Читать книгу "Самый любимый ребенок в мире сводит меня с ума. Как пережить фазу упрямства без стресса и драм - Даниэлле Граф"

По мере взросления детей можно просить их помогать родителям воздерживаться от гневных слов, тирад и угроз.

«Я была готова провалиться сквозь землю»

Классическая ситуация, с которой сталкиваются все родители: ребенок в людном месте падает на пол и начинает кричать, пытаясь заставить нас купить ему сладость или игрушку. В эти моменты мы, родители, чувствуем себя так, как будто нас выставили в голом виде на всеобщее обозрение. А если к тому же окружающие бросают на нас осуждающие взгляды или, что еще хуже, высказывают глупые комментарии, то наше психическое напряжение выливается в совсем неадекватную реакцию по отношению к детям. Мария (24 года) описывает критическую стрессовую ситуацию, в которую она попала из-за своего сына:

«Я была с Марком (3,5 года) в бассейне. Перед тем как зайти в воду, я попросила его подождать, пока я надую спасательный круг. Марк тут же заупрямился. Я простила ему эту выходку, так как подумала, что мальчик возбужден и ему хочется поскорее поплавать. Но я считаю, что спасательный круг очень важен: бассейн глубокий, и подручные средства могут спасти ребенку жизнь. Потом Марку захотелось мороженого, и тут я ему сказала твердое «нет». Он тут же начал кричать и бить меня, как будто таким образом рассчитывал убедить купить ему мороженое! За такое поведение он тем более ничего не получит, подумала я и заявила, что мы немедленно уходим из бассейна. Тогда он заревел еще громче и не сдвинулся с места. Мне пришлось буквально волочить его за руку в раздевалку, а он всю дорогу кричал и вопил как оглашенный. Короче говоря, разыгралось целое представление. Вероятно, окружающие смотрели на нас с большим интересом! «Хороша родительница, не может справиться с ребенком», «Чего еще ждать от молодой мамочки – ясно что она перегружена заботами», «Со мной бы такого не случилось». Все эти мысли были написаны на лицах присутствующих.

Мне было очень неудобно и стыдно за сына. Я хотела в кабинке поговорить с Марком уже спокойнее: объяснить ему, почему такое поведение недопустимо и почему я не хочу покупать ему мороженого. Но ничего не получилось. Он вопил, как заведенный, и в раздевалке, и в машине, и даже дома, но на этом дело не закончилось. Он все время бил меня и кричал: «Ты – противная мама!», хотя я до него и пальцем не дотронулась. Я подумала, что, может быть, я и в самом деле такая нерадивая и неумелая мать. Но неужели все из-за того, что я не купила ему мороженое? Я была так рассержена, что заперла Марка в его комнате, где он провел всю вторую половину дня. Я просто не хотела его видеть. Сама я села в гостиной и заплакала, потому что эта история меня вымотала. Если бы мой сын просто принял мой отказ, то мы бы прекрасно провели время в бассейне, а теперь из-за его истерики весь день был испорчен. У меня тогда появилось чувство, что я должна настоять на своем, одержать победу. Однако такое самоутверждение порой стоит мне огромных сил и делает меня несчастной».

Когда мать отказалась покупать сыну мороженое, ребенок испытал разочарование и сообщил об этом громким криком. Такая реакция вполне адекватна возрасту мальчика – разочарование активирует те же области в мозге, которые отвечают за ощущение физической боли, так что неудивительно, что дети впадают в истерику даже по таким мелочам. Марк был раздосадован и заплакал, но в ответ получил от матери не сострадание и понимание, а головомойку. Причина: он громко орал, не мог взять себя в руки и выставил мать посмешищем перед другими посетителями. Ее желание выглядеть добросовестной родительницей не было удовлетворено. Это причинило Марии боль. Она чувствовала, что другие наблюдают за ней и оценивают ее. Она хотела спрятаться от посторонних глаз, так как была не уверена, что обращается с Марком правильно. Поэтому она сначала удалилась в кабинку, чтобы там, в тишине и спокойствии, объясниться с сыном. Если бы мальчик успокоился, то мать снова пошла бы с ним в бассейн как ни в чем не бывало, но ребенок распалился еще больше.

Поскольку для Марии было важно, что о ней подумают другие, она не удовлетворила потребность сына признать причину его разочарования. Между тем мальчику нужно было только искреннее сострадание, чтобы унять раздражение, возникшее из-за отказа матери. Он всего лишь хотел, чтобы ему посочувствовали в том, что ему не купят мороженого, и больше ничего. Вместо этого его наказали – мать сообщила ему, что они уходят из бассейна. Это обстоятельство было для мальчика в два или даже в три раза тяжелее огорчения от неполучения сладости! Поэтому он заплакал еще громче. К разочарованию из-за отказа купить мороженое прибавилось еще одно. Ему было невдомек, что Мария просто хотела скрыться от чужих взглядов. К тому же Марк слишком разозлился на свою мать, чтобы успокоиться сразу, за несколько минут, ведь наказание, с его точки зрения, было нечестным.

Когда мать не смогла спокойно поговорить с сыном, она еще больше рассердилась на него. Разве пойти с мальчиком в бассейн не было с ее стороны отличной идеей? С этими негативными мыслями она еще больше утвердилась в своем раздражении и решила поехать домой. Но и этого оказалось недостаточно, потому что Марк не признал свою вину, а продолжал плакать. Поэтому дома Мария отправила мальчика в изгнание, закрыв его в комнате. И пока он колотил в запертую дверь, она плакала, вымотанная борьбой со своим сыном.

Вся ситуация достигла такого накала, потому что Мария не смогла сохранить свой имидж хорошей матери в глазах окружающих[22]. У нее было чувство, что Марк выставил ее в неприглядном свете перед другими людьми. Так случается со многими матерями. Но разве наши приоритеты не сдвинуты немного не туда? Разве не важнее сочувствовать нашим детям, испытывающим досаду и разочарование, и давать им понять, что это нормально – иметь чувства и выражать их открыто? Вместо этого мы портим отношения с ними только для того, чтобы выглядеть лучше в глазах абсолютно чужих людей!

К сожалению, это явление так широко распространено во всем западном обществе, что едва ли кто-то его замечает. Оно заставляет нас снова и снова возвращаться назад, к тому моменту, который многие взрослые пережили в первые годы жизни. Человек из западного общества постоянно зависит от внешнего одобрения, если в детстве родители не любили его таким, какой он есть, со всеми гранями его личности, безоглядно и безусловно. Чувство собственной неполноценности и неуверенности в себе взращивается, когда ребенку не хватает подтверждения, что он полноценен и во всех отношениях прекрасен. Если родители пытаются переделать ребенка согласно своим взглядам и желаниям, пусть даже с лучшими намерениями, то они затрудняют формирование истинной, здоровой личности. Такие дети во взрослом возрасте склонны оправдывать ожидания других только для того, чтобы получить подтверждение собственной полноценности и состоятельности. Ханс-Иоахим Маац описывает это очень точно:

«Ранимость – ахиллесова пята любой личности, страдающей нарциссическим расстройством. Зависимость от подтверждения правильности своих действий извне создает почву для формирования излишней чувствительности. Поскольку чувство собственной значимости не дается человеку без посторонней помощи, ему просто необходимо одобрение других людей. […] То, чего нет внутри, должно быть получено извне. Однако компенсированное таким образом чувство подобно фальшивым деньгам, потому что недостаток любви не может быть восполнен искусственно, и чувство личной полноценности остается недостижимым. Нарциссический дефицит настолько же сильно зависит от признания окружающих, насколько безуспешны попытки избавиться от него»[23].