Читать книгу "Очерки по истории русской церковной смуты - Анатолий Краснов-Левитин"

(обряды) украсить». Творить здесь, создавать… Церковное богослужебное творчество было одной из главных задач и забот почившего. И он оставил нам целую кипу своих опытов, иногда бесподобных по силе и красоте, по ритму, мысли, чувству, форме. И как Василий, был бесстрашен!

Умер Антонин… Умер Иоанн Златоуст наших дней — Златоуст не только потому, что это был блестящий оратор — но и потому, что это был Церковный революционер и демократ, возмутившийся социальной несправедливостью — угнетением неимущих. Вечная, до последних изгибов революционная натура, как Иоанн Златоуст, бывший подобным на Босфоре.

Умер Антонин… Умер Григорий Богослов наших дней, глубокий богослов, выдающийся ученый и по складу, и по трудам, и по знаниям, «тобы его печатать, нужно было отливать неведомые раньше шрифты. При Постановке и решении вопросов он смотрел в корень их, ставил их совершенно неожиданно, глубоко и оригинально. Таковы и решения были его, и определения, и сближения.

Умер Антонин… Слово это пронеслось вмиг по всей и Руси Велики, и Белой, и Малой, и вызвало скорбь, сожаление у одних, радость, облегченный вздох у других: одним смутьяном меньше стало. Слепые! Застывшие в самоправедности своей, фарисействе, невежестве и темноте! Года два тому назад РСФСР и Москву посетил один профессор-немец, пришел в Заиконоспасский монастырь — увидел, говорил и, уходя, сказал: «Пришел посмотреть на русского Лютера, а увидел апостола Павла». Вот отзыв беспристрастный, вдумчивый, серьезный.

Умер Антонин… Но умрет ли с ним его дело, принципы, думы, идеи и идеалы, его СЦВ? Если говорить о церковной автокефалии последнего тогда, несомненно, да, ибо нет уже самой головы, а всякая голова иная на месте этой — будет безглавие лишь. Но если речь идет о принципах, идеях идеалах, не умрут они. Если и умрут, то оживут, воскреснут, возродятся Если зерно пшеничное не умрет, то останется одно, если же умрет, то принесет плодов много. Антонин индивидуальный родился раньше, чем то было нужно, прежде «часа своего», но Антонин собирательный родится в свое время, и непременно он родится. Еще будет возрождение Союза Церковного Возрождения. Когда? Потом…

А пока от меня, как от твоего ближайшего единомышленника и сора-ботника, и от той высшей школы, где я преподаю Божию Правду — от Ленинградского высшего богословского института, и от того ленинградского духовенства, среди которых много рукоположенных тобой, тебе, почивший архипастырь и отец, земной поклон, последнее прости и благослови!

Прот. проф. К.Смирнов

Примечание. Епископ Антонин (Грановский) умер 1/14 января 1927 года от рака почек. Отпевание его сонмом духовенства состоялось в храме Заиконоспасского монастыря при огромном стечении народа 3/16 января. Погребен он на кладбище Новодевичьего монастыря, за алтарем соборного храма. Некролог и портрет будут даны в ближайшем номере «Вестника Священного Синода». (Вестник Священного Синода Православной Российской Церкви, 1927, № 2, с.26.)

«Если мою книгу, при выходе ее в свет, все хвалят — значит, она плохая. Если ее все ругают — значит, в ней что-то есть. Но если одни хвалят, а другие ее ругают — значит, она великолепна», — говорил один из французских писателей.

Видимо, с известными оговорками, это применимо и к людям. Ни к одному деятелю нет такого противоречивого отношения, как к епископу Антонину. И сейчас, через 35 лет после его смерти, для него еще не наступило потомство, — и очень трудно найти такую формулу оценки епископа Антонина, с которой согласились бы все или, по крайней мере, наибольшая часть церковных людей.

И даже два человека, пишущие эту работу, согласные почти во всем, резко расходятся между собой, когда речь идет об епископе Антонине. Приведем здесь поэтому две разные оценки его деятельности. Однако прежде чем дать заключительную оценку деятельности епископа Антонина, мы должны рассказать о судьбе его детища — «Союза Цер'

ковного Возрождения».

Как предсказывал о. Константин Смирнов, Союз Церковного Возрождения не надолго пережил своего основателя… Через несколько месяцев после смерти епископа Антонина Грановского у общины был отобран храм Заиконоспасского монастыря.

Союзу Церковного Возрождения был предоставлен другой храм. Председателем Союза Церковного Возрождения стал неуравновешенный и нервнобольной епископ Василий Лебедев. Впрочем, и для епископа Василия было ясно, что дни возглавляемого им Союза Церковного Возрождения сочтены: начиная с 1927 года он делает непрерывные судорожные попытки присоединиться к церковному кораблю. Несмотря на то что для епископа Василия были широко открыты двери обновленческой церкви, которая признавала его епископом, он постучался в другие двери.

3 августа 1927 года им было подано следующее заявление на имя заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия:

«3/VIII-27 г. Высокопреосвященнейшему Сергию, Митрополиту Нижегородскому Преосвященного Василия, Епископа Общин Союза «Церковное Возрождение»

Заявление

Я давно болею сердцем и тоскую по объединению с общим массивом Православной Церкви, но теперь не стало и сил больше переносить это тягостное отчуждение от церкви. Святитель Антонин посылал меня к Вам в Нижний Новгород (в декабре минувшего года) в качестве своего делегата, но это поручение выполнить, конечно, не мог по причине, Вам, конечно, известной.

Усопший Владыка умер фактически в мире с Вами и болел душой, что не мог закрепить сие формальным актом, и на мою долю выпало дело закончить и закрепить сие воссоединение. Вот я и обращаюсь к Вам со смиренной и покорной просьбой ввести меня в единство с Православной Церковью и дать мне возможность «честно и здраво, и право править слово Божией Истины».

Я получил рукоположение от епископа Антонина до его запрещения, последовавшего в марте 1924 года. Суда над Святейшим не признаю и отметаю все определения синодальных (обновленческих) квази-Соборов, за что и был своевременно жестоко гоним со стороны Синодального Владимирского Епархиального Управления, и это-то и сблизило меня с епископом Антонином и привело меня к архиерейству.

Не опасайтесь принять меня, клянусь Вам архиерейской совестью, Что я не являюсь тростью, ветром колебаемой, и буду находиться у Вас в полнейшем послушании, и буду самым надежнейшим проводником Ваших мудрых волеизъявлений.

Только переосвящению я подвергнуть себя не могу, ибо против сего Протестует моя епископская совесть, не эгоизм — его здесь нет, я подхожу искренне и мню себя погрешающим лишь в области церковных обрядов и дисциплины, а сие не изгладило благодати