда щель между бортами сделалась совсем узкой, матросы один за другим стали перепрыгивать на вражескую палубу.

Испанское судно выглядело обезлюдевшим.

Первый помощник Барни Джонатан Гринленд спустился в трюм, чтобы изучить груз.

Очень скоро он вернулся, и вид у него был грустный. В одной руке он держал дощечки, в другой – металлические обручи.

– Доски для бочек, – объяснил он и сплюнул. – И железные обручи.

Барни скривился. Добыча оказалась, мягко говоря, небогатой. С другой стороны, уничтожение груза пойдет на пользу англичанам: все меньше бочек для амуниции.

– Топите его! – велел он.

Матросы щедро полили палубу и нижние отсеки испанского судна скипидаром, подожгли сразу в нескольких местах и поспешно покинули борт обреченного купца.