Читать книгу "Испытание - Трейси Вульф"

я. – Или не хочешь знать?

– Его мать отдала мне свое сердце. Она попросила меня использовать ее драконье сердце, чтобы оберегать его, и я буду это делать, несмотря ни на что.

Он пребывает в таких расстроенных чувствах, что я слегка удивлен тем, что он еще не обрушил этот чертов маяк на наши головы. И, разумеется, едва только мне приходит в голову эта мысль, как земля под нами немного дрожит. Но он быстро прекращает эту дрожь, и я делаю вид, будто ничего не заметил.

Однако, когда я снова заговариваю, я проявляю осторожность.

– Я понимаю, что такое обязательство, понимаю, что иногда тебе приходится делать что-то, потому что ты считаешь, что это твой долг. Но, когда ты сейчас говорил о Грейс и Флинте, было не похоже, что речь идет об обязательстве. Речь явно шла о чем-то большем.

Джексон раздраженно хмыкает, затем запрокидывает голову на спинку дивана и смотрит в потолок.

– У него только что погиб бойфренд. И этот бойфренд был одним из моих лучших друзей.

В этом предложении заключено многое – очень многое. Но я все равно продолжаю гнуть свое.

– Вообще-то это не объясняет твои чувства…

– Он был моим лучшим другом, это понятно? Моим лучшим другом. И я разрушил его жизнь. Мой брат убил его брата. Несмотря на всю мою силу, я не смог спасти ни его бойфренда, ни его ногу. А затем я забрал у его матери ее драконье сердце…

– Она сама отдала тебе свое сердце, – напоминаю ему я.

Он пожимает плечами.

– Это одно и то же.

– Нет, – возражаю я. – Это не одно и то же. Совсем.

– А по-моему, это одно и то же. У меня такое чувство, что все произошедшее – это моя вина. – Он закрывает глаза и с усилием сглатывает.

Я понимаю, о чем он. Потому что у меня тоже такое чувство, будто во всей этой хрени виноват я. Я не уничтожил силы Сайруса на острове, и в результате случилось много дерьма. Я уничтожил тех человековолков в Кэтмире, и в результате случилось еще больше дерьма. Так что это однозначно моя вина. Тем более что я чувствую, как души тех, кого я уничтожил, разрушают мои защитные механизмы и проникают в мою душу.

– Знаешь, все считают, что было бы здорово обладать такой силой, какую имеем мы, – говорит Джексон, и, судя по его тону, он сейчас так же разбит, как и я. – Но иногда мне кажется, что это не преимущество, а жесть, настоящая жесть.

А по-моему, так бывает не иногда, а всегда. Иметь такие способности – это всегда жесть, поэтому-то я все чаще и чаще и задумываюсь о том, как бы мне избавиться от них навсегда.

Из-за двери вдруг доносится топот, и мы оба выпрямляемся, насторожившись.

– Кто это? – спрашивает Джексон, вскочив на ноги, и я чувствую, как он напрягается, готовый броситься в бой.

Но, посмотрев в окно, я вижу, что это просто курьер, который уже возвращается к своей машине, и жестом показываю Джексону, чтобы он опять сел на диван.

– Это просто завтрак для Грейс и остальных. Я попросил оставить его на террасе.

Джексон бросает на меня понимающий взгляд и идет к двери, чтобы забрать кофе и пирожные, которые я заказал. Затем ставит стаканчик кофе и пакет с едой на журнальный столик рядом со мной, а остальное оставляет в кухне на барной стойке.

– Я напишу им, чтобы они спустились и забрали свою еду.

– Спасибо.

Он кивает, а я беру завтрак Грейс и иду к лестнице. Но прежде, чем я успеваю сделать пару шагов, он спрашивает:

– А ты никогда не думал о том, чтобы отказаться от всего этого?

Ему не нужно ничего добавлять – я и так знаю, что он говорит о наших способностях.

– Я думаю об этом каждый день, – отвечаю я, начав подниматься по лестнице. – Каждый божий день.

Прямо в опасную зону

– ХАДСОН —

– Это что, скелеты? – шепчет Мэйси, и в ее шепоте звучит ужас.

Пожалуй, они не очень похожи на обыкновенные скелеты, пожалуй, это нечто похуже. Вот только я пока никак не пойму что.

Должно быть, Грейс думает о том же, потому что ее бьет дрожь. Я обнимаю ее одной рукой и прижимаю к себе, глядя, как эти непонятные твари начинают лезть на стены.

Я никогда в жизни не видел ничего подобного этим существам – с изломанными несопряженными костями и разбитыми черепами. И, если это будет зависеть от меня, никогда больше не увижу.

Судя по их виду, некогда они, возможно, были людьми, но это если не обращать внимания на то, что одни их кости торчат под странными углами, а другие просто отсутствуют. К тому же они полностью лишены разума и зациклены только на одном – штурме замка и уничтожении всех, кто встанет на их пути.

Они быстро взбираются по стенам, и их кости издают звук, которого я никогда прежде не слышал. Это странный щелкающий стук, от которого по коже бегают мурашки – что-то вроде царапания гвоздями по грифельной доске, только намного хуже.

Они подбираются все ближе, и я оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, что предпринимают горгульи. Вряд ли Честейна устраивает, что эти твари – чем бы они ни были – массированно атакуют Двор горгулий. Но тогда почему никто не отбивается от них? Да, лучники обстреливают их горящими стрелами, но какой смысл каждый день тренироваться в схватках на мечах, если воины не пускают их в ход, чтобы защитить себя?

Тем более, такое чувство, что ни одна из горящих стрел не попадает в этих чертовых тварей. Почему? Это же нетрудно – их тысячи, и все они держатся рядом, поднимаясь на стену одной огромной волной. Странно, лучники должны были попасть в какой-то скелет хотя бы случайно.

Но проходит, кажется, целая вечность прежде, чем стрела – наконец-то – попадает в цель и одно из костяных существ испускает жуткий вопль.

Этот вопль тянется так долго, что, когда он стихает, я не сразу понимаю это. Но молчание длится недолго – следующая стрела поражает еще один скелет, который издает такой же леденящий крик.

За этими звуками слышится хруст костей, за которым следуют новые вопли. Это как замкнутый круг – вопли и хруст повторяются снова и снова, и жуткие твари взбираются все выше.

В воздух поднимаются все новые горгульи, и я думаю, что это уж точно решит дело,