Читать книгу "Кромешник - О'Санчес"

– Вакитока, зараза бесклювая! Хватайся за палец, ну же!… – Голос Гека грохотал, отражаясь от невидимых стен, отгоняя мерцающую пелену ещё дальше. Пырь повернул к нему раскосые глазки, выпученные от ужаса в кольца, клацнул и вцепился своими похожими на акульи зубами за указательный палец. Руку пронзила острая боль, от кончика пальца – глубоко в грудь. Гек зарычал и поволок руку вместе с грузом к себе. Пальцы ног словно бы шаркнули по чему-то там, внизу…

– Хозяин, а хозяин! Нам бы поближе, а? Боязно, холодно. Ой, холодно нам с Пырем!

– Ладно, только не кусаться. – Гек поднёс руку к груди, Пырь мгновенно выпустил палец и скакнул на грудь, Вакитока за ним…

Ветер света сменился ураганом холода и мерцающей полутьмы. Гек почувствовал ногами твёрдую поверхность и одновременно боль в груди, на месте сердца, как раз там, где вцепились в Гека два дрожащих уродца. Боль рванула так, что Гек охнул и закричал.

– Пырь, Тока! Невыносимо так, оторвитесь… Да отлепитесь же-е-е! Тока-а-а!!!

– Хозяин, миленький, мы не можем. Не можем мы, пропадём тогда… Не гони нас, а? Хозяин?…

Сквозь нечеловеческую, мозг разрывающую боль Гек едва услышал дрожащий лепет Вакитоки… Ноги подгибались, не в силах держать обезумевшее тело… Ноги… Он стоит.

– Ладно! Вы не можете, зато я могу! – Голос Гека вновь обрёл пушечную силу, утраченную было взамен обретённой боли. – Держитесь, хрен с вами! Я на ногах, а боль – дело поправимое!…

Сердце тряхнуло так, что Гек упал на колени, а потом на четвереньки. Захотелось прижаться животом к холодной тверди внизу, но как бы этих не раздавить. Гек почувствовал как каждый волосок его тела встал дыбом, ужас в нем смешался с болью и гневом, и он завыл по-волчьи, пронзительно и страшно…

– Не фиг дрожать, не на вас я вою! – Гек глубоко вдохнул в себя скудную кислородом субстанцию и стал молча подыматься с колен. Голова кружилась, поташнивало…

Однако вой не угас: неведомый ветер превратился в ураган, толкающий Гека в спину по направлению к ослепительному свету… впереди. Надо развернуться… Гек начал было поворачиваться и чуть не сорвался в белый проем под бешеным напором урагана.

– Пырь, а ну – сыграй! Не сорвёшься, Вакитока придержит!

Пырь послушно выдернул из ниоткуда свои дудочки в ряд и сунул их в пасть. Но флейта только взвизгнула жалобно и замолкла.

– Не можем мы, хозяин! Ну вот – никак! Не гневайся на Пыря. Он старался, ох как он хотел! Да вот не можем мы… – Вакитока внезапно сморщилась и стала фыркать носом и кашлять, вроде как заплакала.

– Ладно, не хныкать. Не сержусь. А я – могу. Я – буду!

МОГУ! Буду! БУДУ!!! Я – ОТРИЦАЮ – ВРЕМЯ!

Столкнулись в лоб две стихии: ураган и крик Гека. И стало тихо. Боль яростно драла когтями грудную клетку, и вдобавок словно крючок там ворочался, но куда ей было до той, недавно пережитой… Пырь и Тока все ещё мелко тряслись, но Пырь уже приподнял круглую голову, раззявился, а Вакитока вроде и не шмыгает…

– Не обманешь?…

– НЕТ!

– Значит, и мы будем, хозяин! Как ты, так и мы! Ура! Мы будем с хозяином! Он будет – и мы за ним! Пырь, а мы – будем, будем, будем! Наш хозяин, Пырь и я! Ура!

– Цыц. Будете. Долго ли, коротко, а будете, Землёй клянусь…

А вы, Сестрички… Обеих раком поставлю…

Слышь, Тока, Пырь? Я обещаю вам, что вы будете быть до тех пор, пока… существует Человечество. ПОКА. В этом отныне мои цель и смысл!… – И Гек расхохотался, чрезвычайно довольный шуткой, одному ему понятной. Потом он опустил глаза к груди и вдруг увидел четыре счастливейших глаза, взирающих на него… с любовью. Гек все ещё хохотал, но в глазах вдруг защипало, все вокруг утратило резкость, и что-то забытое потекло по щекам… Свет покорно шипел за спиной под натиском спасительных сумерек…

Врачей не было в госпитале. Ни одного специалиста вдруг. Охранники на этаже, медбраты, сиделки – все столпились в палате, наблюдая сердечный приступ и пароксизм. Рано или поздно это должно было произойти… Замерли самописцы…

Вдруг мёртвые экраны мигнули, дёрнулись линии, точки, плоттеры, забились в судорогах, словно безумные танцы начались на электронной Лысой Горе. Только непонятно – то ли жизнь там Царица бала, то ли смерть… Жуткое лицо Ларея все ещё в полном объёме хранило синий цвет, но из-под плотно сомкнутых век выскочили и побежали на подушку две здоровенные мутные капли. Чёрные губы разомкнулись и вытолкнули сквозь ощеренные протезы три надсадных булькающих звука: Ых… ых… ых… Всем без исключения наблюдающим эту сцену стало холодно, очень холодно, до костей зябко…

А Гек великаном стоял посреди мглы и все поглаживал два тёплых дрожащих комочка у себя на груди, продолжая плакать и смеяться, впервые за множество лет.

Глава последняя

Эй, Март и Апрель!

Избавьте сердце моё

От снега и тьмы.

Он выжил.