Читать книгу "Последняя ставка - Тим Пауэрс"

Чик Харзер выиграл больше и теперь пил скотч.

– И где же ты пропадал, Страшила? – приветливо спросил он, когда остальные, потягиваясь, вставали с мест и кто-то включил телевизор. – У тебя найдется время, чтобы посидеть и выпить не спеша, да?

– Конечно, найдется, – ответил Скотт, взяв стакан с выпивкой. – Где я только не был. Несколько лет занимался честным трудом.

Все рассмеялись; один из игроков – несколько принужденно.

Человек Обстадта просил по телефону прощения за то, что сообщил слишком поздно, но Ал Фьюно лишь рассмеялся и ответил, что ничего страшного, когда же тот пожелал обсудить оплату, и вовсе возмутился: какие, мол, счеты между старыми друзьями.

Сидя в своем белом «Порше 924» и ожидая, пока Скотт Смит выйдет из дома Чика Харзера, Фьюно наклонил зеркало заднего вида и наскоро причесался. Он любил производить хорошее впечатление на всех, с кем ему доводилось встречаться.

Он заранее снял в «Порше» заднее стекло, но, несмотря на это, обогреватель поддерживал в машине приемлемую температуру, а мотор работал так тихо и бездымно, что случайный пешеход даже не заподозрил бы, что он включен.

Он ждал встречи с этим типом, Смитом. Фьюно был «рубахой-парнем» и гордился тем, что сумел сдружиться с огромным числом людей.

Он пристально следил, как с крыльца дома Харзера, освещенного уличным фонарем, спускались с полдюжины мужчин, и сразу заметил среди них человека с темно-русыми, с проседью, волосами, одетого в джинсы и клетчатую фланелевую рубаху. Остальные пожимали Смиту руку, и Фьюно пожалел, что у него не было возможности влиться с это содружество игроков.

Он вылез из машины и медленно пошел вдоль улицы, улыбаясь и не замечая знобкого холода в приморском холодном воздухе. Кучка игроков впереди рассыпалась, люди рассаживались по машинам.

Смит, похоже, заприметил Фьюно, когда их разделяло на тротуаре еще несколько ярдов; он держал руку около пряжки ремня, как будто хотел заправить выбившуюся полу рубашки. Пистолет? Фьюно заулыбался еще шире.

– Эй, дружище, – произнес Фьюно, подойдя достаточно близко для того, чтобы можно было говорить непринужденным обыденным тоном, – сигареты не найдется?

Смит на мгновение уставился на него, а потом сказал:

– Конечно, – и вынул из кармана пачку «Мальборо». – Впрочем, там всего три-четыре штуки. Пойдемте, я дам вам пачку.

Фьюно был тронут. Глядя на машину, на которой приехал парень, он думал: старый, потрепанный и пыльный «Торино», а он мне последние сигареты отдает!

– Эй, спасибо, дружище, – сказал он. – Нынче нечасто встретишь по-настоящему щедрого человека. – Он покраснел, подумав, что такое количество шипящих подряд может представить его небрежным в подборе слов человеком. – Вот, – поспешно сказал он, запустив руку в карман брюк, купленных в «Нордстроме», – возьмите мою зажигалку.

– Нет, не нужно…

– Прошу вас, – настаивал Фьюно. – У меня их сотни, а вы первый по-насто… первый отзывчивый человек, которого я встретил за двадцать лет, что живу в этом черством городе. – На самом деле Фьюно было только двадцать восемь, и он переехал в Лос-Анджелес всего пять лет назад, но уже давно усвоил, что когда налаживаешь отношения с новым человеком, иной раз бывает полезно приврать. Он вдруг почувствовал, что потеет. – Прошу, возьмите.

– Ну, раз уж вы настаиваете… – ответил Смит.

Неужели ему так неловко?

– Да говорю, у меня их двести штук.

– Ну, спасибо, спасибо. Боже! Это же золотой «Данхилл»! Я не могу…

– Не обижайте меня.

Смит, похоже, немного напрягся. Неужели Фьюно говорил слишком резко? Ну, и разве станет кто-нибудь демонстративно отвергать искренний подарок?

– Спасибо, – сказал Смит. – Большое спасибо. Ну… мне пора. Уже поздно.

– Вы это мне говорите? – с жаром отозвался Фьюно. – Нам с вами, можно считать, повезет, если мы до рассвета доберемся до постелей, верно?

– Верно, – согласился Смит, направляясь к своей обшарпанной машине.

Лишь увидев «Порше» в третий раз, Крейн вспомнил вторую часть совета Оззи: «Всегда смотри во все стороны – тебя могут подстерегать впереди с таким же успехом, как и позади».

Крейн направлялся в предрассветной тьме по автостраде Санта-Моника-фривей на восток – луна давно зашла, и небоскребы центра Лос-Анджелеса вздымались слева от него, как обгоревшие столбы какого-то спаленного богом дома, – и его подмывало ехать по ней дальше, проехать до того места, где шоссе меняет название на Помона-фривей, и дуть дальше, через перекресток с Онтарио-фривей и мимо Майра-Ломы, туда, где в автостраду вливается 15-е шоссе в одном из тех жутковатых пыльных полупустынных пригородов вроде Норко или Лома-Линды, а дальше прямиком в Лас-Вегас.

Он поймал себя на мысли: в Вегас попадешь к позднему завтраку. И в кармане прибавятся две «штуки».

Он знал, что не хочет ехать никуда, кроме как домой, и уж конечно, не в Лас-Вегас, и все же ему приходилось бороться с импульсом и сосредоточиться, чтобы заставить себя повернуть на юг, на Санта-Ана-фривей.

И тут-то он увидел «Порше» в третий раз.

В это время на шоссе было очень мало машин, и он позволял себе проезжать по длинным темным кривым, лишь тремя пальцами придерживая «баранку» за верх, но тут он пристегнулся и крепко взялся за руль обеими руками.

«Порше» теперь находился перед ним, а еще два автомобиля проезжали через перекресток с Лонг-Бич-фривей. У Крейна сложилось впечатление, что они по меньшей мере десять минут ехали то позади него, то впереди, то параллельно с ним. Если бы за рулем сейчас сидел Оззи, он прибавил бы скорости, выскочил на скоростную полосу, потом с громким визгом тормозов и поворотом юзом ушел бы сразу через три полосы на Атлантик, а потом, изрядно попетляв по городу, поехал бы домой.

Но Крейн был измучен.

– Нет, Оззи, – произнес он вслух, – я не могу шарахаться от каждой машины, которая едет туда же, куда и я. – Он вздохнул и добавил: – Но, знаешь ли, я посмотрю за ним, лады?

Проносящиеся над головами фонари блестели на корпусе «Порше», но не отражались в заднем стекле. Нахмурившись, потому что для того, чтобы как следует сфокусировать зрение, потребовалось немалое усилие, Крейн понял, что заднего стекла просто нет.

Холодная ночь, холеный «Порше», думал он, а заднего стекла нет?

Он представил себе, что рядом с ним сидит Оззи. «Держи ухо востро», – сказал бы старик.

– Ты совершенно прав, Оззи, – ответил на это Крейн и внимательно уставился в переднюю машину.

И благодаря этому увидел, как водитель обернулся и протянул назад руку, в которой блеснул металл.

Крейн плашмя рухнул на сиденье, и в тот же миг лобовое стекло с оглушительным грохотом разлетелось. Его засыпало крохотными кубиками разбитого стекла, в машину ворвался холодный бешеный ветер, а Крейн с силой потянул «баранку» вправо. Впрочем, он тут же собрался, сел, прищурился и выровнял машину.