Читать книгу "Второй пол - Симона де Бовуар"

Большинство исступленно верующих женщин не удовлетворяются лишь пассивным посвящением себя Богу. Они стремятся к активному самоуничижению и достигают этого умерщвлением плоти. Конечно, аскетизм практиковался также монахами и верующими мужчинами. Но ожесточение, с которым женщина издевается над своей плотью, не сравнимо ни с чем. Мы уже видели, как неоднозначно женщина относится к своему телу, она ведет его к славе, подвергая унижениям и страданиям. Предназначенная для любовника в качестве вещи, удовлетворяющей его потребности в удовольствии, она превращает себя в храм, в идола; раздираемая болью при родах, она дает жизнь героям. Религиозная подвижница истязает свою плоть для того, чтобы иметь право притязать на нее; низводя ее до мерзости, она обращает ее в орудие своего спасения. Только этим можно объяснить странные эксцессы, которым предавались некоторые святые. Святая Анджела из Фолиньо рассказывает, с каким наслаждением она пила воду, в которой только что омывала руки и ноги прокаженным:

Эта вода наполнила нас такой нежностью, что весь обратный путь мы были преисполнены радостью. Никогда я не пила с таким наслаждением. У меня в горле застрял кусок чешуйчатой кожи, оторвавшейся от язвы прокаженного. Вместо того чтобы выплюнуть его, я с большим усилием его проглотила. Мне казалось, что я вышла от причастия. Я никогда не сумею выразить охватившую меня радость.

Известно, что Мария Алакок вылизывала рвоту больной; в автобиографии она описывает, какое счастье она ощутила, наполнив рот экскрементами человека, страдавшего поносом. Иисус вознаградил ее, продержав в течение трех часов ее губы прижатыми к своему сердцу. Набожность принимает плотскую окраску особенно в странах, народам которых свойственна пылкая чувственность, таких как Италия и Испания. В одной деревне в Абруццо женщины до сих пор в кровь царапают языки, облизывая камни на дороге, ведущей к кресту. Поступая таким образом, они лишь подражают Спасителю, который защитил людскую плоть, унизив свою собственную. Женщины воспринимают это великое таинство значительно конкретнее, чем мужчины.

Нередко Бог является женщине под видом супруга, иногда Он предстает перед ней во всем своем величии, сияя белизной и красотой. Он облачает ее в свадебный наряд, коронует ее, берет за руку, обещает ей божественный апофеоз. Но чаще всего Он является в виде человека из плоти и крови. Обручальное кольцо, которое Иисус подарил святой Екатерине и которое она невидимо носила на пальце, – это то «кольцо из плоти», которое Ему обрезали во время обряда обрезания. Но что самое важное, Бог для женщины – это измученное, окровавленное тело: ведь самый сильный пыл охватывает ее, когда она созерцает распятие. Она отождествляет себя с Девой Марией, которая обнимает прах своего Сына, или с Магдалиной, которая стоит у креста и на которую падают капли крови Возлюбленного. Так женщина дает волю садомазохистским видениям. Глядя на унижение Бога, она восхищается падением человека. Образ бездыханного, пассивного, израненного распятого Христа вытесняет образ бело-розовой жертвы, отданной на растерзание хищникам, на поругание мужчинам, пронзенной кинжалом, образ, с которым женщина в детстве так часто отождествляла себя. Она с глубоким потрясением видит, что мужчина, мужчина-бог взял на себя ее роль. Ведь это она пригвождена к кресту в ожидании воскресения. Да, это она, у нее есть доказательства этого: ее лоб окровавлен от тернового венца, ее руки, ноги, ребра пронзены невидимыми гвоздями. Из трехсот двадцати одного стигматика, которых насчитывает католическая церковь, лишь сорок семь – мужчины, остальные – в том числе Елена Венгерская, Иоанна из Орвьето, Гертруда фон Оостен, Осанна из Мантуи, Клара Монтефалькская – женщины, чаще всего уже пережившие менопаузу. Самая знаменитая из них, Катерина Эммерик, была отмечена стигматами в молодом возрасте. Когда ей было двадцать четыре года, она возжелала мученичества тернового венца, и ей привиделся окруженный сиянием юноша, который подошел к ней и возложил его ей на голову. На следующий день виски и лоб у нее распухли и начали кровоточить. Четыре года спустя она в молитвенном исступлении увидела израненного Христа. Из Его ран исходили лучи, острые, как заточенные лезвия; после этого видения на руках, ногах и боках святой выступили капли крови. Она исходила кровавым потом, кашляла кровью. Еще и сегодня каждую Страстную пятницу Тереза Нойман обращает к пришедшим ей поклониться лицо, залитое кровью Христа. Стигматы представляют собой высшую ступень таинственной алхимии, с помощью которой обожествляется плоть, поскольку кровавые муки суть проявления Божественной любви. Нетрудно понять, почему женщины с таким необычным трепетом относятся к превращению кровавых пятен в чистое золотое пламя. Они никогда не забывают о крови, текущей из тела самого достойного из всех мужчин. Святая Екатерина Сиенская говорит об этом почти во всех своих письмах. Анджела из Фолиньо до изнеможения смотрела на сердце Христа и на зияющую рану у Него на боку. Катерина Эммерик надевала красную рубашку, для того чтобы быть похожей на Иисуса, который уподобился «тряпице, пропитанной кровью»; она все видела «сквозь кровь Иисуса». Мария Алакок при уже упоминавшихся обстоятельствах в течение трех часов упивалась Святым Христовым Сердцем. Она предложила верующим для поклонения огромный сгусток крови, окруженный пылающими стрелами любви. В этой эмблеме отразилась великая женская мечта: от крови к славе через любовь.

Некоторых женщин удовлетворяет внутреннее общение с Богом, то есть экстатические состояния, видения, разговоры с Богом. Другим необходимо подтверждать свою религиозность мирскими конкретными делами. Переход от созерцания к действию осуществляется в двух весьма различных формах. Есть женщины, стремящиеся к активной деятельности, такие как святая Екатерина, святая Тереза, Жанна д’Арк; у них – ясные цели и трезво избранные способы их достижения. Их откровения служат лишь для того, чтобы предметно представить их убеждения и заставить пойти по пути, который уже возник в их воображении. Но есть и нарциссичные женщины, такие как г-жа Гюйон, г-жа Крюденер. Скрыто пылающий в них жар неожиданно приводит их «в апостольское состояние». У них нет ясного осознания своей миссии, они – совершенно так же, как дамы-благотворительницы, в суете сует не очень заботятся о том, что конкретно делают, им важно лишь что-то делать. Так, г-жа Крюденер стала считать, что наделена особыми способностями, лишь после того, как мир узнал ее в качестве посланницы и писательницы; судьбой Александра I она занялась не для того, чтобы осуществить те или иные идеи, а чтобы утвердить себя в роли вдохновленной свыше. Если женщине достаточно намека на красоту и ум, для того чтобы ощутить свою одухотворенность, то, разумеется, считая себя избранницей Божией, она полагает, что ей поручена высокая миссия: она проповедует туманные теории, охотно создает секты, ее опьяняет мысль, что через членов вдохновляемого ею сообщества ее личность многократно повторяется.

Мистический пыл, так же как любовь и даже нарциссизм, совместим с активной, независимой жизнью. Но сами усилия, направленные на достижение индивидуального спасения, ведут лишь к гибели. Женщина либо вступает во взаимоотношения с нереальным, своим двойником, богом, либо создает нереальные взаимоотношения с реальным существом. Ни в том ни в другом случае она не в состоянии воздействовать на мир, не может вырваться за рамки своей субъективности, обрести подлинную свободу; единственная возможность осуществить эту свободу – превратить ее в позитивное действие в человеческом обществе.