Читать книгу "Шантарам - 2. Тень горы - Грегори Дэвид Робертс"

– Или он будет работать на черном рынке со мной, – повторил я, болея за свой коллектив.

– Или не будет, – улыбнулась мне Карла, – ни при каких условиях.

– В общем, он не пропадет, – резюмировал я, – не беспокойся.

Голубой Хиджаб вставила булавку с камнем в бутылку и, завинтив пробку, засунула смертоносное оружие в один из потайных карманов своей юбки.

– Мне пора идти, – сказала она, с некоторым трудом поднимаясь на ноги.

Мы с Карлой поспешили помочь ей, но она замахала руками, вялыми, как анемоны:

– Со мной все в порядке, все в порядке, альхамдулилла.

Она выпрямилась, оправила юбку и вышла вместе с нами в холл.

Анкита не было видно. Джасванта тоже не было на своем месте. Он поедал что-то в своем тайнике. В руке у него было печенье, в бороде крошки.

– А где Анкит? – спросил я.

– Анкит? – переспросил он испуганно, словно я обвинял его в том, что он съел нашего гостя.

– Ну да, начальник по коктейлям.

– Ах, Анкит. Отличный парень. Немного стеснительный.

Он двинулся нетвердой походкой к своему столу, вытряхивая крошки из бороды и пристально разглядывая рисунок, образованный ими на полу.

– Сколько коктейлей вы выпили, Джасвант?

– По три, – ответил он, показывая четыре пальца.

– Повесь табличку «Закрыто», – сказал я. – У тебя идет важный химический опыт. Так где Анкит?

– Приходил Рэнделл, выпил пару коктейлей и повел его вниз показать свой автомобиль. А что?

– А где Навин? И Дидье?

– Кто-кто?

Я повернулся к Голубому Хиджабу:

– Ты можешь встретиться с Анкитом внизу.

– Нет-нет, – тут же возразила Голубой Хиджаб. – Я не хочу прощаться с ним. Сколько раз я произносила «до свидания», и это оказывалось последним, что я говорила людям. Тут нет другого выхода?

– Тут много выходов. Выбирай любой.

– Я сам провожу даму, – вмешался Джасвант, который, накоктейлившись, перестал бояться Голубого Хиджаба. – Мне надо прогуляться и проветриться.

– Давай мы тоже проводим тебя, – предложила ей Карла.

– Нет, спасибо, лучше я пойду одна. Я чувствую себя увереннее, когда защищать надо только себя, альхамдулилла.

– Ну да, пока ты не встретишься со своим мужем, – сказала Карла. – И вы, может, займетесь вместе чем-нибудь мирным, вроде семейного консультирования. У тебя есть деньги?

– Да, мне хватит, альхамдулилла. Мы еще увидимся, Карла, иншалла.

– Иншалла, – ответила Карла, улыбаясь и обнимая ее.

Голубой Хиджаб повернулась ко мне и нахмурилась.

– Тогда, в машине, я плакала по Мехму и по себе, – сказала она. – Но и по тебе я плакала тоже. Мне было больно, что та девушка умерла, пока тебя не было, а я не могла тебе ничего сказать. Ты мне понравился. И сейчас нравишься. И я рада за тебя. Аллах хафиз.

– Аллах хафиз, – ответил я. – Джасвант, мы на тебя надеемся. Соберись. А то тебе море по колено.

– Без проблем, – улыбнулся он мне. – Охрана тела гарантирована. Я запишу это на твой счет.

Когда мы остались одни, Карла села за стол Джасванта и потянулась к третьему выключателю.

– Ты этого не сделаешь, – сказал я.

– Ты прекрасно знаешь, что сделаю! – засмеялась она, щелкая выключателем.

Бхангра загрохотала, сотрясая стены.

– Джасвант услышит и впишет это мне в счет! – заорал я, стараясь перекричать музыку.

– Вот и хорошо! – крикнула Карла в ответ.

– О’кей, ты сама напросилась, – сказал я, вытаскивая ее из-за стола. – Танцы!

Она не сопротивлялась, пока я ее тащил, но вместо танца прильнула ко мне.

– Сам знаешь, плохие девчонки не танцуют, – сказала она. – Ты же не станешь заставлять меня силой, Шантарам.

– Я тебя не заставляю, – закричал я, делая в танце несколько шагов от нее. – Но я танцую, а ты можешь присоединиться ко мне, если хочешь.

Она улыбнулась и понаблюдала за моим танцем некоторое время, затем начала двигаться и отдалась музыке.

Ее бедра были волнами морского прибоя, руки – извивающимися морскими водорослями. Она приблизилась ко мне и стала танцевать вокруг меня, искушая, затем волна накрыла меня, и я уже не видел ничего, кроме черной кошки и зеленого огня.

Плохие девчонки все же танцуют, равно как и плохие парни. Музыка пронизывала меня, как осуществившаяся мечта, и я думал о том, что надо непременно взять эту запись у Джасванта и, может быть, вместе с его системой. От этих мыслей я очнулся, столкнувшись со стоявшим в дверях почтальоном.

Карла выключила музыку, и во внезапной тишине в ушах зашелестело угасающее эхо музыки.

– Вам письмо, сэр, – сказал почтальон, протягивая мне свой планшет с бланком, чтобы я расписался.

На дворе была ночь, еще даже не светало, но это была Индия.

– Ха, – сказал я. – Вы говорите, мне письмо?

– Вы мистер Шантарам, и письмо адресовано мистеру Шантараму, то есть вам, – ответил он терпеливо.

– О’кей, – сказал я, расписываясь. – Не слишком ли поздний час для работы?

– Или не слишком ли ранний? – сказала Карла, прислонясь к моему плечу. – Почему вы разносите письма, когда никто не работает, почтальон-джи?

– Во искупление моих грехов, мадам, – ответил он, пряча планшет в сумку.

– Искупление грехов, – улыбнулась Карла. – Невинность взрослых людей. Как вас зовут, почтальон-джи?

– Хитеш, мадам.

– Добропорядочный человек, – перевела она имя.

– К сожалению, нет, мадам, – ответил он, отдавая мне письмо.

Я сунул его в карман, не поглядев на конверт.

– А можно спросить, какие грехи вы искупаете? – спросила Карла.

– Я был пьяницей, мадам.

– Но сейчас вы не пьяны.

– Сейчас нет, мадам. Но я пил и пренебрегал своими обязанностями.

– Каким образом?

– Иногда я так напивался, – ответил он спокойно, – что прятал мешки с письмами, потому что был не в состоянии разносить их. Почтовое управление заставило меня пройти программу излечения, и потом мне разрешили вернуться на работу при условии, что я разнесу все недоставленные письма в мое свободное время и извинюсь перед людьми, которых я подвел.

– И одно из недоставленных писем вы принесли нам.

– Да, мадам. Я начал с гостиниц, потому что они открыты в эти часы. Так что простите меня, пожалуйста, мистер Шантарам, за то, что я принес вам письмо с таким опозданием.