Читать книгу "Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют - Валерий Замулин"

Налаживанию взаимодействия войск по-прежнему мешали склоки между комдивами. Но теперь к конфликту между генерал-майором И. К. Морозовым и полковником М. П. Серюгиным прибавились трения между командирами 93-й гв. и 89-й гв. сд. Ситуация накалялась, и командованию 69-й А приходилось тратить время и задействовать дополнительные силы, чтобы выяснять истинное положение дел на участках этих соединений и урезонивать их командиров. Процитирую лишь два документа. Из боевого донесения командира 93-й гв. сд генерал-майора В. В. Тихомирова № 016 на 12.00 14 июля:

«1. Противник перед фронтом дивизии пытается вернуть потерянные позиции на зап. берегу Липовый Донец, бесперебойно контратакуя наши части крупными подразделениями.

2. 93-я гв. сд ведет напряженные бои с наступающим противником, атаки противника отбиваются.

3. До сих пор 89-я гв. сд не выполнила приказ командира-69 и прежнее положение не пытается восстановить. Благодаря этому угроза нашему левому флангу и тылу не снята и продолжает оставаться в полной мере. Обороняющийся на левом фланге 281 — й гв. сп беспрерывно отбивает атаки противника со стороны рощи, что южнее Гостищево, держит оборону на широком фронте (8 — 10 км), чем крайне ослабил свои позиции на западном берегу р. Липовый Донец.

4. Прошу принять решительные меры в отношении 89-й гв. сд и ускорить ее выход на прежнее положение. Добиться приказа — принять у нас рубеж: Дружный, выс. 223.2, южная окраина Сажное»[698].

Второй документ — боевое донесение 89-й гв. сд командиру 48-го ск на 15.00 14 июля:

«Части дивизии в течение ночи вели бой за улучшение своих позиций и восстановление положения. В результате противник выбит из Гостищево и рощи юго-восточнее. 267-й гв. сп в течение ночи вел бой за Гостищево и к утру закрепился двумя батальонами на рубеже: юго-западная окраина Гостищево, южные скаты выс. 223.2, имея перед собой противника — Дружный, Калинин, восточная опушка леса, восточнее Вислое, одним батальоном обороняет восточную окраину Шахово. КП — северная окр. Сажное.

4. Сосед справа — 93-я гв. сд, учебным батальоном обороняет: роща восточнее 1 км выс. 223.2, находясь в стыке 267-го гв. и 270-го гв. сп.

Сосед слева — 81-я гв. сд после безрезультатных ночных действий правофланговым подразделением, оставив оборону, открыл наш левый фланг и ушел неизвестно куда.

Прошу батальон 267-го гв. сп из Шахово снять и присоединить к полку, обязав 81-ю гв. сд оборонять свою полосу»[699].

К исходу 13 июля юго-западнее Прохоровки ожесточение боёв спало, 2-й тк СС и 5-я гв. ТА приступили к напряженной работе по перегруппировке войск и подготовке к очередному дню операции. Помимо обычных мероприятий, которые проводились ночью перед наступлением (подвоз горючего, заправка техники, пополнение до нормы боекомплектов, ведение разведки, в том числе и инженерной), на направлении предстоящих ударов, в ночь на 14 июля командование корпуса СС начало выводить из излучины бронетехнику мд «Мёртвая голова» и эвакуировать подбитые танки из-под Прохоровки. Учитывая, что перед её фронтом действуют танковые соединения противника, разведорганы соединений 5-й гв. А внимательно следили за действиями неприятеля, пытаясь разгадать его намерения. Из донесения 9-й гв. вдд:

«1… В течение ночи с 13 на 14.07.43 наблюдался подход до 200 танков противника. По данным разведки 25-й тбр, подходили дивизия „Мёртвая голова“ и мотопехота, сосредоточиваются в районе леса у выс. 245.8, Сторожевое, Ивановский Выселок.

В течение ночи наблюдалось движение до 40 танков в направлении выс. 258.2. Огневым налетом движение остановлено.

В течение ночи противник производил вывозку подбитых танков, количество которых превышало 200 шт., их принадлежность на глаз определить трудно, т. к. многие сильно изувечены.

3. За время с 00 ч. до 3.00 наша авиация ДБ[700]бомбардировала оборону противника — бомбы ложились в основном по переднему краю обороны противника»[701].

Разведчики полковника A. M. Сазонова хотя и не сформулировали, но верно отметили главную задачу, которую в этот момент решало командование 2-го тк СС, — готовило отход войск на исходные позиции. А для этого из излучины выводился танковый полк дивизии бригаденфюрера Приса (в качестве оперативного резерва корпуса, для прикрытия сил, задействованных в окружении советских войск в междуречье) и одновременно проводилась «зачистка» территории, которая через некоторое время будет оставлена. Эвакуировалось самое ценное и дорогостоящее — боевая техника. Причём дефектовка[702]проводилась не только своих, но и советских танков. Командование противника по возможности ремонтировало «тридцатьчетвёрки», обнаруженные на поле боя, и использовало их в боевых действиях. Выше уже отмечалось, что перед началом операции «Цитадель» дивизия СС «Дас Райх» имела в своем составе около 20 Т-34 и уже в ходе боев ее части получили приказ: тщательно собирать и складировать боеприпасы из подбитых советских танков. 14 июля Г. Гот передал в войска приказ Манштейна, в котором особо указывалось:

«Все подбитые и захваченные танки, которые невозможно больше использовать и отремонтировать, должны быть тотчас же уничтожены частями, чтобы они снова не попадали в руки врага. Требую от всех командиров обратить особое внимание на выполнение этого приказа»[703].

Корпус обергруппенфюрера Хауссера приступил к окружению 48-го ск, нанеся удар по позициям войск полковников А. С. Бурдейного и П. Д. Говоруненко, на рассвете 14 июля. Время и обстоятельства прорыва обороны рубежей всегда важный, но очень сложный для исследования момент. Особенно если на участок фронта стянуто несколько частей из разных соединений. Письменного документа, в котором бы ясно и взвешенно излагались причины происшедшего, обнаружить практически невозможно, так как все это выяснялось на основе устных докладов офицеров вышестоящему командованию. В то же время, какими бы силами ни обладал противник и в каком бы положении ни находились оборонявшиеся войска, прорыв — это всегда чрезвычайное происшествие.

Обычно после операции ситуацию обстоятельно расследовал вышестоящий штаб или назначенная комиссия. Основывались они в первую очередь на отчетах, донесениях, распоряжениях и приказах частей, попавших под удар. Результаты подобных расследований затем включались в итоговый отчет о проведенной операции. Сегодня эти документы доступны исследователям. Однако их анализ свидетельствует, что выводы в них не всегда точны и взвешенны. Ведь, докладывая об обстоятельствах выхода противника на боевые позиции, офицеры каждой части исходили лишь из собственной оценки ситуации, поэтому их точку зрения не всегда можно назвать вполне объективной. А члены комиссий, за редким исключением, работали формально, опираясь лишь на факты, подтвержденные документами, и опросом командного состава соединений занимались редко. В силу этих причин разобраться сегодня во всех перипетиях прорывов, в частности рубежей соединений Воронежского фронта в ходе Курской битвы, очень сложно.