Читать книгу "Мечи Дня и Ночи - Дэвид Геммел"

— Устали?

— Когда я отдал тебе топор, стало легче, — улыбнулся Каллан. — Уж очень тяжел.

— Он красавец. Мне кажется, я всю жизнь с ним ходил.

Ночлег они устроили в неглубокой лощине. Со снежных вершин дул холодный ветер. Каллан развел костер под прикрытием валуна, чтобы тепло отражалось от камня, но ветер крепчал и раскидывал искры. В конце концов огонь погас, и путешественники закутались потеплее.

— Вы знаете что-нибудь о прежнем хозяине Снаги? — спросил Харад.

— Да. Его звали Друсс. Он был известен как Друсс-Легенда. Дренайский герой.

— А какой он был?

Голубые глаза Каллана встретились с более светлыми глазами Харада. Мгновенное напряжение возникло между ними и тут же прошло.

— Он был сильный, очень сильный. И жил по кодексу чести.

— Это как?

— Ну... были у него свои правила. Хочешь послушать?

— Хочу.

Каллан набрал воздуха в грудь.

— Не обижай женщин и детей. Не лги, не обманывай и не воруй. Будь выше этого. Защищай слабых от зла сильных. Не позволяй мыслям о наживе увлечь себя на дурной путь. Вот он, железный кодекс Друсса-Легенды.

— Мне нравится, — сказал Харад. — Скажите еще раз. — Каллан повторил. Харад помолчал, запоминая, и прочитал правила сам. — Правильно?

— Правильно. Ты намерен следовать им? Харад кивнул.

— Раз топор теперь мой, то и правила, наверно, должны стать моими.

— Он бы это одобрил. Куда пойдем завтра?

— К руинам. Я бываю там иногда. Думаю, вам понравится.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Когда рассвело, они покинули лощину и больше двух часов одолевали крутой подъем. Достигнув вершины, Харад остановился. Скилганнон поравнялся с ним, и у него захватило дыхание. С высоты были видны степь на севере и широкая равнина на юге. Прямо под ними лежала в развалинах огромная крепость с шестью стенами и мощным когда-то замком, теперь разрушенным. Стены, построенные поперек перевала, преграждали путь на север. Скилганнон вздрогнул. Впервые после пробуждения в своем новом теле он точно знал, где находится. Груз минувшего тысячелетия опустился ему на плечи. В последний раз, когда он видел эту крепость, она была величественна и неприступна. Теперь время и природа взяли свое и расправились с ней. Это живое напоминание о том, какие перемены произошли в мире, еще сильнее заставило Скил-ганнона ощутить себя человеком вне времени.

Он взглянул на Харада. Вылитый Друсс в молодости, а между тем ничего не знает о смертной битве, которая некогда велась на этих обвалившихся ныне стенах.

— Здорово, правда? — сказал Харад. — Это место называется Крепостью Призраков.

— Когда-то она называлась иначе. — Скилганнон скинул котомку и сел, глядя вниз. В последнем столетии здесь, видимо, случилось землетрясение. Обвал наполовину засыпал первую стену, по замку змеились трещины.

— А как? — сев рядом, спросил Харад.

— Дрос-Дельнох. Говорили, что она никогда не падет, пока у людей достанет мужества защищать ее стены.

— И все-таки она пала. В истории я не знаток, но знаю, что ее взял полководец, которого звали Тенака-хан. Надиры хлынули через перевал и захватили старые земли.

— Не слыхал о таком. Последнюю битву, о которой я знаю, здесь вели Друсс-Легенда и Бронзовый Князь. Друсс погиб в той битве, но крепость выстояла. Десять тысяч защитников против войска, превосходившего их в пятьдесят раз.

Скилганнон глубоко вздохнул, вспоминая день, когда он приехал в надирский лагерь.

Двухсоттысячное войско осаждало Дрос, но в ту ночь штурма не было. У крепости возвели огромный погребальный костер, на котором лежало тело Друсса-Легенды. Он пал в минувший день, сражаясь против немыслимого превосходства врага. Надиры, знавшие его под именем Побратима Смерти, боялись и почитали Друсса. Они вынесли его тело с поля боя и готовились воздать ему последние почести.

Скилганнон спешился у шатра Ульрика, Повелителя Волков. Ханская стража узнала его и пропустила.

— Зачем ты здесь, друг? — спросил его человек с лиловыми глазами. — Ведь не для того же, чтобы сразиться на моей стороне?

— Я пришел за наградой, которую ты обещал мне, великий хан.

— Мы сейчас на войне, Скилганнон, и со мной нет моих сокровищ.

— Сокровища мне не нужны.

— Я обязан тебе жизнью. Проси чего хочешь, и я исполню твою просьбу, если это в моей власти.

— Друсс был дорог мне, Ульрик. Мы были друзьями. Я прошу сущую малость: кусочек его кости и прядь волос. И еще его топор.

Хан помолчал.

— Он и мне был дорог. Зачем тебе его кость и волосы?

— Я положу их в медальон и буду носить на шее.

— Будь по-твоему, — сказал Ульрик.

— Вы задумались о чем-то, — сказал Харад. — И погрустнели.

— Этот пейзаж наводит на меня грусть. Землетрясение и последующий обвал позволяли спуститься в крепость с горы — раньше туда было можно пройти только через замок со стороны Сентранской равнины на юге. Спуск оставался опасным, но Харад и Скилганнон вели себя осмотрительно и скоро добрались до гребня первой стены. Там через каждые пятьдесят шагов были расставлены башни. Две из них рухнули под напором лавины, но остальные еще стояли. Скилганнон, подойдя к самым зубцам, посмотрел вниз. Шестьдесят футов высоты, четыреста шагов в длину. Первая линия обороны. Харад прохаживался по ней с топором в руке. Когда Друсс стоял в последний раз на этой стене, ему было шестьдесят. Теперь он, можно сказать, снова здесь. Скилганнона опять пробрала дрожь.

— Хотите подняться выше? — спросил Харад. Скилганнон кивнул. Они сошли вниз по ступеням и пересекли открытое пространство между первыми двумя стенами. Вторая во время землетрясения треснула — по этой трещине они и взобрались на нее.

За второй стеной глубокие проходы ворот не были завалены, и Харад со Скилганноном прошли к самому замку. Там Харад разложил костер и пошел с котелком к колодцу. Вытащив ведро, он напился и налил воды в котелок.

— Ведро с веревкой я принес сюда в прошлом году. Вода тут холодная, сладкая. Хорошая выйдет похлебка. Я думал, вам тут понравится, — добавил он, глядя на Скилганнона, — но, видно, ошибся.

— Ты не ошибся. Я рад, что мы пришли сюда. И часто ты здесь бываешь?

— Так часто, как только могу. Мне здесь, — смущенно улыбнулся Харад, — мне здесь покойно.

— Чувствуешь, вероятно, что ты здесь дома.

— Да. Верно.

— Есть у тебя любимое место?

— Есть.

— У ворот четвертой стены?