Читать книгу "Закон крови - Дмитрий Силлов"

Я не знаю, почему я не ударил. Как и не знаю, почему не ударил он. Что остановило нас в то мгновение, когда наши конечности, отведенные для последних в нашей жизни движений, замерли в воздухе? Но факт – вещь упрямая. Длинная, слишком длинная секунда, равная двум ударам наших разгоряченных битвой сердец, миновала.

А в следующее мгновение воздух разорвал пронзительный женский крик:

– Стойте! Остановитесь!!!

Наверно, я слишком сильно сжимал пальцами скользкую от крови рукоять серебряного кинжала. Как-то вдруг и сразу накатила слабость, кулак безвольно разжался, и мое оружие упало на вытоптанную нами траву, обильно удобренную кровью. Вряд ли девчачий голос мог так на меня подействовать – наверно, я просто потерял слишком много крови и нервной энергии. Мне просто было уже все равно, ударит Мангуст или передумает, – по-любому жизнь продолжала достаточно интенсивно вытекать из меня, и какая разница, умрешь ты прямо сейчас или еще немножко подергаешься?

От крыльца дома к нам бежала девчонка лет двадцати – двадцати пяти. Роскошные светлые волосы стелились за ней словно белый плащ, и среди понатыканных вокруг мощных парковых фонарей, весьма эффективно разгоняющих сумерки, эта картина смотрелась очень романтично.

Но нам с Мангустом было уже не до романтики.

Его лапа давно опустилась – но не на мою шею, а на свою. Которая быстро теряла в толщине, так как мой соперник достаточно интенсивно сдувался в исходник. Его шерсть во многих местах провисла мешком, а кое-где и вовсе расползлась, на глазах превращаясь в сухую серую пыль. Волчья морда стремительно втягивалась в череп, колени вывернулись в обратную сторону. Однако обратная трансформация происходила недостаточно быстро, и Мангуст безуспешно елозил черным когтем по шее, пытаясь прижать им к ключице надорванную артерию.

Мне это было проще сделать, тем более что навыки военно-полевой медицины я еще не успел позабыть. Потому я протянул руку, всунул в рану два пальца и удачно пережал скользкую трубку внутри нее, которая, к счастью для Мангуста, была лишь надрезана, а не рассечена пополам.

«И на фига мне это надо?» – удивился я сам себе. Но еще больше я удивился, когда почувствовал, как сильные и ловкие ручки одним движением оторвали кусок подкладки моей пятнистой куртки и за считаные мгновения перетянули мне бедро выше раны. Перевязав мою ногу, блондинка разогнулась и, обдав меня презрительным взглядом синих глазищ, скомандовала:

– А теперь помоги мне довести его до дома.

– Я сам, – прорычал еще не до конца «пришедший в себя» Мангуст. Его когти уже вывалились из пальцев и валялись на траве. Правда, я успел заметить, что ногтей на его руках пока нет, вместо пальцев – эдакие суставчатые окровавленные сосиски. Бррр!

Интересно, что они чувствуют, когда превращаются в зверей и обратно? Больно, наверно, – жуть! Вон Мангуст, хоть и старается скрыть мимику, но кривит и корежит его не по-детски. Скрывай не скрывай гримасы, но видно, что дело не только в дырках от моего клинка. Тем более что свежие колото-резаные раны особо-то и не болят.

Тем не менее, несмотря на боль, Мангуст довольно грубо оттолкнул мою руку и сам перехватил кровоточащую артерию. Сам так сам, и хрен с тобой.

Странное дело, но вид красивой девчонки вернул мне желание жить. И в самом деле, не самый лучший вариант – сдохнуть от кровопотери посреди буржуйского газона. К тому же не факт, что после этого меня не замаринуют на шашлык местные жители. Судя по тому, как увлеченно грыз меня в последнее время мой недавний визави, им это раз плюнуть. Пока что бес с ней, с ногой, вроде рана не глубокая. А вот на левую руку даже смотреть не хочется – весь рукав в кровище и на мысленные приказы сжать кулак никакой реакции. Не иначе сухожилия порваны и без серьезной операции здесь не обойтись.

Тем временем Мангуст, освободившись от моей опеки, сделал шаг в сторону дома. После чего его конкретно занесло влево, и он точно свалился бы на землю, если б его не поддержала блондинка. Второй взгляд, полный осуждения, уничижения и других негативных женских эмоций, которым меня окатила девчонка, в расшифровке не нуждался. «Хоть ты и гад распоследний, но помоги – одна я его не дотащу».

«Мне б кто помог», – подумал я. Однако она была права. Мангусту было хреновее, чем мне, – видно, что «плывет», того и гляди сознание потеряет. Потому я кое-как пристроился слева, здоровой рукой закинул его руку себе на шею, и такой вот комбинацией из трех фигур мы потащились к дому.

Благо что дом тот был недалеко – иначе девчонке пришлось бы одной волочить нас обоих. Хотя насчет «обоих» я сильно сомневался – на фига ей несостоявшийся убийца… кого? Кем ей, кстати, Мангуст приходится? Муж? Любовник? Брат?

«Вот это да», – усмехнулся я про себя, подивившись силе основного инстинкта. По фигу, что сам того и гляди копыта откинешь. Но если по ту сторону полутрупа идет симпатичная девчонка, то мысли в голове роятся совсем не на тему, доживешь ты до рассвета или нет, а о том, кем ей этот полутруп приходится.

Словом, на ее энтузиазме и моем основном инстинкте, пробудившем скрытые резервы организма, дотащили мы Мангуста до дверей особняка, а после – и до холла первого этажа.

Окинув взглядом тот холл, я мысленно подивился – живут же люди! Или нелюди, как выясняется. Отделка, само собой, на высоте, паркет штучный на полу, лестница деревянная резная на второй этаж, коридоры, ведущие в соседние помещения, картины в дорогущих рамах на стенах тех коридоров, дорогое холодное и огнестрельное оружие, висящее на них же под обработанными искусным таксидермистом головами оленей и кабанов, камин огромный с золотыми часами на нем, роскошные кресла и диваны вокруг камина, выполненные в старинном стиле – а может, старинные и есть, столики из красного дерева с красивыми вазами и живыми цветами в них…

Короче, музей в миниатюре. Красиво, конечно, но как во всем этом жить – представить трудно. Хотя, если всю жизнь, как муравей в норке, прожил в малогабаритной квартире, к такому простору сразу не привыкнешь. Правда, никто, в общем-то, привыкать и не предлагает. Помог уложить раненого Мангуста на диван – и свободен.

Надо сказать, что «свободен» мне никто не сказал, это я сам себе нафантазировал. Просто девчонка сразу склонилась над Мангустом, наконец все-таки потерявшим сознание, и зашептала что-то, водя пальцами по его ранам. А я как стоял – так и упал в ближайшее кресло. Не от наглости, а по причине полного отсутствия сил, того и гляди, сам отрублюсь. Мелькнула дурацкая мысль, что нож Папы Джумбо остался лежать на газоне… Да и хрен с ними, и с ножом, и с газоном…

Окружающая обстановка постепенно расплывалась у меня перед глазами, словно я смотрел на нее сквозь давно не чищенный аквариум. Понятно, отъезжаю. И глюки сопутствующие появляются. Вот девчонка, оторвавшись от поглаживания дырок в Мангусте, бросает на меня взгляд, потом протягивает руку, берет вазу со стола, выплескивает на пол воду из нее вместе с цветами и, прислонив фигурный прозрачный сосуд к шее раненого, сцеживает в него сочащуюся кровь. И при этом ее лицо становится очень похожим на морду Мангуста перед трансформацией. То есть вытягивается вперед. Что, кстати, ее совсем не портит. Узнаваемая такая волчья мордочка. Где же я ее видел?..