Читать книгу "Краткая история денег, или Все, что нужно знать о биткоине - Аммус Cейфедин"

Золотой запас центробанков в случае необходимости может выставляться на торги, чтобы предотвратить рост цен на золото в периоды повышенного спроса и тем самым защитить монопольное положение национальных валют. Как поясняет Алан Гринспен, «центробанки всегда готовы выбросить на рынок дополнительное золото, если цены пойдут вверх»[54].

Со временем технологический прогресс позволил использовать все более сложные формы платежных средств, включая бумажные деньги, но возник новый проблемный аспект — способность продавца продать товар без вмешательства третьих сторон, которые могут ограничить использование платежного средства. Такой проблемы не бывает при использовании товарных денег, рыночная стоимость которых зависит исключительно от рынка и не может устанавливаться кем-то со стороны: у скота, золота, соли и серебра есть свой рынок сбыта и покупатели, которые охотно приобретут их у вас. Но в случае фиатных валют, товарная стоимость которых стремится к нулю, признание очень легко понизить или вовсе уничтожить. Для этого эмитенту, то есть государству, достаточно объявить деньги недействительными. Граждане Индии, которые 8 ноября 2016 года проснулись и обнаружили, что правительство решило вывести из оборота банкноты в 500 и 1000 рупий, убедились в этом на собственном горьком опыте. Самые ходовые купюры за ночь превратились в обыкновенные бумажки, и их пришлось обменивать на банкноты нового образца, выстаивая огромные очереди в банках. По мере сокращения большинством стран мира оборота наличных денег средства граждан помещаются в банки, под присмотр государства, где их с легкостью можно заморозить или даже изъять, например, с помощью инструментов контроля за движением капитала или в ходе процедуры bail-in. Тот факт, что подобные меры обычно принимаются в случае экономического кризиса, когда граждане острее всего нуждаются в наличных средствах, крайне негативно сказывается на популярности национальных валют.

Государственный контроль над деньгами превратил их из награды за производство ценности в награду за повиновение правительственным чиновникам. Не имеет смысла хранить сбережения в государственной валюте без одобрения государства. Правительство может изъять деньги из подконтрольных ему банковских монополий; увеличить денежную массу, чтобы девальвировать сбережения граждан и при этом поощрить наиболее лояльные ему круги; ввести драконовские налоги и наказать тех, кто попробует уклониться от уплаты; наконец, просто объявить банкноты недействительными.

Тогда как во времена австрийского экономиста Карла Менгера критерии эффективности валюты были в первую очередь связаны с понятием ликвидности и волей рынка выбирать наиболее удобное и популярное платежное средство, в XX веке государственный контроль над деньгами заставил добавить новый принципиально важный критерий — признание платежного средства должно определяться волей его владельца, а не какой-либо другой стороны. Объединив все эти критерии, мы получим исчерпывающую формулу для описания устойчивой валюты как такой, что свободно выбирается рынком и полностью подконтрольна тому, кто ее честно заработал на свободном рынке, а не какой-либо третьей стороне.

Будучи горячим поклонником золота как платежного средства, Людвиг фон Мизес сознавал, что монетарная роль не была для золота чем-то предопределенным. Мизес, один из основателей австрийской школы экономики, понимал, что ценность не существует вне человеческого сознания и металлы и другие вещества сами по себе не имеют свойств, которые придавали бы им монетарный статус. С точки зрения Мизеса, золото оказалось оптимальным платежным средством, поскольку отвечало критериям стабильной валюты в его понимании:

Принцип твердых денег имеет два основания. Во-первых, рынок самостоятельно выбирает универсальное средство обмена. Во-вторых, пресекаются любые попытки вмешательства правительства в валютную систему[55].

Согласно концепции фон Мизеса, твердые деньги — это средство обращения, которое подконтрольно владельцу, защищено от государственного вмешательства и свободно выбирается рынком. Если деньги контролируются кем-то помимо владельца, то контролирующая инстанция всегда будет испытывать соблазн присвоить их стоимость посредством инфляции или конфискации, а также использовать их как политический инструмент для реализации своих целей за счет держателей. Таким образом капитал отнимается у тех, кто его производит, и переходит к тем, кто специализируется на контроле денежных потоков, не производя при этом ничего ценного для общества, так же как европейские торговцы присвоили богатства Западной Африки, наводнив ее дешевыми бусами, о чем мы говорили в главе 2. Процветание общества невозможно, пока открыт путь к обогащению за счет тех, кто стремится к продуктивному труду. Твердые деньги оставляют лишь один путь к богатству — создание ценности на благо общества, сосредотачивая тем самым усилия граждан на производстве, сотрудничестве, накоплении капитала и торговле.

ХХ век был эпохой нестабильной валюты и всесильного государства, рыночный выбор валют прекратился в силу правительственного диктата, а населению были навязаны государственные бумажные деньги. Со временем государства окончательно отошли от твердых денег; по мере роста правительственных расходов и дефицита валюты систематически обесценивались и все большая часть национального дохода переходила под государственный контроль. Активно вмешиваясь в любую сферу жизни, государство проникло и в систему образования, которую использовало для внедрения в умы причудливой идеи, будто законы экономики неприменимы к правительствам, поскольку для процветания им необходимо тратить как можно больше. В современных университетах преподается учение Джона Мейнарда Кейнса, согласно которому государственные расходы несут исключительное благо и не влекут никаких негативных последствий. В конце концов, государство всегда может допечатать денег, а потому ничем не ограничено в расходах, которые можно направить на достижение любой цели, поставленной избирателем.

Для поклонников идеи сильного государства и тотального контроля, например для многочисленных авторитарных режимов ХХ века, подобная монетарная система подходит как нельзя лучше. Но для тех, кто ценит свободу, мир и плодотворное сотрудничество, эпоха фиатных государственных денег ознаменовала тяжелые времена, когда шансов на экономическую реформу оставалось все меньше и меньше, а уж надежда на то, что правительства вернутся к здравой монетарной политике, и вовсе стала призрачной. Фридрих Хайек предсказывал:

Едва ли мы снова увидим здоровую денежную систему, если не освободим ее из рук государства. Разумеется, мы не можем это сделать насильственными методами. Нужно отыскать некий обходной путь, изобрести нечто такое, что правительства не смогут остановить[56].