Читать книгу "Заговор «Аквитания» - Роберт Ладлэм"

– Не беспокойтесь, – сказал этот человек, закончив свое дело, – я – лучший подрывник в Норвегии. Теперь можно не опасаться, что какая-нибудь свинья пустит все в небо. Пошли, у нас еще много работы. – Наемник остановился перед Конверсом и добавил: – Вы спасли нам жизнь. Вам будет заплачено особо.

– Это не обязательно, – сказал Джоэл, вставая.

– Так принято, – ответил наемник, направляясь к двери. На плацу у стены собрались все бывшие пленники “Аквитании”, кроме пятерых, чьи тела были прикрыты простынями, принесенными из одного из зданий. Конверс подошел к Фитцпатрику.

– Мы потеряли их, – горько заметил тот, кивая на погибших.

– Думайте о том, ради чего они отдали жизнь, Коннел, – сказал на это Джоэл. – Звучит банально, но в данный момент ничто иное не приходит мне в голову.

– Все верно. – Фитцпатрик взглянул на него и слегка улыбнулся. – Спасибо, что напомнили. Идите. Там вы нужнее.

– Ларсон! – позвал Джонни Реб, стоял подле трясущегося от страха охранника. – Подите-ка сюда!

Англичанин ученого вида неуверенно прошел сквозь приоткрытую створку стальных ворот и направился к Ребу, озираясь по сторонам со смесью страха и восхищения.

– Боже милостивый! – только и мог он выговорить.

– Вот именно, – отозвался южанин и, заметив пару ребят из своей команды, выбегающих из пятого барака, крикнул: – Что нашли?

– Еще семерых! – заорал в ответ один из них. – В клозете, в самом подходящем для них месте!

– Послушайте! – тоже закричал Джеффри. – Нет ли среди них какого-нибудь компьютерщика?

– Не спрашивали, майн герр!

– Так спросите! – приказал Реб. – Время идет! – Он обернулся к Конверсу: – Я говорил с вашей супругой. Поступили сообщения из Израиля и Рима. Там дела обстоят паршиво – часть террористов миновала заброшенную Стоуном сеть. Час назад там начались демонстрации, и уже убито двенадцать крупных государственных деятелей. В Иерусалиме и Тель-Авиве орущие толпы требуют особых полномочий для Абрахамса. В Риме полиция смята паникующей толпой, пришлось ввести войска.

Конверс почувствовал тупую боль под ложечкой и впервые заметил разгорающуюся на востоке зарю. Начался день, а вместе с ним и убийства. Повсюду.

– О Господи! – прошептал он, ощущая собственное бессилие.

– Где компьютер, парень? – взревел Джонни Реб, тыча стволом пистолета в висок охранника. – Говори! У тебя, рыбка, не осталось другого выбора!

– Baracke vier![230]

– Danke. Это в четвертом здании. Пошли-ка туда, союзничек. Пошевеливайся!

Огромный компьютер занимал почти всю пятиметровую стену оборудованного кондиционерами зала. Держа перед глазами записную книжку Джоэла, Ларсон девять мучительных минут вертел какие-то диски, включал и выключал какие-то рычажки на консоли и, наконец, изрек:

– Банк памяти блокирован. Он не выдаст информацию без вводного кода.

– Что значит эта абракадабра? – проворчал Джонни Реб.

– Это значит, что машина начнет работать только после ввода в нее определенного набора символов. Вот почему я и спрашивал, нет ли среди захваченных специалиста по компьютерам.

Загудел зуммер рации Реба, и Конверс сорвал микрофон с шеи южанина.

– Вэл?

– Да, дорогой! С тобой все в порядке?

– Да. Что там происходит?

– Радио “Франс” сообщает, что в Елисейском дворце найдены бомбы. Двое депутатов застрелены по дороге на митинг. Правительство требует ввода армейских соединений.

– Господи! Я отключаюсь.

Двое из шархёрнской команды ввели в комнату одного из пленных, крепко держа его под руки.

– Он не хотел говорить, чем занимается, – сказал один из них. – Но когда мы поставили всех к стенке, другие оказались менее сдержанными.

Реб ухватил программиста за горло, но Джоэл, оттолкнув южанина, бросился вперед с охотничьим ножом в руках.

– Я достаточно натерпелся из-за таких подонков, как ты, – сказал он, приставив окровавленное лезвие к носу захваченного. – Но теперь хватит! – На кончике носа выступила кровь, и программист “Аквитании” пронзительно вскрикнул. Конверс тут же приставил кончик ножа к его правому глазу. – Код или… – заорал он.

– Zwei, eins, nule, funf![231]– испуганно провизжал программист.

– Введите код! – крикнул Джоэл.

– Машина включена! – доложил через секунду англичанин.

– А теперь вводите код! – приказал Конверс, швыряя программиста в руки молодчиков Реба.

Как завороженные следили они за мелькающими на темном экране зелеными буквами. Имена, воинские звания, занимаемые должности. Ларсон включил принтер, и бумажная полоса с бесчисленным множеством персональных данных поползла из щели.

– Все бесполезно! – вырвалось у Джоэла. – Мы не успели вывести их из игры!

– Не отставайте от времени, старина, – сказал англичанин, указывая ему на странного вида телефон, вмонтированный в панель. – Перед вами последние достижения техники. Небо кишит всевозможными спутниками связи, и все эти данные можно переслать любому, у кого есть приемное устройство. На дворе век технологий, а не алхимии.

– Тогда приступайте, – сказал Конверс и, припав к стене спиной, опустился на пол в полном изнеможении.

С гневом и возмущением наблюдал ошеломленный мир за нарастающей с катастрофической быстротой волной террора. Люди молили о защите, взывали к лидерам, требуя положить конец бессмысленной жестокости, превратившей целые города в поля сражений, где охваченные паникой люди сначала забрасывали друг друга камнями, потом – бутылками с горючим и, наконец, перешли к пулям, потому что в них тоже стреляли. Мало кто мог сказать, где враг, – врагом был каждый нападающий, а нападали друг на друга все, и команды поступали из каких-то невидимых штабов и командных пунктов. Полиция оказалась бессильной; на помощь были брошены части национальных гвардий, но вскоре выяснилось, что их командование тоже ничего не может сделать. Хаос нарастал. Все чаще раздавались требования принять более суровые меры, ввести военное положение. И военное положение вводилось. Контроль все чаше возлагался на военных. Они и принялись устанавливать его повсеместно.

В Пало– Альто, штат Калифорния, бывший генерал армии Джордж Маркус Делавейн, пристегнутый к своему инвалидному креслу, не отводя взгляда от трех экранов, следил, как истерия захлестывает мир. Экран слева погас -машина операторов передвижной станции подверглась нападению, ее закидали гранатами. На центральном экране женщина-комментатор зачитывала срывающимся от злости голосом сообщение о страшных разрушениях и разгуле террора; слезы ярости текли по ее лицу. Экран справа демонстрировал полковника морской пехоты, дающего интервью на перегороженной баррикадами нью-йоркской улице в районе Уолл-Стрит. В руке он держал кольт 45-го калибра и, говоря в микрофон, одновременно выкрикивал приказы своим подчиненным. Экран слева вдруг снова ожил. На нем появилось лицо известного политического обозревателя, голос его звучал глухо, а глаза казались остекленевшими. Он попытался заговорить, но не смог, а потом вдруг резко отвернулся, и его вырвало – прямо перед объективом телекамеры. Оператор быстро переместил камеру, и на экране появился ничего не подозревающий телекорреспондент, который именно в эту секунду орал в телефонную трубку: “Да что же у вас творится, сволочи?!” Он тоже, как и женщина на центральном экране, плакал, колотя кулаком по столу, сотрясаясь от конвульсий, потом обхватил голову руками и откинулся в кресле. Экран погас.