Читать книгу "Фаворитка месяца - Оливия Голдсмит"

– Ты не собираешься поздороваться? – спросила она.

Сэм взглянул на нее и улыбнулся – одна из этих ничего не выражающих вежливых улыбок, которые Крайстал десятками получала за последнее время.

– Привет, Крайстал!

Она смотрела ему прямо в лицо.

– Я просто хотела поблагодарить тебя. Поблагодарить за то, что ты разрушил мою карьеру. И я хотела дать тебе вот это.

И она влепила ему пощечину.

Элизабет бродила с Ларри. Уоррен сидел, смеясь, позади Аннет. Кевин Костнер и Синди без умолку болтали с Марвином Дэвисом. Джо Пески стоял в углу, потягивая воду на пару с Джеком Николсоном. Стивен Сигал ел саши у мониторов. Скотт Рудин швырнул салфетку в Паулу Уэйнстайн. Роб Рейнер стоял позади своей жены, одной из известных сестер Сингер.

Сейчас тридцатипятидюймовые экраны, разбросанные по всему дому Ары, были забыты. За исключением одного. Гости собрались у экрана в библиотеке. Ара сидел в центре гостей. На экране ведущий представлял Фаррах Фосетт, которая улыбалась и открывала конверт. В комнате не было ни звука, как будто каждый сделал ставку на результат «Эмми». Ара улыбался про себя. Он тоже поставил. Да, на кого-нибудь…

Фаррах открывала конверт, делая вид, что волнуется, и продляя таким образом напряженность. Она открыла конверт, достала карточку и сказала:

– Победительницей стала…

9

Джан заняла свое место с края, рядом с доктором Муром. Брюстер сидел рядом с ней, его рука крепко держала ее руку. И это был не просто утешающий, но явный сдвиг карьеры: получилось так, будто Джан смеялась над прессой, похваляясь перед ними своим доктором. Она не казалась пристыженной.

Трудно было сидеть здесь, в зале, заполненном самыми лучшими и прекрасными актерами, зная, что за тобой наблюдают и тебя обсуждают. Тебя. Получит ли она Эмми? Беспокоится ли она об этом? Джан была уверена, что ни Шарлин, ни Лайла не смогут ничего сделать. Она не была так уверена, что остальные ее друзья видели все в таком свете. И она обнаружила, что сегодня хочет победить. Не потому, что эта борьба имела какое-то значение, но потому, что прямо сейчас ей нужно было одобрение.

Когда Шарлин прибыла в театр, она посмотрела в монитор, только чтобы увидеть свое собственное лицо, отворачивающееся от камеры.

Девушка быстро отвела взгляд и посмотрела на Дина. С другой стороны сидел Доуб – Сай смог достать лишний билет.

– Я никогда раньше не присутствовала при прямой трансляции. Ты не нервничаешь от этого? – спросила она его шепотом, с пересохшим горлом.

– Конечно, нервничаю. Боюсь, некоторые ребята, которым мы продали таблетки, должны уже настроиться на программу.

Мгновение она испуганно смотрела на Доуба, потом поняла, что он шутит.

– Из-за них никто никогда не волнуется, Шарлин. Они слишком стесняются своей скупости и глупости. Итак, держи выше голову, девочка. Ты на телевидении, и тебе нечего смущаться.

– Мне стыдно, что я сомневалась насчет тебя, – призналась Шарлин. – Я думала, что никогда снова не увижу тебя, после того как дала тебе эти деньги.

– Но тем не менее ты дала их мне, не так ли? Как так?

– Я не могла сказать «нет» другу, Доуб.

– И ты пока что ничего не спросила о нашем соглашении.

– Все о'кей, если ты потерял деньги, Доуб. Я просто не хочу потерять тебя.

– Потерял деньги? Черт, ты думаешь, что я полный дурак? Я не потерял деньги. Но я не купил землю в Монтане.

Замечательно! Он был готов признать свою вину. Шарлин почувствовала облегчение. Это было единственным, что стояло между ними. Все нормально, Доуб. Это как вода под мостом. Ему дали добро на деньги. Она просто не хотела, чтобы он врал ей насчет этого.

– Великолепно! Я рад, что ты не расстроилась. В Монтане полно новых карьеристов и голливудских глупцов. Превратили целый чертов штат в заросли папоротника. – Шарлин кивнула. Это было верно. Она любила Доуба и всегда будет любить. Доуб улыбнулся. – Да, Монтану превратили в развалину. Поэтому я купил славное местечко в Вайоминге. Ты такого никогда не видела!

Шарлин открыла рот от удивления.

– В самом деле, Доуб?

Она развернулась к нему, лицо ее сияло. Счастье переполняло Шарлин.

– Конечно да! Ты ведь никогда во мне не сомневалась. – Доуб лукаво усмехнулся. – Девятьсот акров. Не слишком убого. А теперь помаши зрителям ручкой и настраивай внимание на сцену. Они объявляют лучшую актрису года. Не важно, что произойдет, но я хочу, чтобы ты сохраняла достойное выражение лица, когда будет объявлена победительница.

Ведущий церемонии прошел через все эти причудливые традиции номинации, единственно ради которых сидели здесь семьи и друзья претендентов на премию, сидели, съехав на край кресел. Представили предпоследнего победителя, лучшего актера в драматическом сериале, а затем ведущий произнес:

– А теперь то, что мы все так долго ждали! Лучшая актриса в драматическом сериале.

Он прочитал имена претендентов с табло, а затем неизбежное:

– Конверт, пожалуйста!

Лайла почувствовала, что вот-вот спрыгнет с кресла. Она уже несколько раз прижимала к груди вечернюю сумочку, и соски ее стали большими и твердыми, как виноградины, и проступали через зеленую паутину шифона. Лайла была полностью готова к победе. Она была готова.

Но что, если она проиграет? Все рухнет сразу, возможность проплывет мимо нее. Лайла протянула руку и положила ее на руку сидящего рядом Марти и почти сдавила ее, схватила, как клешней.

– Господи, какие у тебя холодные руки! – сказал он, и затем ведущий церемонии, Джонни Бартон, передал конверт Фаррах Фосетт.

– Победительницей стала Лайла Кайл!

10

Театр вздохнул как один человек, а затем взорвался аплодисментами. Камера нашла лицо Лайлы, она изобразила хорошо отрепетированное удивление, затем широчайшую улыбку, какой у нее еще никогда не было на экране или вне его.

Лайла поцеловала сидящего рядом с ней Марти, вскочила, и, придерживая длинное платье, чтобы не споткнуться, быстро прошла к подиуму. Она слышала биение своего сердца и ощущала жар прожекторов. Лайле казалось, что она движется как в воде, как во сне, как в замедленном кадре, с каждым шагом все выше к подиуму, через сцену. Лайла приняла «Эмми» из рук Джонни – его лицо она видела все еще как во сне – и затем повернулась к микрофону.

Лайла еще никогда не стояла перед такой толпой. Ну, в конце концов, она не сценическая актриса. Сейчас, стоя перед этой аудиторией, перед сливками общества, она слышала аплодисменты и чувствовала их любовь. О, это невозможно было описать! Это было то, о чем она мечтала ночами. Любовь. Чистая любовь. Любовь, которая не принижала, любовь, которая не задевала ее, но которая окружала, как теплая ванна, как грудь матери.