Читать книгу "Redrum 2017 - Евгений Олегович Шиков"

в лицо приятеля.

— Ну, как?

— Дышу, — раздраженно сказал Ян. — Почему бы тебе не… Не…

Он вздрогнул, с удивлением посмотрев на грудь.

— Как странно…

— Что?

Ян медленно поднес руку к груди, словно хотел проверить, бьется ли еще сердце. Его лицо испуганно вытянулось.

— Жжется…

Неожиданно он выгнулся дугой, издав страшный хрип.

— Ян!

Кирилл вцепился в его плечи, удерживая на скамейке.

— Дыши! Нужно продышаться, давай!

— Киря! — прохрипел Ян. — Жжется! Уйди!

— Они дохнут! Давай, дыши, мать твою!

— Нет! Домой! Пустииии!..

Его грудь подымалась-опускалась, как кузнечный мех, будто Яна становилось больше под разбухающей курткой. Он хрипел и корчился, вращая глазами, а Кирилл что-то кричал, но не слышал сам себя. В его руках, сквозь подклад рыбьего меха, под курткой Яна двигалось, ворочалось, пузырилось…

Яркой вспышкой обрушился удар. Двор крутанулся, и сквозь радужные круги в глазах Кирилл увидел удирающего Яна — слепо растопырив руки, тот нырнул в темную арку.

В ушах звенело.

Кирилл уперся в холодную землю, пытаясь подняться, но все вокруг крутилось, крутилось, крутилось…

А потом звуки стали далекими, словно доносились сквозь толщу воды, и в рухнувшей тишине он услышал нещадно колотящееся сердце.

Он закашлялся.

Из подворотни выглядывали любопытные, привлеченные криками. С трудом поднявшись, Кирилл проскользнул мимо них — серые лица оборачивались вслед, плавно, будто во сне. Порыв ветра, всасывающийся в арку, подталкивал в спину холодными пальцами. Впереди в ватном безмолвии несся поток машин.

Неужели он ошибался? Неужели из-за него…

Тук-тук. Тук-тук.

Кирилл вывалился из арки, и оглушительный грохот улицы обрушился со всех сторон. Оттолкнув кого-то, он распахнул парадную дверь и нырнул внутрь, обратно в пыльную тишину.

На лестнице темнело что-то продолговатое. Фонарик Яна. Подняв находку, Кирилл продолжил подъем, подсвечивая себе фиолетовым лучом.

Дверь квартиры приятеля была приоткрыта. Плотный поток прозрачных существ, загадочно мерцая в свете фонарика, стелился под потолком — словно ручеек, стекающий вверх по лестнице.

Прямо в открытое окно.

Невесомые тела, подхваченные сквозняком, уносились в небо, похожие на искры костра. И — делились, делились, делились…

Вытащив из кармана платок, Кирилл плотно обмотал лицо.

Он постоял перед дверью, прислушиваясь. В квартире было тихо.

Вспомнилось мягкое, пузырящееся под курткой. Словно кипящий студень… Словно ком белесых червей.

Кирилл содрогнулся. И вошел внутрь.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Что-то мелко поблескивало на полу в полумраке коридора — зеркало с дверцы шифоньера было разбито вдребезги. Осколки тоскливо хрустнули под ногами.

— Ян! — негромко позвал Кирилл, останавливаясь у дверей комнаты. Из темноты донесся протяжный вздох.

— Ты там? — спросил он, хотя прекрасно знал ответ. Поплотнее прижав платок ко рту, Кирилл шагнул вперед.

Окно по-прежнему скрывали плотные шторы, и молодая поросль неведомого растения смутно белела в полумраке.

— Стой.

Ян стоял у окна, спиной к двери, отодвинув тяжелую ткань, словно высматривал кого-то на улице.

— Ты… Как?

— Мне хана, — проговорил Ян спокойным, чужим голосом.

Он продолжал пялиться в окно. Куртка, висевшая лохмотьями на его спине, странно топорщилась в стороны.

— Чувак, прости… Я думал, это поможет, — сказал Кирилл поднимая руки. — Теперь мы просто…

— И тебе тоже, — продолжил Ян, оборачиваясь.

Кирилл завопил.

Грудная клетка Яна была раскрыта, словно чудовищная книга; полы разорванной куртки висели на растопыренных, в обрывках посеревшей обескровленной плоти, ребрах. Два продолговатых, склизких, надувшихся мешка легких густо расцвели бутонами сизого цвета с плотными листьями, проросшими прямо сквозь мясо, как сквозь решето. Между ними слабо пульсировал бесформенный овал сердца, а чуть ниже, в белой пене и слизи, поблескивали ленты кишок.

Застывшее, пепельного цвета лицо Яна оскалилось.

— Я могу пощупать собственный желудок. Смотри…

Вытянув руку, он продел ее через рваную дыру на куртке, сквозь клетку ребер — и, запустив ладонь в кишки, сжал кулак. Влажноватое мясо просочилось между пальцев.

Кирилл сорвал платок, и его вырвало. Согнувшись, он блевал, обильно орошая пол, и никак не мог остановиться.

— Мне совсем не больно, — тихо сказал Ян. — Это, наверное, какой-то наркотик… У меня будто мозги замерзли, чувачок.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

— Ян, — прокашлял Кирилл, и новый приступ рвоту швырнул его на колени. Это длилось не меньше минуты, да так, что в глазах заплясали радужные точки.

— Гребаная хрень… Откуда мне было знать?

По лицу Яна струились слезы. Сделав пару шагов вперед, он оказался у открытого ящика.

— Откуда мне было знать?! — заорал он в бездонный ствол колодца.

Кирилл отодвинулся от дымящейся лужи на полу, судорожно прижимая к губам грязный платок, и вжался в стену, стуча зубами.

— Ты прав, я надышался этими тварями… Они принялись, отлично принялись, — захихикал вдруг Ян, наставив палец на Кирилла. — Ты скоро узнаешь, ты ведь тоже дышал! Ты тоже дышал!

Глаза Яна сделались совершенно черными. Зарычав, он принялся рвать сизые бутоны, вырывая куски плоти, хохоча и рыдая одновременно. В открывшихся проплешинах копошилось что-то длинное, трубчатое, невыразимо чужое…

А потом, издав дикий вопль, безумец перевалился через край ящика и исчез в недрах колодца.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Кирилл сидел на берегу Финского залива, неподвижно глядя в ночное небо. Руки ныли от тяжелой работы, на пальцах набухали свежие мозоли, оставленные лопатой.

Позади, на глубине полутора метров, в земле покоился заколоченный ящик. Кирилл знал, что яма вышла слишком мелкой, но на большее у него просто не хватило сил.

Какие же они были тупицы…

На крышку ящика ушли все найденные у Яна гвозди. Он снова и снова ударял молотком, и лишь когда последний гвоздь по шляпку вошел в старые доски, счел, что сделал достаточно.

Зачем, зачем они вообще открывали это долбаный ящик?!

Здесь, в тени старого леса, достаточно далеко от любого жилья, ящик мог гнить в земле десятилетиями, пока древние доски не обратятся в труху или не окаменеют. В любом случае, это было уже не важно…

«Ты дышал! Ты тоже дышал!»

Кирилл сидел на холодных камнях, глядя в темное небо.

Крошечные невидимые существа из ящика действительно обладали невероятной приспосабливаемостью… А еще они делились. Чудовищно быстро делились.

Крупная слеза скатилась по его щеке.

Две особи давали четыре. Четыре — восемь. Восемь — шестнадцать. И так далее, до совершенно головокружительных чисел в поздних поколениях…

Нашарив в камнях Янов фонарик, Кирилл направил его в небо и нажал на кнопку.

В воздухе лениво плавали, игриво светясь в голубоватом свете луча, мириады невесомых медуз.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀