Читать книгу "Выйти замуж за злодея - Марина Ефиминюк"

— Любуешься прекрасным? — промурлыкал над ухом знакомый низкий голос.

— Мать моя женщина! — отшатнулась я от Соверена Гарда и немедленно поскользнулась. Вообще, мраморный пол и высокие каблуки — отвратительная комбинация, если некому ловко схватить под локоток и не дать по второму разу подвернуть лодыжку. Реакция не подвела темного мага и в этот раз.

— Осторожно! — Он помог мне вернуть вертикальное положение.

— Как можно подкрадываться к человеку со спины? — огрызнулась я. — Чуть калекой не сделал!

— Я поздоровался, но ты с таким восхищением любовалась Небесным воином, что не услышала.

Между ног Небесного воина помимо розового платка еще имелся просвет. В «сквозную дыру» можно было увидеть, что по другую сторону от изваяния стояли серьезные люди в темных костюмах, определенно ожидавшие, когда хозяин изучит фасад скульптуры и возьмет направление в... Не знаю, куда они направлялись.

Только я перевела взгляд обратно на изваяние, как носовой платок упал и клетчатой кляксой лег на пол. Я замерла в предвкушении. Вообще обнаженкой приятно любоваться в одиночестве, а не в компании всяких Соверенов Гардов.

— Тебя люди не заждались? — без обиняков указала я, что пора отчаливать и дать любопытной нимфе возможность узреть, что там пряталось под розовым покровом.

— Пусть учатся терпению.

— Теперь я понимаю, почему на Тегу такой бардак, — проворчала я. — О каком порядке может идти речь, если хозяин острова никогда не работает?

В отличие от меня он не стеснялся пристально рассматривать поджарую, атлетическую сложенную статую и наслаждаться всеми ее достоинствами, даже сугубо мужскими. Если бы этот человек на прошлой неделе с потрясающим в своей откровенности хамством не заявил, что решил меня сделать любовницей, то я заподозрила бы в нем какие-нибудь странные наклонности, а не страсть к искусству.

— Согласись, что они великолепны, — словно не слыша нарочитого брюзжания, тихо вымолвил Соверен.

— Ты хочешь со мной обсудить эту... к-хм... великолепную деталь? — потрясенно покосилась я на Гарда и указала чахлой гвоздичкой в район ног статуи.

— Небесный воин ими и прославился.

— Шовинизм процветает, — насмешливо фыркнула я.

— Я про уши. — Маг бросил на меня странный взгляд. — А ты?

— И я о них! — мгновенно нашлась я.

Уши действительно находились там, где положено — по обе стороны от скорченного в хмурой гримасе лица. Огромные, острые, вытянутые и воинственно торчащие. Может, мужское достоинство и прикрыли по той причине, что никто не желал полюбоваться этими уродливыми лопухами? Старушки в шляпках залипали на нижнюю половину статуи и не догадывались, что главная ценность оттопыривается гораздо выше, на каменной голове.

— Монументальные уши, — пробормотала я.

— И что ты делаешь в музее? — в голосе Соверена звучал смех.

— Выгуливаю «Домоводство». Цветочек — вот, — подумываю возложить Небесному страннику, — потрясла гвоздичкой.

— Воину, — поправил он.

— Я так и сказала.

К нам приблизился хмурый мужчина и замер неподалеку, намекая, что пора бы Соверену двигаться дальше.

— Идите, господин Гард, — кивнула я, — трудитесь на благо острова.

— Вообще я хотел купить картину, — отозвался он.

— Так идите тратьте деньги честных горожан.

В уголках его капризного рта таилась обаятельная улыбка, готовая в любой момент вспыхнуть и явить очаровательные ямочки, отчего-то страшно меня волнующие.

— Не хочешь со мной?

— Тратить деньги горожан? — изогнула брови. — Я не настолько люблю делать покупки, что бы потом сидеть с тобой в соседних камерах за растрату народных средств.

— Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя очень богатое воображение?

— Если кто-нибудь когда-нибудь скажет, что ты умеешь делать комплименты, то знай — тебя льстят, — фыркнула я.

— А еще у тебя не язык, а бритва.

— Наконец-то ты понял, что я тебя пытаюсь отбрить. Иди уже, не заставляй людей нервничать, — кивнула я в сторону безмолвного господина-тени, своим красноречивым видом демонстрирующего, что время поджимает и скоро все картины раскупят.

Соверен все-таки улыбнулся! Сверкнул и ямочками, и смешинками в глазах, обычно хранящих лед. У меня как-то очень подозрительно екнуло в груди. Если бы кольнуло с левой стороны, то я бы решила, что сердце при виде этой обаятельной улыбки напрашивалось на глупости, и страшно испугалась. Но, слава богу, екнуло справа. Значит, снова сработал инстинкт нервного тика.

— Увидимся, Лаэрли, — произнес Гард.

— Надеюсь, что нет, — машинально и как-то вяленько огрызнулась я в ответ.

Сквозь зазор между ног воина я следила за тем, как уверенной походкой Соверен направляется к заждавшейся свите. Высокая широкоплечая фигура, упакованная в фасонистые широкие брюки и облегающий черный джемпер, излучала силу и энергию. Никогда в жизни не догадаешься, что в столь шикарную упаковку завернут спесивый болван! И я искренне недоумевала, почему промолчала, что в музей меня привела вовсе не страсть к искусству, а очередное свидание вслепую.

— Госпожа Астор, вот вы где! — вернул меня в реальность оклик Ашера.

Я обернулась. Богарт торопливо семенил в мою сторону. Полы черной мантии развевались и в разрезе мелькали отглаженные брюки.

— Ой, опять платочек упал, — охнул он и поспешно поднял розовую тряпицу.

— Так он здесь, — я неопределенно махнула рукой в сторону обнаженного воина, — не случайно повис?

— Знаете, в музей постоянно приводят учениц из художественного училища... — Ашер выглядел ужасно смущенным. — Они перед Небесным воином собираются и начинают рисовать.

— Слышала, что статуя знаменита своими ушами, — поддержала я беседу.

— Все верно, — нервно улыбнулся экскурсовод, теребя платочек, — только рисуют совсем не уши. Вот и приходится, так сказать, заботиться о девичьей чести и достоинстве. Дайте мне секундочку.

И он потянулся к статуе, встал на цыпочки, но прицепить тряпицу никак не получалось. Мне стало ужасно любопытно, что случится, если вдруг Ашер неловко соскользнет с постамента? Оскорбит гордость каменного воина, схватив его за внушительное достоинство? Но Ашер ловко подпрыгнул и сделал стремительный выпад. Розовый платок снова повис там, где он висел прежде, спрятав все самое интересное. В смысле, непотребное.

— Как говорит моя матушка, искусство не знает стыда и скромности... — пробормотал ханжа, отряхивая руки. — Идем в буфет?

Буфет находился под куполом музея и представлял собой небольшое, но приятное помещение со спокойным интерьером. И меньше всего я ожидала обнаружить Соверена Гарда за чашкой кофе. Удивительно, что владелец башни Гард не гнушался заведениями для простых смертных. К счастью, он сидел спиной, безразличный и холодный, слушал молодую женщину напротив и не заметил моего появления.