Читать книгу "Светлая сторона Луны - Сергей Дорош"

Сюжет на первый взгляд довольно очевиден. Есть герой-одиночка с говорящим именем Миракл («Чудо»), сын предыдущего героя Хансера, проложившего себе путь к свободе из бесконечной борьбы банд на просторах Плутона на светлую сторону Луны, где он встречается со своей судьбой. Абсолютно беспринципное существо, движимое лишь идеей собственного выживания, готовится последовать примеру отца, но с большим успехом, завоевав Луну и перетащив с собой большую часть соотечественников хотя бы в виде пушечного мяса. При этом он готов использовать свою мать, сестру, учителя боевых искусств, последователей своего вождя, дикие племена и вообще всех, кто попадется под руку.

Сложность конструкции поначалу затрудняет понимание мотивации героев, да и самого развития событий. Более или менее понятны лишь намерения главного героя, которым движет жажда власти, ненависть к отцу и желание превзойти его. Сначала он представляет собой настоящий клубок разрушительных импульсов, готовый сметать все на своем пути. Если первая книга — это символ побега и прорыва к свободе, то вторая — война и интриги в борьбе за власть, а третья — попытка синтеза и освобождения. Миракл последовательно предает своего учителя (впрочем, заслуженно, как выясняется впоследствии), сестру, воспитанника и ближайшего сподвижника еще до того, как получает возможность узнать, что им двигали не собственные побуждения, а чуждая воля, сначала в виде механизма по контролю над сознанием других людей на его родной планете, а потом в виде чудо-оружия, добытого по приказу наставника у апокрифического кузнеца, который изъясняется на языке древнерусских былин.

Ясно, что перед Мираклом стоит нравственный выбор, который он даже не осознает до того, как влюбляется в дочь убитого им человека. Он должен предпринять шаги, которые раньше считал невозможными для себя, и в этом ему активно противодействует собственная мать и отчасти сестра. Ему трудно понять и принять это, пока он не осознает масштаб общего замысла.

Эволюционное развитие подготовило мозг человека к выбору оптимальных путей решения проблем в стрессовых ситуациях. Когда происходит что-то новое и неожиданное, включаются механизмы, модифицирующие связи между разными областями, где происходит обработка сигнальной информации. Интенсивнее всего этот процесс идет в детстве, поэтому дети могут выживать в самых разных культурах и обстоятельствах, но взрослые тоже способны вырабатывать стратегии развития. Иными словами, если что-то долго не получается, нужно попробовать что-то еще. Сын Хансера долго пытается достигнуть своей цели с помощью насилия и манипуляций сознанием других людей, но в итоге обнаруживает, что все его усилия оказываются тщетными. На лом всегда находится другой прием, который скручивает его в бараний рог. В итоге его выбор в пользу человечности оказывается вынужденным, и он понимает, сколько времени было потрачено впустую.

Как и у всякого нормального героя, у Миракла есть свой антигерой, в роли которого выступает его соотечественник по прозвищу Грешник, представляющий собой средоточие его качеств, вывернутое наизнанку. У него чувство вины не скрыто, но проявляется во всех поступках, а насилие, наоборот, подавлено воспоминанием о прежних бесчинствах. Вдобавок он влюблен в сестру Миракла, что создает вполне фрейдистскую подоплеку для развития событий. Впрочем, от всех этих соображений можно отвлечься и читать трилогию просто как героическую сагу, хотя, повторюсь, с элементами фантасмагории.

За авторскими образами стоит богатое полотно не только исторических, но и литературных ассоциаций («придут сюда щенки потявкать — и ты с ними» можно сравнить со знаменитой предсмертной фразой Рагнара Волосатые Штаны: «Когда поросята узнают, как умер старый боров, вот уж они захрюкают!»). Сходным образом Леонид, Агий и Иолай образуют троицу древнегреческих героев, за которыми стоят свои символы, за Стоуном и Хантером стоит грубая сила «белого человека», структура братства Хансера является олицетворением четырех стихий, викинги дополняют картину образами Мирового Древа, а Шут олицетворяет вечного джокера, непредвиденные повороты судьбы в неожиданном направлении. Этот список можно продолжать еще долго, но я не вижу в этом особого смысла, так как в большинстве случаев дело ограничивается лишь намеками, не имеющими продолжения. Каждый волен додумывать для себя то, что он считает нужным.

В тексте встречаются упоминания о неких временах владычества низших (то есть людей), и это дает основания предполагать, что события разворачиваются в отдаленном будущем. «На других планетах, как я знаю, спутников не видно, хотя если наблюдать с Земли, кажется, что они есть. Я даже слышал, что низшие когда-то давно долетали не только до некоторых из них, но и до планет. Вот только планеты выглядели совсем не так, как если попасть на них через портал, как, впрочем, и Луна. Величайшая загадка древних высших — как им удалось сотворить подобное». С другой стороны, из текста следует, что высшие существовали едва ли не всегда, и древние люди считали их богами, а религиозные войны, включая Крестовые походы, были всего лишь бледным отражением борьбы друидов с порождениями прародительницы Лилит, создавшей Синод для достижения своих далеко идущих целей.

В итоге на первый план все-таки выходит история Миракла, который претерпевает мучительную метаморфозу, не только наблюдая за постепенным крушением своих планов, но и открывая в себе качества, о существовании которых он раньше не подозревал. Параллельно ему развивается история второго Хансера, рожденного от другого героя, который выбирает путь целителя в широком смысле — исцелителя мира от его недугов. Это довольно странная история, тоже изобилующая мифологическими ассоциациями, но в конце эти двое встречаются, чтобы один спас другого для новой жизни. Наверное, это символично, хотя моральная аллегория на фоне средневековых интриг, древних концепций и мильтоновских мотивов восстания против божественной власти явно предназначена не для слабых умов. Эх, где ты, Фродо Бэггинс? Однако хозяин — барин, и конец трилогии звучит как достойный прощальный аккорд с творениями авторского воображения.

«Я проливал моря крови — и из этого моря вышел Зверь. А я, одинокий и слабый, стою на берегу. Я отринул Тьму, ибо ее путь — путь в Бездну, я не принял Света, потому что не готов отдать себя неизвестно ради чего. Я стою на берегу кровавого моря и смотрю на битву, а вижу не двух людей, но две идеи. Тьма и Свет? Это лишь слова. Идея вознесения себя на вершину и идея вознесения на вершину всего человечества, пусть даже и без тебя. Это они сошлись на кровавых берегах, и они же прочертили границу в душе каждого человека. И моя душа исключением не стала. Кто-то знает об этой битве, кто-то даже не ведает, но рано или поздно она придет ко всем. А кто-то уже сделал свой выбор, и жар их душ падает песчинками на весы».

Хорошие слова и хороший финал для большого и многопланового произведения. Автору же можно пожелать новых достойных произведений и стойких поклонников.

Кирилл Савельев